Робин Хобб - Странствия Шута Страница 13

Отведя глаза от танцующих над конюшней языков рыжего пламени, я посмотрела в сторону поместья. Люди, все те люди, которых я знала всю жизнь, собрались сейчас перед высокими дверьми Ивового Леса. Они были одеты в ту же одежду, что и утром, работая внутри дома, и она не годилась для пребывания на холодном снегу. Они сбились в плотную кучу, обнимая себя руками, чтобы хоть как-то согреться. Я видела и низенькие фигуры. Сфокусировав на них взгляд, я поняла, что это были спрятанные мной дети. Несмотря на мой строгий запрет, они вышли наружу и выдали себя. Мои заторможенные мысли, наконец, смогли связать горящие конюшни и спрятанных детей.

Возможно, они были правы, выбравшись наружу. Возможно, налетчики сожгут и дом тоже.

Налетчики. Я зажмурилась, а потом заморгала, стараясь прояснить и зрение, и, заодно, мысли. 

Это нападение не имело никакого смысла. Насколько я знала, у нас не было врагов. Мы находились далеко в глубине герцогства Бакк, а Шесть Герцогств ни с кем не воевали. Пока эти чужеземцы не пришли и не напали на нас, с боем ворвавшись в наши залы. 

Зачем?

Затем, что им требовалась я.

Звучало бессмысленно и все же это казалось правдой. Разбойники пришли, чтобы выкрасть меня. Вооруженные всадники стащили меня с лошади. Стащили нас. Ох, Персиверанс. Между его пальцами сочилась кровь. Погиб  он или спрятался? И как я оказалась снова здесь, в Ивовом Лесу? Один из мужчин схватил меня и притащил назад. Женщина, которая, казалось, организовала этот налет, обрадовалась, увидев меня и сказала, что заберет меня домой. Я нахмурилась. Я была так счастлива от этих слов. С такой нежностью любила их. Что же со мной было не так? Туманный человек встретил меня и приветствовал, как своего брата.

Я утаила то, что я девочка, потому что от счастья едва могла говорить. Раскрыла объятия туманному человеку и по-матерински пухлой женщине, спасшей меня от душащего захватчика. Но что было после… Я помнила теплую белизну. И только. Воспоминания были бессмысленны, но переполняли меня чувством стыда. Я обняла женщину, которая привела в мой дом убийц.

Я медленно повернула голову. Оказалось, что я не могу ничего делать быстро: ни двигаться, ни думать. Наконец, я вспомнила, что нехорошо приземлилась при падении. С лошади. Может быть, я ударилась головой? Что же со мной такое?

Мои невидящие глаза, наконец, сфокусировались на конюшне. Туда шли двое мужчин, которые что-то тащили. Это были люди из Ивового Леса, одетые в свою лучшую одежду. Зеленую с  желтым. Был канун Зимнего Праздника. Я узнала одного из них – Лин, наш пастух. Они что-то несли, это что-то болталось между ними. Что-то, провисшее от тяжести. Тело. Вокруг горящих конюшен снег растаял, превратившись в слякоть. Они все шли и шли, подходя все ближе и ближе. Неужели они войдут прямо в огонь? Но приблизившись почти вплотную, они остановились. 

- Раз, два, три! - скомандовал Лин скрипучим голосом, они раскачали тело и на счет "три" бросили его в красную ненасытную глотку горящей конюшни. Затем развернулись и потащились прочь от пламени, как марионетки на сцене.

Потому ли горела конюшня? Чтобы избавиться от тел? Хорошо пылающий костер был очень эффективен, если нужно спрятать тела. Это я узнала от отца.

- Папа? - прошептала я. Где он сейчас? Придет ли, чтобы спасти меня? Может ли он спасти всех наших людей? Нет. Он оставил меня, чтобы отправиться в Олений замок и постараться спасти старого слепого нищего. Он не собирается спасать меня или наших людей. И никто не собирается.

 - Я выше этого, - прошептала я, не осознавая, что произнесла это вслух. Казалось, будто какая-то часть меня стремилась разбудить другую половину – тупую и бесчувственную. Я испуганно огляделась в поисках того, кто мог бы это услышать. Они не должны слышать - что я говорю. Потому что… если они услышат… если услышат, то они узнают. Узнают что?

- Узнают, что больше не контролируют меня!

Мой шепот на этот раз был гораздо тише. Части меня наконец слились воедино. Я неподвижно сидела в своем теплом гнездышке, собирая все свои силы и мысли. Нельзя выдавать себя, пока я беспомощна. Сани были завалены мехами и шерстяными одеялами из поместья, а сама я завернута в тяжелое одеяние из белого меха, толстое и мягкое, но слишком большое для меня. Такого не было в  Ивовом Лесу. Я не знала - что это за мех, и пах он чем-то чужим. Меховая же шапка согревала мою голову. Я пошевелила укатанными в рукавицы руками, освобождаясь от тяжелых одеял. Меня завернули сюда, как украденное сокровище. Именно меня они хотели забрать. Меня и еще кое-какую мелочь. Если бы они пришли нас грабить, повозки были бы загружены добычей и богатствами из моего дома.  Ничего подобного здесь не было, даже верховых лошадей, которых можно было бы увести. Я – единственное, что они забрали. Они убили Ревела, чтобы выкрасть меня.

Что же произошло с остальными?

Я подняла глаза. Люди из поместья, съежившись, стояли у небольших костров, как стадо рогатого скота посреди снега. Некоторых поддерживали их родные. Лица настолько исказились от боли и ужаса, что их нельзя было узнать. Костры, разведенные из прекрасной мебели Ивового леса, не грели, они освещали ночь, не позволяя людям сбежать от похитителей. Большинство захватчиков были верхом. Это были не наши лошади и не наши седла: с высокими спинками, совершенно незнакомые. Я в оцепенении пересчитала их. Не так уж много, возможно, всего лишь десять. Но они были воинами, большинство светловолосые, с русыми волосами и бледными бородами; высокими и крупными. Некоторые держали в руках обнаженные мечи. Они были убийцами, солдатами, нанятыми для выполнения задания. Люди с такими же светлыми, как у меня, волосами.  Я увидела человека, который преследовал меня, вытащил из седла и тащил назад, едва не задушив. Он стоял лицом к лицу с кричащей пухлой женщиной, которая заставила его отпустить меня. А дальше за ними, да, мои глаза смогли увидеть его. Это был он. Туманный человек.

Сегодня я видела его не в первый раз.

Он был на рынке в Дубах-на-Воде. Он одурманил весь город так, что никто из проходивших мимо не обернулся и не взглянул в его сторону. Он был в том переулке, который все избегали. А что было позади него? Налетчики? Мягкая добрая женщина, голос и слова которой заставили меня полюбить ее после первых же слов, обращенных ко мне? Я не могла разглядеть их сквозь туман, видела лишь самого туманного человека. И сейчас я с трудом его рассмотрела, хотя он стоял рядом с женщиной и совсем не прятался.

Он что-то делал. Что-то очень сложное, настолько трудное, что туман, окутавший меня, рассеялся. Это знание помогло мне очистить разум. С каждым прошедшим мгновением мои мысли вновь обретали самостоятельность. Как и тело. Теперь я смогла почувствовать все синяки, полученные сегодня, и головную боль. Языком во рту я нашла место, где прикусила щеку, нажала и почувствовала вкус крови. Боль, появившаяся при этом, окончательно прояснила мысли. Теперь мой разум принадлежал только мне.