Кирилл Шатилов - Под флагом серо-золотым Страница 12

При таком скудном наполнении зала Хейзит даже удивился, зачем Велла пошла за матерью, поскольку они на пару с Марой вполне здесь справлялись, однако выяснилось, что причиной тому он сам. Появившаяся на лестнице Гверна была взволнована и желала знать, где это Хейзит так долго пропадал.

— Нигде не пропадал. В замке был. Вот друга встретил. Исли зовут. Он рыбак. Они с Дитом уже нашли общий язык, и у нас того и гляди появится свежая рыбка подешевле рыночной.

— Это хорошо, но я думала, ты только до замка и обратно. А тут жду-жду, а тебя все нет.

— Да что случилось-то? Сколько меня дома не было — и ты не переживала. А теперь стоит на полдня отлучиться — ты отчитываешь. Так не пойдет. Я уже, если ты заметила, не маленький мальчик.

— Ты-то, может, и вырос, да только времена нынче пошли неспокойные, — она обвела безрадостным взглядом таверну и даже не окликнула, по своему обыкновению, дочь, которая за неимением другого занятия снова вышла за порог и села на балку, где гости привязывали лошадей. — Думаешь, куда все подевались? — Хейзит пожал плечами. — А я тебе скажу. По домам сидят. А почему? — Хейзит поднял бровь, дожидаясь ответа. — А потому что с самого утра по всей округе ходит слух, что шеважа перебили целую заставу.

— Нашу или еще одну?

— Полагаю, что вашу. Бедняжка Шелта места себе от горя не находит: несколько дней назад ей донесли, что погиб ее Хид, от которого она должна скоро родить, а сегодня прибежала Мев и заголосила, что убит и Дайлет, Шелтин отец. Они ведь с тобой служили? — Она пытливо посмотрела на сына.

— Да, — на него нахлынули воспоминания, от которых он хотел и все никак не мог отделаться. — Хида шеважа застрелили при первом штурме. Потом на него даже пытались свалить вину за штурм: мол, именно он вышел за ворота, опустив мост. Дайлета я потом пару раз видел.

— Люди в ужасе, — продолжала Гверна, машинально завязывая за спиной передник. — Чувствую, сегодня день вообще пустой получится. Как стало в таверне известно о случившемся, так всех точно ветром сдуло. Кто-то даже сказал, будто фолдиты видели нескольких шеважа на опушке леса. Как ты думаешь, это может быть правдой?

— У страха глаза велики, — попытался принять равнодушный вид Хейзит и невольно вспомнил про уханье филина. — Наверное, это нас за шеважа приняли, когда мы вчера из Пограничья возвращались.

— Так вы верхом, а то пешие.

— Все равно вряд ли, — не слишком уверенно успокоил мать Хейзит. — А если даже и так, то моя задумка насчет одного дельца получается как раз к спеху.

Гверна начала было обвинять сына в бездушии и чуть ли не кощунстве по отношению к памяти тех, кого следует уважать как соседей, однако Хейзит насильно усадил ее за самый дальний от посторонних ушей стол и выложил начистоту все, чем собрался заняться, причем не откладывая. Гверна слушала его сперва принужденно, чтобы только дать сыну выплеснуть поток странных мыслей и спорных выводов. Но по мере того, как он перешел к описаниям их будущей жизни в случае успеха, она вся подобралась, обратилась в слух и ни разу не перебила.

— Теперь про это знаем только ты да я, — закончил Хейзит, откидываясь на спинку стула. — Как тебе?

— Звучит уж больно просто, — не сразу ответила Гверна. — Боюсь, твои опасения могут оказаться не напрасными: придумать такое — ума как будто особого не надо, а уж слямзить придуманное — только ленивый откажется. И твои Ракли с Локланом будут в первых рядах.

В отличие от многих знакомых Хейзиту вабонов Гверна откровенно недолюбливала Ракли. Хейзит никогда не спрашивал ее о причинах, но догадывался, что виной тому мог быть отец, погибший на стройке. Сам он ее чувств не разделял, да и она не слишком протестовала, когда прослышала о дружбе сына с Локланом.

— Я же тебе говорю, в замке мне обещали помочь!

— Вот когда помогут, тогда и поговорим. А пока нужно поскорее сделать эти, как ты их назвал, лиг’бурны, и назначить правильную цену. Ты об этом еще не думал?

Хейзит признался, что все его размышления пока ни к каким результатам не привели. Гверна стала водить пальцем по столу, словно записывая мысли:

— Считать можно по количеству, по весу или по объему. Говоришь, тачка глины обошлась тебе в четыре силфура?

— Вообще-то в пять, но гончар сделал скидку. Кстати, Ниеракт передавал тебе привет.

— А сколько стоила бы тачка камней? — не обратила внимания на последнее замечание Гверна.

— Смотря сколько в нее бы вошло. За цельный кусок дали бы больше, чем за щебень, пусть даже его и вошло бы больше.

— Ну, навскидку.

— Думаю, силфуров двадцать — тридцать.

— Нет уж, знаешь что! — возмутилась мать. — Так дело не пойдет! Если хочешь заниматься торговлей серьезно, ты обязан знать все цены на рынке и подстраивать под них свои.

— Так ведь второго такого товара на рынке пока нет, — справедливо напомнил Хейзит. — Какую цену установлю, такая и будет.

— Как бы не так! Установлю! Ишь оценщик выискался! — В пылу спора Гверна напрочь забыла о совсем недавно донимавших ее опасениях. — Ну попробуй установи цену за свои глиняные поделки выше, чем за камень. Кто их тогда купит?

— Так ведь кабы камень был, я, глядишь, и не придумал бы ничего подобного. В каменоломне его осталось шагов на десять стены такой высоты, как наши Стреляные. За ним теперь либо на другой берег Бехемы добираться надо, либо искать неизвестно где, — видя, что этот довод смутил мать, он продолжал: — Вот я и думаю, что пока мои «поделки», как ты говоришь, не с чем сравнить. К тому же я рассчитываю, что мой камень окажется легче настоящего, а это само по себе сама знаешь какая выгода.

— Хорошо. Но в любом случае двадцать или тридцать силфуров — разница приличная. Не ошибиться бы.

— Кажется, я придумал, какой способ оценки будет наиболее честным и понятным всем, — подскочил Хейзит. — Представь себе, что мои лиг’бурны будут оцениваться не поштучно или по тому, сколько их влезает, допустим, в тачку, а по весу камня.

— Поясни-ка.

— Берется камень, ему присваивается цена. Камень кладется на весы, а потом уравновешивается лиг’бурнами. Так цена камня переходит на соответствующее количество лиг’бурнов. Тем более что я собираюсь делать их все одной формы. Так что полученная в итоге цена может быть закреплена за определенным их количеством. Кстати, ма, ты разрешишь мне на первых порах воспользоваться нашей печкой?

— Ну если и завтра будет такой же наплыв гостей, как сегодня, боюсь, что да. — Она улыбнулась. — В кого ты у меня такой?

— Какой?

— Выдумщик, — Гверна перегнулась через стол и потрепала Хейзита по волосам. — Давай не засиживайся только. Перекуси — и за дело. Сейчас важнее всего получить то, что нужно, и заручиться одобрением твоего разлюбезного Ракли. А уж пока до этого дойдет, с остальным что-нибудь придумаем.