Вечное Царствие - Грэнди С Страница 13

Теперь все понятно: быстро же буйная Василиса приходит в себя — настоящий игрок. Не приходится даже ничего делать, чтобы подтолкнуть ее на какие-либо действия. В Василисе жизнь кипит, и она сама все усложняет. Впрочем, для Вечного Царствия так даже лучше — меньше работы в конце концов.

А вот с Хозяйкой Медной горы что-то надо бы придумать. Обратишь взор на Малахитницу, а она все и стоит в неизменной позе у окна: глядит в небо да вздыхает. Забавно, какие две разные царевны: одна смотрит только в будущее, а другая — только в прошлое.

Сейчас на территории Хозяйки находится другая царевна — Снегурочка спряталась в пещере неподалеку — и Малахитница с ее огромной силой не могла не заметить появления новенькой. Как она поступит? Пойдет ли проверять сама? Слуг-то у Малахитницы нет, так что и послать некого.

Но она стояла недвижимая, точно статуя, не меняясь в лице. Пробраться ей в голову было трудно даже всевидящему оку, потому что мысли ее были спрятаны глубоко-глубоко в пещерах. Нет… Не пойдет она сама к Снегурочке. Ничего не будет делать. Даже просто смотреть на нее скучно.

Снова взор на Василисе: леший Григорий все еще стоял с царевной в одной комнате. Они обсуждали дальнейший план действий. Тем временем Василиса уже окончательно пришла в себя и привела в порядок внешний вид, вернув свою преступную соблазнительность. Обычно лешие с ума сходили и говорить с ней толком не могли, но только не Григорий. Он почему-то оставался очень устойчивым к привлекательным формам царевны.

— Тогда так и поступим, — кивнула Василиса, с Гришей она предпочитала не играть в кошки-мышки, а общаться по-деловому. — Я поручу тебе поиск деда. Но для начала съезди к Кощею и скажи, что мы Снегурку приведем к следующему полнолунию.

— Вы уверены, что мне лучше это сделать?

— Ты ему нравишься, с тобой он поговорит, как надо. А меня после учиненной сцены еще неделю к себе не подпустит.

Когда Снегурочка сбежала, прежде чем вернуться домой в избушку, Василиса разнесла пару комнат замка Кощея, наорала на него и послала его в такие темные дебри, что злопамятный отец точно не скоро забудет. После всего он и выгнал ее восвояси, добавив, что если она тут останется, то он ее в полнолуние сожрет.

— Езжайте утром вместе с Настей.

— Со мной?! — тут наконец показалась еще одна царевна, которая до этого шхерилась по углам. — Я-т че!

— Ни че! — гаркнула Василиса. — Поедешь с Гришей. Будете деда выманивать на твою сказочную силу. А станешь сопротивляться — я тебя Кощею скормлю через месяц, поняла?

Настенька еще пуще побледнела и казалось сейчас же грохнется в обморок.

— Но эт на силушку-то не ток дед придет… Кто ток не придет!

— Коловрат у тебя есть. А с Григорием точно не пропадешь. Слышал? — Василиса обратилась к лешему. — Головой будешь отвечать. Ты меня знаешь, я злая.

— Хорошо, госпожа, — Григорий кивнул. — Что-то еще?

— Да, — царевна нахмурилась. — Узнай, что за птица спасла Снегурочку. Чует мое сердце недоброе. Похожа на Жар-птицу, но раньше не водилось такой.

— Я понял.

— Оба ступайте. И Настя! Даже не думай сбегать! Я тебя из-под земли достану. Ты меня знаешь, мало не покажется.

Настенька сглотнула, но покорно кивнула. Пусть она были не слишком умна, но обладала хорошими инстинктами. Если воспротивиться Василисе, то только себе сделаешь хуже. И леший, и царевна скрылись. А Премудрая устало плюхнулась на стул с расшитой подушкой и уставилась на полную луну. Сейчас она могла бы праздновать победу над надоевшим отцом и наступившей новой эпохой имени ее — Василисы! Но планы нарушились. Всегда так больно, когда хорошие идею рассыпаются прямо на глазах. Впрочем, чем труднее сражение, тем слаще вкус победы.

Вспомнилось детство. Честно говоря, земная жизнь все больше и больше мучила Василису. Она завидовала возродившейся Снегурочке, потому что ту еще не тяготила Земля. Грехи прошлого пока не тянули назад. А вот Василиса… да… все чаще перед глазами бегала девчушка, которая утром пряталась в соломе, чтобы тятька не нашел и не запряг работой, а он то дело любил! Сам часто валялся спьяну под солнцем, а дочь и траву покосит, и кур накормит, и за свиньями уберет.

И что значили эти воспоминания, ворвавшиеся в голову — Василиса не понимала. Она чувствовала присутствие кого-то рядом. На земле этого «кого-то» называли Богом. Но теперь она сомневалась в его существовании. Однако око все же наблюдало. Она его ощущала кожей: иногда жадный взгляд, касающийся голой девичьей кожи, другой раз — легкое нашептывание на ухо. Правда, слов никогда не разобрать.

Забавно. Хороша Василиса: и умна, и красива, и нравом горяча. Одно удовольствие за ней наблюдать. Будет очень грустно потерять такую царевну, поэтому иногда Вечное Царствие отводило от нее беду. Как сейчас: посылало детские воспоминания, чтобы наставить на путь истинный. Но пути тому Василиса отчаянно сопротивлялась. В ее сердце шла бесконечная борьба. Василиса была воплощением самой войны и, казалось, никогда не успокоится.

Сама царевна игнорировала огонь в сердце. Как могло быть по-другому, если даже погибла она от огня? Ни за что она не сможет спокойно жить пока не отомстит за жестокую смерть. Кощей падет от руки Василисы. И перед смертью он должен хорошенько настрадаться. Хорошо бы еще и мужа найти. Василиса не оставляла надежду, что он где-то в Вечном Царствии шляется, но все никак не удавалось его найти. Или хотя бы услышать о нем… У нее была масса вопросов и претензий к супругу… Так что после смерти отца, она обязательно возьмется за поиски мужа. Воспоминание, где он стоит и спокойно смотрит, как горит его жена в огне, причиняло Василисе сильную боль.

Всевидящее око, конечно, знало, где находится муж Василисы. Но пока никак не выдавало его. Наступит время, и это будет новой проверкой. И может быть, тогда царевна по-настоящему поймет устройство этого мира.

Глава 7. Настенька

Ночь промчалась, оставив после себя лишь грязные комья предрассветного дождя. Настенька слышала, как барабанили капли, потому что и глаза не сомкнула ночью: все ворочалась и думала о том, что теперь уж точно пропала. Если не умрет сегодня в замке Кощея, то уж через месяц, в полнолуние. Ни за что они Снегурку не сумеют поймать, хоть с наживой — хоть без. Сила ее окрепнет и хана. Что может противопоставить жалкая скатерть-самобранка и детские фокусы лешего