Олег Никитин - Падение сквозь ветер Страница 12

Валлент сделал еще одну мысленную заметку: расспросить Блоттера о привычках погибшего мага. Старый привратник служил в Ордене с незапамятных времен, там же и ночевал, якобы с целью охраны здания. Разумеется, на самом деле Орден не нуждался в охране людьми, система безопасности и без них функционировала. Каждый знал, что этот странный дом наводнен ловушками и призраками, а украсть там практически нечего. Кроме того, похищенный предмет будет быстро обнаружен магическими компасами, так что продать его все равно не удастся.

«11 февраля. Да, искусственное зерно прожило довольно долго, почти полминуты. И все же мне кажется, что таким путем я не смогу прикрепить к нему ауру так, что она от него не отделится. Кажется, мне нужна поддержка старых магов. Деррек когда-то говорил мне о Криссе Кармельском и его незаслуженно забытом трактате о магии воздуха. Я чувствую, что без свежей идеи дело у меня не сдвинется.

21 февраля. В тот же день я перерыл каталог и обнаружил, что фолиант Кармельского у Дециллия, и оказалось, что книга ему не очень нужна. «Старик выжил из ума, когда писал свой труд», – сказал он мне. Я спросил его, почему он так считает, и Дециллий пустился в рассуждения о наивности представлений старых магов об огне. «Крисс пишет, например, что огонь – самая неустойчивая форма сущего, но это утверждение неверно. Я лично доказал, что в любом предмете, более теплом, чем кусок льда, обязательно присутствует элемент магии огня». Он уже приготовился оседлать своего конька и прочитать лекцию о своих достижениях в этой области, но я сослался на занятость и ушел. Кажется, Дециллий слегка обиделся. Он, в общем, добродушный малый, хоть и растяпа. Странно, что он так быстро отыскал книгу на своем захламленном столе.

25 февраля. Вот уже пятый день я читаю этот древний трактат, но большая часть текста посвящена магии воздуха, а о магии третьего уровня вообще не упоминается. Но читать интересно, поэтому я не прерываюсь и даже иногда выполняю упражнения, приведенные Мастером в конце каждой главы. Особенно мне понравилось измененное заклинание прямого вихря. То есть оно практически такое же, как классическое, изученное мной еще во времена стажерства, но отличается тем, что в центре вихря создается очень большая плотность воздуха. Я отошел в угол кабинета и мысленно прочитал его – модификация довольно неудобоваримая и мне лень ее запоминать, – и тотчас завертелся и взлетел чуть ли не до потолка. Этот вихрь еще несколько минут метался по лаборатории, не желая слушаться заклинания нейтрализации. Он чуть не свалил стеллаж, пока я собирал свои кости после падения, а потом я распахнул окно и выдул его в небеса. Надеюсь, он не причинил вреда какой-нибудь птице. Кстати, я не послушался совета Крисса и не усилил заклинание. Видимо, мне даже следовало его ослабить.

26 февраля. Не заметил, как добрался до приложений. Тут, пожалуй, гораздо больше спорных мыслей, чем во всем предыдущем тексте, и даже есть несколько страниц о магии третьего уровня. Например, он пишет: «Пытаться создать жизнь на пустом месте, при помощи одних только слов – занятие настолько же бесполезное, настолько лишенное смысла». Это смахивает на тавтологию, но определенный резон в словах старика все же есть. «Чтобы овладеть магией третьего уровня, магу мало овладеть стихией воздуха – ему необходимо изменить самого себя». Пока я читал простые на первый взгляд и в то же время какие-то дикие рассуждения Крисса, в моей голове будто что-то щелкнуло. Я увидел один путь, который может, при некоторой удаче, привести к положительному результату. Я разволновался настолько, что долго не мог собраться с мыслями, но наконец сформулировал для себя новое направление экспериментов: с завтрашнего дня я попробую работать не только с самодельным зерном, но и с настоящим! А «изменить себя» я не могу: что за нелепость? Пока я с возбужденным видом расхаживал по кабинету, превращенному вихрем в свалку, явилась М. и расхохоталась. «Что тут смешного?» – вскричал я, стараясь удержать в себе рабочее настроение. «Зачем ты учинил здесь погром?» – спросила она. После этого она за четверть часа привела лабораторию в прежнее состояние, а я вдумчиво переставлял на полках ингредиенты. Она, кажется, поняла, что я переполнен какой-то новой идеей, но приставать с расспросами не стала.

27 февраля. Не могу поверить, что у меня получилось! Мой «Зефир» засветился устойчивым зеленым светом и горел почти минуту! Но по порядку: я закопал искусственное зернышко в широкий стакан с плодородной землей – честно говоря, я позаимствовал ее из горшков в кабинете Деррека, – перемешанной с костным порошком. Рядом я посадил три настоящих зерна, но так, чтобы они не забили своим светом мою подделку и я мог точно определить, изменилась ли интенсивность амулета при пробуждении моего зерна или нет. Сажать полноценные зерна не имело никакого смысла, и так было ясно, что они приживутся, поэтому двум из них я причинил разные повреждения вплоть до почти полной раздробленности, близкой по структуре к моим мучным слепкам. Что любопытно, одно из них, самое пострадавшее, балансировало на грани жизни и смерти, его зеленая аура мерцала…»

Валлент едва не пропустил это место, затем еще раз перечитал последнее предложение и в недоумении потер лоб. Как он смог увидеть жизненную ауру, если такая способность если и открывается, то наверняка лишь на третьем магическом уровне? Мегаллин или о чем-то умалчивал, или пояснения могли быть даны им в более ранних записях, которыми магистр пока не располагал. Все это звучало по меньшей мере поразительно – погибший маг, похоже, действительно далеко ушел по своему неторному пути к магии жизни.

«…Я рассадил их на равном расстоянии друг от друга, на одной линии, и поставил стакан на подоконник. Затем собрался с духом и произнес один из вариантов своей формулы оживления, в предыдущих опытах приводивший к наилучшим результатам. И в последний момент я добавил к заклинанию фрагмент магии воздуха, тот, что вызывает сильный горизонтальный ветер в ограниченном объеме. То, что у меня в итоге получилось, не описано ни в одной, даже самой безумной книге! Правда, я пока не могу понять, что все это значит. Я высадил в линию четыре объекта: здоровое зерно, поврежденное частично, почти раздавленное и искусственное. В момент завершения магической формулы зеленый сектор на амулете стал быстро сдвигаться вправо, от здорового зерна к моей подделке! А затем мое искусственное зерно умерло. Примерно через десять минут картина практически стабилизировалась, и я установил следующее: мое и первое, бывшее полностью здоровым зерно мертвы, второе восстановило свою ауру, а третье стало примерно таким же, как второе до опыта, и постепенно поправляется. Я настолько возбужден, что даже не могу думать, так что пока никаких объяснений у меня нет. Ясно только, что магия воздуха принудила зеленую ауру перетечь с левого, здорового зерна на три остальных. Но почему слепленное мной не удержало ее?