Рожденный повелевать - Андрей Бармин Страница 14

Жаркет, вербовщик третьего класса, вчера вернулся из провинции и сегодня наслаждался заслуженным отдыхом. Хлокит резко поднялся с ящика, который служил ему стулом:

- Кто убивает? Где?

- В столовой. Два десятника.

Вербовщик пожал плечами и направился к выходу:

- А вы не пытались ему помочь?

- Дыык, - промычал солдат, но Хлокит решил, что не стоит сейчас заострять на этом внимание.

Вербовщиков никто не любил: ни обычные граждане, ни уже ставшие солдатами граждане Империи. Многие поддавались призывным речам, покупались на красивые истории о героической и славной службе, а потом попадали в реальность, которая разительно отличалась от того, что рисовали им имперские рекрутеры. Так что поводов для любви к людям его профессии не особо находилось. И все же нападение на имперского армейского чиновника являлось преступлением, к тому же это лично затрагивало авторитет Хлокита, да и Жаркета сложно будет кем-то заменить в ближайшее время.

Солдат выглядел растерянным и явно не горел желанием сопровождать вербовщика к месту происшествия:

- Господин Хлокит, мне тут надо...

- Иди, - отпустил его вербовщик, понимая нежелание простого солдата впутываться в конфликт.

Хлокит рванул в столовую, чуть не сбив с ног кого-то из обслуги.

Длинное деревянное строение с выстроенными в линию столами и лавками сейчас пустовало: до обеда оставался еще час, так что понять, что там делал его подчиненный и два десятника, он не мог. Но решил, что разберется с этим позже.

Драка, вернее, избиение Жаркета происходило в центре: молодого вербовщика уже свалили на пол и охаживали сапогами по ребрам. Жаркет пытался защитить голову руками, но их откидывали. Оба десятника выкрикивали ругательства, а один из них начал взбираться на стол с явной целью оттуда приземлиться на парня. Хлокит не стал медлить и пнул ближайший стол, который передал импульс удара остальным. Десятник не удержал равновесие и полетел на земляной пол. Его товарищ увидел Хлокита и заорал:

- А вот и главная сучка пожаловала!

Вербовщик подумал, что в ругательстве нет никакой новизны и покачал головой: никакой фантазии. За несколько секунд он добрался до места драки. Упавший со стола десятник начал подниматься, а у второго в руке блеснул нож. Хлокит успел отметить, что характерного запаха алкоголя не ощущалось, что тоже удивляло.

Оба десятника отличались высоким ростом и широкими плечами, но на фоне Хлокита выглядели стройными косулями. Его немного смущал нож, но первый же выпад десятника показал, что с координацией у ублюдка большие проблемы: вербовщик сделал шаг назад, затем успел схватить солдата за запястье и немного выкрутить его. Нож выпал из побелевших пальцев. Вербовщик дернул его к себе и второй рукой нанес без замаха удар в живот противника. Десятник потерял способность дышать и повис на вытянутой руке Хлокита. Он просто отпустил его и занялся вторым противником, который по глупости своей тоже потянулся за ножом. Ему хватило одного пинка в грудь. Десятник отлетел к стене, преодолев метра четыре. Скорее всего, несколько ребер у него будут сломаны, но вербовщика больше заботило состояние Жаркета.

Подчиненному прилично досталось: лицо превратилось в кровавую маску, но больше всего Хлокита беспокоила рана на голове парня, из которой сочилась кровь, а рядом белел кусок кости. Он опустился рядом с Жаркетом и приложил руку к шее: пульс прощупывался, так что есть шанс, что он останется в живых.

Хлокит как можно бережнее ухватил подчиненного за ноги и спину, тот застонал и открыл глаза:

- Госпо...

- Тише, Жаркет, тише, - Хлокит положил его на стол и увидел одного из гарнизонных поваров, который с опаской выглядывал в зал столовой из проема, ведущего на кухню:

- Солдат, приведи сюда лекаря. Быстро. И любого сотника. Но сперва лекаря.

Повар исчез из вида, а Хлокит повернулся к десятникам. Не такие уж и молодые парни. Явно отслужили не меньше трех лет. У того, что попытался использовать нож, на груди висел медный знак участника «Дагрибского» похода. Это немного объясняло ненависть к вербовщикам, так как в том походе потери среди личного состава составили почти две трети. Империя, конечно, победила, но солдат погибло очень много.

Но нападать на вербовщика — преступление. Глупое преступление, если совершать нападение открыто. Этим придуркам не хватило, к счастью, мозгов просто зарезать Жаркета ночью. Вряд ли бы поиски убийц увенчались успехом. У нападения, конечно, могла иметься и иная причина, никак не связанная с тем, что парень занимался вербовкой: игорные долги или любовный интерес, но Жаркета он знал уже несколько лет и не помнил, чтобы тот увлекался азартными играми или волочился за чужими женщинами. Выпивку парень любил. Тут не поспоришь, но только после службы.

Первым, к удивлению Хлокит, очнулся тот, которого он отправил к стене. Ожидаемые стоны и неразборчивая ругань, на лице полное непонимание произошедшего. У десятников без оружия не было ни единого шанса против вербовщика. Никакой опыт, никакая ловкость не помогут справиться с полуторастами килограммами мышечной массы. Немного меньше, конечно, но не критично. Хлокит в детстве понял, что слишком быстро набирает лишний вес, и справиться с набором никак не получается, а затем в одной из книг прочел, что можно занятиями превратить жир в мускулы. Попробовал, вышло не плохо, так и втянулся. Рост и впечатляющая масса даровали ему силу, а периодические стычки научили драться, так что постоять за себя он мог. Чуть позже освоил копье, а вот с остальным оружием: мечами, секирами, луками и арбалетами у него не ладилось, но Хлокита вполне устраивали свои умения. Становиться солдатом он не собирался, а на его службе искусство убеждения и грамотная работа с цифрами приносили больший результат.

- Очухался, ублюдок? - спросил он у десятника с еле сдерживаемой злостью.

- Ненавижу вас, тварей, - солдат попытался плюнуть в него, но слюна забрызгала только его же подбородок.

- Придурок, тебя казнят.

- Насрать.

Хлокит подошел к нему почти вплотную: вряд ли он представляет опасность. Даже намека на алкоголь не чувствовалось. Обычно в пьяном угаре люди становились столь отчаянными, но этой парочке, похоже, для идиотского поведения не требовалось вино.

- За что напали на моего человека?

- У него и спроси, - десятник криво усмехнулся и закашлялся.