Брэнт Йенсен - Чародеи Юга Страница 13

— Политика, — многозначительно заявил Сигурд.

— Угу, — согласился с ним Счастливчик.

После этого глубокомысленного замечания разговоры надолго стихли. Настроение у всех было довольно мрачное. Сигурду поспешность принятого Конаном решения очень не понравилась. Истории, рассказанной Счастливчиком, он сам поверил. Но когда стоит вопрос жизни и смерти, на веру полагаться глупо. Капитан человек довольно осторожный, и, значит, думает точно так же. Поучается, что Конану интересно не сокровище, а нечто совершенно иное. Желает скрыться от убийц? Навряд ли. Из рассказа стало ясно, что им нужен только Счастливчик, и можно было бы совершенно спокойно перебираться на «Вестрел». Непонятно. Ванир решил при первой же возможности выяснить, что же за план у капитана.

Улица тем временем становилась всё уже и начала совсем безбожно плутать. Вокруг стало очень тихо, даже собаки не попадались на глаза. Теперь уже ни в одном из домов нельзя было увидеть окон. Местные постройки отличались приземленностью и крепостью. Воздух вокруг стал заметно чище, но всё ощутимее становился непонятно откуда взявшийся запах жареного мяса. Когда он стал почти невыносимым для голодных пиратов, Счастливчик в полголоса сообщил, что они пришли, и указал рукой на один из домиков внешне ничем от других не отличающийся.

Зингарец подошел к двери и постучал, выбивая известный лишь ему ритм. Через какое-то время внутри что-то щелкнуло, и Счастливчик сделал Конану с Сигурдом знак, чтобы те подошли поближе. Из-за двери начал доносится неприятный писк, от которого заломило виски. Счастливчик жестом показал, что всё идет, как надо. Неожиданно шум прекратился, и дверь распахнулась.

Зрелище, открывшееся внутри дома, заставило содрогнуться даже повидавших виды северян. У дальней стены стояла статуя Золотого Павлина. Перед ней горел костер, рядом с которым лежало два расчлененных трупа. Пятеро людей стояли на коленях перед Павлином и самозабвенно наслаждались запахами, идущими от костра. Еще один человек, вероятно жрец, аккуратно отделял от трупов кусочки мяса и бросал их в пламя. Возле него стояло с десяток маленьких ступочек, заполненных различными порошками, щепотки которых он время от времени вскидывал над костром. От этого пламя выбрасывало вверх языки и на какое-то время меняло свой цвет.

Заметив, что людей в домике поприбавилось, жрец обернулся. Конан узнал в нем вчерашнего туранца. Тот тоже узнал киммерийца и улыбнулся ему, как старому знакомому. Счастливчик удостоился жеста, который можно было истолковать, как приглашение присоединиться к церемонии. Зингарец отрицательно покачал головой, и жрец вернулся к своему занятию. На этот раз он обратил своё внимание на правый глаз одного из трупов. Пара умелых движений ножом, и вскоре его пожрало пламя. Тем временем один из послушников достал из-за пояса кинжал с гардой в виде павлина, подцепил им один из обуглившихся кусков мяса, вынул его, и, не давая тому остыть, впился в него зубами.

Конан и Сигурд стояли, как завороженные, не в силах отвести взгляд от ужасающего зрелища. Счастливчик же в это время костяшками пальцев выбивал ритм на правой стене. Раздался режущий уши треск, и часть стены, казавшейся до того монолитной, повернулась вокруг своей оси, открывая проход. Зингарец окликнул пиратов и нырнул внутрь. Конан с Сигурдом не замедлили присоединиться к нему. Внутри была винтовая лестница, ведущая куда-то вниз. Слабое освещение давали факелы, располагающиеся на стенах.

На глубине около двенадцати локтей находилось помещение, заметно отличающееся от находящегося на верху храма. Конану оно напомнило одну из мастерских Дворца Искусств Мессантии. На площади, не уступающей основной зале «Морского Змея», находилось великое количество стендов для рисования, всевозможных скульптурных заготовок, шкафчиков для хранения инструментов. Кое-где на полу валялись папирусы. Людей внутри было не очень много, человек пятнадцать, но создавали они суету неимоверную. Кто-то из них, пробегая мимо, кивал Счастливчику, кто-то подозрительно смотрел на Конана с Сигурдом, но большинству до них не было никакого дела.

— А вот и наш храм! — с гордостью заявил Счастливчик.

— Да, хорошенькое укрытие вы себе выбрали, — с немалой долей иронии в голосе сказал Сигурд.

— Что поделаешь? — сказал Счастливчик. — За возможность спокойно поработать приходится платить. Вы бы стали искать здесь подобную мастерскую? Вот. И никто бы не стал. Саббатейцам мы платим, и они хранят молчание. Недавно даже предложили ауру всех приходящих проверять. Мыслей не читают, но настроение улавливают. Будь оно не совсем обычным для этого места, ваши шансы выбраться отсюда живыми заметно бы упали.

— А почему мы вчера здесь не укрылись? — поинтересовался Сигурд.

— Ты доверяешь людям, питающимся человечиной? — спросил Счастливчик. Ванир энергично замотал головой. — Вот и я не доверяю.

Конан тем временем восхищенно озирался вокруг, вспоминая свою воровскую молодость. Даже в Шадизаре изготовление поддельных произведений искусства, магических артефактов, драгоценностей и тому подобных вещей не было поставлено на столь широкую ногу. Особенно его поразили два увиденных здесь типа людей. Первые занимались тем, что посредством неприятно пахнущих растительного происхождения жидкостей придавали нужный возраст пергаментам и папирусам, им передаваемым. Вторые оценивали уже изготовленные подделки, указывая на найденные недостатки. После увиденного Конан зарекся покупать в Сартосе что-нибудь, кроме фруктов.

— Ну, а это моя маленькая сокровищница, — сказал Счастливчик, подводя друзей к одному из ящичков.

Он немного провозился с замком. Тот ввиду сложности конструкции даже ключу время от времени сдаваться не желал. Когда же зингарцу, наконец, удалось распахнуть дверцу, к его ногам вывалилась целая гора свитков.

— Никак не получается их нормально расположить внутри, — сказал он извиняясь.

Небольшой кораблик с перепачканными смолою бортами и оттого совершенно неподходящим ему названием «Блистающий» находился в порту Сартоса около месяца. В его трюме не было груза. На палубе не было приспособлений для рыбной ловли. Из этого можно было сделать вывод, что кораблик промысловым не был. Для прогулочного же корабля «Блистающий» был слишком неопрятен.

Портовые рабочие, проходящие мимо него, ни разу не замечали людей на его палубе. Однако плату за простой «Блистающего» вносили в срок и в должном размере, так что властям до корабля не было никакого дела.

Но иногда, чаще всего перед самым восходом, на корабль всё-таки приходили люди. Смуглые, небольшого роста, одетые в черное с серым. Их вид был слишком типичен для Сартоса, чтобы кто-нибудь ими заинтересовался. Появились они и в ночь после разгрома в таверне «Морской Змей», о котором судачил весь город. Первый прибыл на корабль почти сразу после того, как солнце скрылось за горизонтом, последний незадолго до рассвета.