Владимир Мясоедов - Море сумерек Страница 12

Немедленно открылся портал, из которого высыпались воины, клановую символику которых Каэль разглядеть не успел, потому как его ударили чудовищной мощи чары усыпления, преодолеть которые юный чародей, чье образование, сказать по правде, оставляло желать лучшего, не смог даже под воздействием навеянного канамотом благословения.

Очнулся он в тесной камере, символы над дверью которой ясно давали понять, что надеяться на спасение поздно. Вырваться из помещения, предназначенного для магов-смертников, смог бы только лорд-жрец, да и то, наверное, не сразу.

«Интересно, как там Сариэль? — подумал эльф, начав мерить свое узилище шагами, чтобы не замерзнуть. Два шага в одну сторону, два — в другую. Больше не позволяли стены. А прыгать на месте не давал потолок, в одном из углов в прямом смысле слова царапавший макушку. — Впрочем, вряд ли ей грозит что-то большее, чем отправка на арену к священным волкам. А вот мне, чувствую, придется сильно пожалеть о том, что не дал высокородному просто себя поджарить. И еще очень волнует вопрос, скоро ли обед и будут ли кормить вообще. Живот бурчит так, словно последний раз ему случалось отведать пищи в прошлом месяце. Хорошо хоть, противоположная потребность не дает о себе знать, ведь в этом каменном мешке нет ни единой дырки…»

До ушей Каэля донесся заставивший его насторожиться звук. Он отдаленно напоминал раскат грома. Но какая, скажите на милость, гроза в подземелье?! За первым раскатом последовали второй, третий, четвертый… Они то сотрясали внутренности тюрьмы, позволяя пленнику прочувствовать голыми ступнями вибрацию каменного пола, то были едва слышны тренированному уху бывшего пограничника. На двадцать седьмом Каэль решил бросить подсчет, занявшись куда более важным делом: построением гипотез о том, что именно происходит и чем это грозит ему лично. Впрочем, ответ на первый вопрос отсеченный от магии эльф искал лишь ничтожную долю мгновения. Ничем иным, кроме боевой магии, пущенные в ход силы быть не могли.

«Это не дедушка, — решил узник, когда при очередном раскате грома, будто бы ставшего ближе, ему на голову обрушились клубы то ли песка, то ли пыли. — Он, конечно, могущественный и древний чародей, но все же не лорд-жрец и даже не архимаг. А я готов поставить меч работы древних мастеров против каменного топора гоблинов, что тюрьму разносит вдребезги именно повелитель сил. Или хорошо подготовленная диверсионная группа боевых магов. Но последнее вряд ли. Если охрана тюрьмы не смогла использовать ауру этого места, чтобы подавить активное волшебство нападавших, то последние в мастерстве владения силами должны на голову превосходить сложнейшую и почти разумную систему заклятий».

Неожиданно раскаты стихли, и Каэль замер в опасливом ожидании. Надежда, будто бы сама по себе зародившаяся в его душе, затрепетала, как пламя свечи на ветру. Ведь нападение на тюрьму может и не означать спасения лично для него. И остается только гадать, какую изощренную и извращенную смерть придумают для узников выжившие тюремщики или те, кто придет им на смену. Наплевав на холод зачарованного камня, заставивший бы в считаные мгновения продрогнуть до костей даже мертвеца, эльф приник к двери остроконечным ухом, вслушиваясь в звуки, царящие в коридорах узилища.

Снаружи его темницы творилось что-то непонятное. Перворожденные обычно ходят настолько тихо, что большинство иных рас не может расслышать их шагов за грохотом собственного сердца. Даже тренированный воин, служивший пограничником, не услышал бы своих тюремщиков, не начни они возиться с замком. Ну при условии конечно же отсутствия на них полного комплекта латных доспехов. В подземелье же кто-то шагал грузно и размеренно, клацая по твердому полу когтями и волоча за собой что-то тяжелое, издающее при соприкосновении с камнем едва ощутимый скрежет. И еще чуткое ухо жителя Древнего леса уловило очень страшный для себя звук. Шуршание, подобное тому, которое издает змея, извиваясь своим чешуйчатым телом, только куда более громкое. Источником этого звука могло быть только одно существо — пещерный дракон, чей род давно и прочно союзничал на взаимовыгодной основе с расой темных эльфов.

«Чего здесь забыли дроу и почему они тащат с собой какого-то демона?» — подумал Каэль, попробовав представить изменения в своей судьбе, которые непременно произойдут, стоит узнику попасть в лапы этих жестоких фанатиков, сделавших кровавые жертвоприношения обязательной частью культуры. Особых различий между вариантом, в котором он попадает к ним в лапы или остается там, где есть, юный маг, впрочем, не обнаружил. Сначала мучительная смерть, потом далеко не радостное посмертие. Лорды-жрецы, конечно, всеблаги и всемилостивы, однако по стране упорно ходили слухи, что души преступников, погибающих на аренах или плахах, вынуждены искупать грехи, которые натворили при жизни. А дыма без огня, как известно, не бывает.

Скрежет открываемой неподалеку тяжеленной каменной двери заставил Каэля и расстроиться от разочарования, и едва не взвыть от радости. Страшные пришельцы забрали не его! С одной стороны, исчезла даже призрачная надежда, с другой — путешествие в мир мертвых ненадолго откладывалось. Но тут снова раздался прежний звук. И снова. Те, кто напал на тюрьму, старательно обходили все камеры подряд, видимо решив не оставлять после себя никого и ничего. Впрочем, кажется, пока темным эльфам (или кто там клацал когтями в коридоре) не особенно везло в плане добычи, поскольку никаких других звуков слышно не было. Видимо, преступников-магов в подземелье насчитывалось маловато. Каэль не исключал, что в настоящий момент он такой вообще один.

Довольно быстро очередь приближалась к его камере. Первый раз напавшим на тюрьму улыбнулась удача наткнуться на кого-то, когда они находились в двух шагах от занимаемого воином-магом узилища.

— На носилки его! — Команда была отдана, несомненно, эльфом, слишком мелодичен и певуч был голос для представителя иной расы, но почему-то на всеобщем языке.

«Наверное, дроу притащили с собой наемников или рабов, которые не владеют темным наречием», — решил Каэль и приготовился ринуться на врага. Иллюзий о возможной победе он, будучи опытным воином, не питал, но намеревался хотя бы умереть в битве с честью. Для себя он твердо решил, что очень постарается не дожить до пыток.

Едва только каменная дверь, закрывающая вход в его камеру, отодвинулась в сторону, эльф бросился вперед в самоубийственном рывке и, ободрав о косяк правый бок, с размаху врезался в нечто твердое и чешуйчатое, которое, прежде чем оно сжалось вокруг него неимоверно прочным кольцом, успел два раза ударить кулаком и даже пнуть. Будь преграда чуть более податливой, Каэль ее и укусить бы попытался, но грызть твердые щитки размером с ладонь эльф все же не стал, решив отправиться на тот свет более приличествующим образом, чем сломав все зубы о непробиваемую броню и кончившись на месте от боли.