Денис Юрин - Наследие орков Страница 15

Барон почувствовал дрожь, волной пробежавшую по телу. Что-то было в этом члене Братства не так, что-то отталкивающе непривычное и пугающее. Когда взгляд рыцаря бегло проскользнул по палаткам и кусту, среди ветвей которого прятался Манфред, то в голове барона пронеслась ужасающая своей прямотой мысль: "Он знает, что я здесь, он видит меня, чувствует мое присутствие!"

Прервал зловещую тишину Данила. Он, подбоченясь, вышел на несколько шагов из строя и по-простецки развеял искусно нагнетаемую чужаком мистическую атмосферу таинственности.

- Ну что, господин хороший, и дальше в молчанку играть будем или все же пароль скажешь? - в лоб задал вопрос командир, на которого ни грозная манера держаться, ни пугающее молчание незнакомца, ни суровый взгляд стеклянных серо-голубых глаз не оказали никакого воздействия.

- Можно и пароль сказать, - прозвучал в ответ красивый мужской баритон, - да только ты, Тулуп, меня и так знаешь.

Цельнометаллические тяжелые перчатки рыцаря-заступника медленно поднялись, легли на гладкую поверхность шлема и резко потянули его вверх. Вначале окружающие увидели лишь густую копну сбившихся вперед белых длинных волос, но после того, как рука рыцаря грациозно и властно откинула пряди со лба, по рядам ополченцев пробежал испуганный шепот. Похоже, лесовики встречались с этим всадником не впервой, притом прежнее общение протекало не в столь мирной обстановке. В глазах удивленного Данилы сверкнула искорка азарта и вызова, а лицо растянулось в злорадной ухмылке.

- Конрад, сукин сын! - непроизвольно сорвался с губ Данилы выкрик, полный злобы к старому недругу и одновременно уважения к сильному противнику. - Давно не виделись. Я уж грешным делом подумывал, не пришиб ли тебя кто в лесу, не лишил ли меня удовольствия…

- Хватит, Данила, хватит! - спокойно перебил рыцарь, на чуть продолговатом скуластом лице которого не шевельнулся ни один мускул, не отразилось никаких эмоций. - Я тоже рад встрече и с удовольствием побренчу с тобой оружием, но потом… Сейчас у нас дела, общие дела, так давай-ка, дружище, займемся ими!

- И вправду, старый пес, делишки имеются, - ответил Данила, уверенно и гордо глядя в пугающие остальных, как будто мертвые глаза собеседника. - Если бы не приказ князя, то сошлись бы прямо здесь и сейчас, но удача твоя, Конрад, не могу я ослушаться. Остается только верить твоему лыцарскому слову.

- Оно многого стоит, поверь! - произнес со снисходительной усмешкой Конрад, слезая с лошади и отдавая поводья ближайшему из солдат.

- Не верю, знаю! - ответил Данила, давая своим людям команду "Отбой". - Но прежде чем приступим к делам, поясни, что это за мужичонка такой, там на лошади?!

- Это не мужичонка, а плод твоей беспечности! - надменно искривил тонкие губы Конрад, показывая рукой на связанного Франца. - Стареешь, Тулуп, стареешь, теряешь былую хватку и проницательность.

- Не скаль зубы, жаба белощекая, говори яснее! - начал сердиться Данила, прекрасно понимая и мысленно ужасаясь тому факту, что рыцарь был абсолютно прав: годы брали свое.

- Это, - продолжал Конрад, подходя к Зигеру и рывком скинув обтянутого крепкими путами Франца под ноги лошади, - не мужичок, не обычный деревенский увалень, заплутавший в лесу, а верный слуга небезызвестного в Ордене, да и у вас в Вольном Городе, барона фон Херцштайна, коменданта местной крепости. Вместе с хозяином они отправились на охоту и, прогуливаясь по лесу, случайно наткнулись на вашу стоянку. - Рыцарь сделал эффектную паузу, чтобы в полной мере насладиться гаммой эмоций, промелькнувшей на суровом лице сотника: замешательство, негодование, признание собственной ошибки, стыд.

Однако униженная гордыня недолго властвовала над старым солдатом, она сменилась испугом за судьбу отряда и стремлением действовать. Данила собирался уже дать команду к поспешному отступлению в лес, но Конрад ни с того ни с сего успокаивающе похлопал его по плечу.

- Не стоит так волноваться, старина, право, не стоит. Ничего страшного не случилось. Комендант послал слугу в замок за подкреплением, а тот встретил меня по дороге, так что доблестные рыцари Церкви спят праведным сном в своих далеко не аскетических кельях и хватятся пропавшего командира лишь к вечеру.

- Едор, Афанасий! - окликнул рассерженный сам на себя Данила парочку крепких ребят. - Спустите штаны с пленника и быстро выпытайте, где его господин! Геркашка не особо крепкий, так что палок двадцати-тридцати вполне хватит.

- Не стоит, - бросил Конрад, поворачиваясь к Даниле спиной и разминая одеревеневшие от долгой езды мышцы ног. - Нет, если хочешь развлечь своих парней, то, пожалуйста, но вроде бы и так все понятно…

- Оставь свои ужимки, говори яснее! - проскрипел сквозь крепко сжатые зубы Данила, ничего не понимая и еле сдерживаясь, чтобы не разбить о голову самоуверенного и надменного рыцаря какой-нибудь увесистый предмет.

- Да успокойся ты и не ори! - остудил пыл временного союзника Конрад. - Барон послал слугу в замок и дал ему своего коня, значит, сам отсиживается где-то здесь, вблизи от лагеря. Дай команду солдатам прочесать кусты - и возьмешь его тепленьким, в охотничьем костюме и без доспехов. Только прошу, не убивай сразу, дай нам немного поговорить…

Манфред не слышал этих слов, но догадался о содержании разговора, как только Данила созвал молодцов и те начали методично и осторожно осматривать каждый растущий возле поляны куст. Он проиграл, виной тому был не грубый просчет, не роковая ошибка, а просто неожиданный поворот судьбы, превратное стечение обстоятельств. Предвидеть все мог только бог, в существование которого, кстати, Манфред уже давно не верил.

Беседовавший с Данилой рыцарь повернулся к кусту лицом, и барон вспомнил, где и когда он видел этот гордый античный профиль, аристократически утонченные черты лица, прямую независимую осанку и холодные рыбьи глаза.

Торжественный сбор в Магистериуме, два года назад, рыцарское Братство праздновало пятидесятилетие основания Ордена. Они были представлены друг другу, но разговор так и не состоялся. Конрад извинился и куда-то внезапно исчез, сославшись на срочное поручение Великого Магистра. Ландсмейстер Дервиг, с которым Манфред в течение пяти долгих лет поддерживал теплые дружеские отношения, был в тот вечер крайне взволнован и недвусмысленно намекнул, что умный человек стал бы держаться от Конрада фон Хольца как можно дальше и не пытался бы завязать с ним даже невинных приятельских отношений. Вскоре ландсмейстер умер, причем при весьма загадочных обстоятельствах.

- Ну как, нашли?! - крикнул Данила снующим по опушке взад и вперед дружинникам.

- Не-а, нет его!

- Ищите, ротозеи, обшарьте все, он где-то здесь!

- Осмотрите палатки и вон тот куст! - вмешался Конрад, указывая рукой в направлении прибежища Манфреда.

Прятаться дальше не было смысла. Если суждено умереть, так достойно, а не прячась по кустам и оврагам, тем более что смотреть в лицо смерти и ощущать ее холодное дыхание барону приходилось не впервой.

- Не меня ли случаем ищете, господа? - поинтересовался Манфред, поднимаясь в полный рост и чувствуя истинное наслаждение от легкой разминки затекших суставов.

Лица дружинников исказились от неожиданности и испуга, как будто вояки увидели черта или, тиская очередную девку, наткнулись вместо мягкой, нежной кожи на мускулистую и волосатую мужскую грудь. Однако, нужно отдать им должное, лучшим лекарством от страха лесовики считали добротный меч в руке и наконечник копья, нацеленный прямо в грудь беса.

Трое дружинников тут же подскочили к лазутчику, собираясь повалить его наземь, отобрать меч и крепко связать по рукам и ногам. Но в тот самый миг, когда один из них уже начал закручивать руку барона за спину, над поляной пронесся громкий и властный приказ.

- Не трогать! - выкрикнул Конрад. - Господин барон сам желает присоединиться к нашей компании.

Ополченцы на секунду опешили и замерли в нерешительности, вопросительно уставившись на командира.

- Отойдите от него, - нехотя подтвердил приказ Данила, с открытой ненавистью взирая на фон Хольца. Еще никто не осмеливался командовать его людьми.

Плотное кольцо солдат вокруг Манфреда послушно расступилось, и пленнику не оставалось ничего иного, как безропотно подойти к стоявшим поблизости заговорщикам. Бесцветные глаза Конрада пронизывали его насквозь, пытаясь вселить в сердце ужас, отчаяние и страх, но Манфред стойко выдержал гипнотизирующий взгляд, ответив на него пренебрежительной ухмылкой. Около минуты Конрад молчал, затем вполоборота повернулся к Даниле и тихо, чтобы никто не слышал, прошептал почти на ухо сотнику:

- Данила, мы отойдем ненадолго… дела Ордена. Потом можешь делать с ним что хочешь, лично я рекомендую повесить.

Тулуп недовольно скривил рот, хотел что-то возразить, но внезапно передумал, махнул рукой и сам отошел в сторону.