Терри Гудкайнд - Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров Страница 15

— Спасибо, капитан. — Кэлен на мгновение задержалась, прежде чем открыть дверь. — Если она выйдет из комнаты без нас, убейте ее. Не задавая никаких вопросов и без предупреждения. Пусть лучники сразу стреляют. — Капитан недоуменно приподнял бровь, и Кэлен добавила: — Если госпожа Надина выйдет одна, это будет означать, что она владеет магией и убила меня и Кару.

Капитан Нэнс побелел как полотно, но отсалютовал в знак того, что готов выполнить приказание.

Гостиная была декорирована в красных тонах. Темно-алые стены, украшенные золотыми полосками, дверные рамы и плинтусы из розового мрамора, на полу — огромный расшитый золотом ковер с цветочным орнаментом. Столик с мраморной крышкой и обитые красным бархатом кресла были украшены таким же узором. На взгляд Кэлен эти апартаменты были верхом безвкусицы, но многие дипломаты, приезжая во дворец Исповедниц, требовали, чтобы им предоставили именно их. Они утверждали, что такая обстановка создает самое подходящее настроение перед переговорами. Кэлен всегда с большим подозрением выслушивала аргументы и просьбы тех, кто по своей воле выбирал красные покои.

В гостиной Надины не оказалось. Дверь в спальню была прикрыта.

— Чудесные комнаты, — прошептала Кара. — Можно мне здесь поселиться?

Кэлен шикнула на нее. Она прекрасно поняла, зачем морд-сит понадобилась красная комната. Кэлен осторожно открыла дверь в спальню. Кара дышала ей в ухо.

Спальня еще сильнее била по чувствам, чем гостиная, — если это вообще возможно. Здесь красный цвет был повсюду: красные вкрапления в ковре, расшитое красным по алому покрывало, огромная коллекция вышитых алых подушек и камин, облицованный розовым мрамором. Кэлен вдруг подумала, что если Каре захочется спрятаться, то в своей алой одежде она может просто сесть в этой комнате, и ее никто не заметит.

Почти все лампы в спальне были погашены. В вазах из дымчатого стекла на столике и на камине плавали лепестки роз; воздух был наполнен приторной смесью их аромата и запаха горящего в светильниках масла.

Скрипнули дверные петли. Лежащая на кровати женщина открыла глаза, увидела Кэлен и мгновенно вскочила. Кэлен, готовая при малейшей угрозе освободить свою магию Исповедницы, отвела руку и затаила дыхание. Кару она вперед не пускала. Если эта женщина тоже прибегнет к волшебству, Кэлен должна оказаться быстрее.

Надина торопливо протерла заспанные глаза и сделала реверанс. Реверанс вышел неловким — она явно была не благородного происхождения. Впрочем, это отнюдь не означало, что она не может быть сестрой Тьмы.

Бросив быстрый взгляд на Кару, Надина поправила платье на узких бедрах и обратилась к Кэлен:

— Простите меня, королева, но я проделала долгий путь и прилегла отдохнуть. Боюсь, я уснула и не слышала, как вы стучали. Меня зовут Надина Брайтон, королева.

Надина сделала еще один неумелый реверанс, а Кэлен быстро осмотрела комнату. Кувшином с водой и тазиком для умывания никто не воспользовался. Сложенные полотенца не тронуты. Рядом с кроватью лежит простенькая дорожная сумка — единственный посторонний предмет, не считая одежной щетки и крошечной чашки на туалетном столике. В спальне было прохладно, но Надина не укрылась одеялом, когда легла. Возможно, подумала Кэлен, чтобы оно не стесняло движений, если потребуется мгновенно вскочить.

Кэлен не стала извиняться за то, что вошла без стука.

— Мать-Исповедница, — поправила она, с легкой угрозой намекая на магию, которой владеет. — Королева — это один из моих наименее значительных… скажем так, титулов. Я более известна как Мать-Исповедница.

Надина покраснела так сильно, что веснушки на ее щеках и аккуратном носике стали почти незаметны. Она смущенно потупилась — у нее были огромные карие глаза — и неловко провела рукой по густым каштановым волосам.

Гостья была чуть ниже Кэлен и на вид казалась одного возраста с ней, может, на год моложе. Очень красивая молодая женщина; на первый взгляд она не представляла опасности, но свежее личико и невинное поведение ничуть не успокоили Кэлен, жизнь преподала ей немало тяжелых уроков. Марлин, например, тоже казался лишь неловким юнцом. В прекрасных глазах этой женщины, впрочем, не было того особенного выражения, которое так тревожило Кэлен во взгляде Марлина, но делать какие-то выводы было пока рано.

Надина повернулась и начала торопливо расправлять смятое покрывало.

— Простите меня, Мать-Исповедница, я не хотела пачкать вашу красивую постель. Я почистила платье, потому что оно запылилось в дороге, и собиралась лечь на пол, но кровать выглядела так заманчиво, что я не смогла устоять. Надеюсь, я никого не обидела.

— Разумеется, нет, — заверила ее Кэлен. — Я сама предложила вам воспользоваться этой комнатой, как вашей собственной.

Не успела она договорить, как Кара вышла вперед. Среди морд-сит не существовало каких-либо рангов, но Бердина и Райна всегда прислушивались к мнению Кары, а у солдат авторитет морд-сит, особенно Кары, вообще был непререкаем, хотя Кэлен ни разу не слышала, чтобы об этом говорилось вслух. Просто если Кара говорила «Плюй!», человек плевал.

Увидев морд-сит в алой одежде, Надина выпучила глаза от изумления.

— Кара!

Морд-сит не обратила внимания на оклик.

— Твой приятель Марлин сидит у нас в яме. И скоро ты к нему присоединишься.

Кара ткнула Надину пальцем под ложечку и заставила плюхнуться на стул возле кровати.

— Ой! — взвизгнула Надина, глядя снизу вверх на Кару. — Больно же!

Она хотела встать, но Кара схватила ее за горло и выразительно покачала эйджилом перед широко раскрытыми карими глазами Надины.

— Я еще и не начала делать тебе больно.

Кэлен протянула руку и рванула Кару за воротник.

— Тем или иным способом я научу тебя выполнять приказы! — крикнула она. С изумленным видом Кара повернулась, не отпуская Надину. — Оставь ее в покое! — продолжала Кэлен. — Я сказала тебе, что сама ею займусь! И пока она не сделала ничего предосудительного, изволь не трогать ее, иначе ты отправишься в коридор и будешь ждать там.

Кара резко отпустила Надину, и та шлепнулась обратно на стул.

— От нее не жди ничего хорошего. Я это чувствую. Лучше дай мне ее убить!

Кэлен упрямо сжала губы, и Кара, закатив глаза, нехотя отодвинулась. Надина встала — на этот раз гораздо медленнее. Она закашлялась, потирая шею; в глазах у нее блестели слезы.

— Зачем вы так? Я же ничего вам не сделала! Ничего не сломала и ничего не испачкала! Таких дурно воспитанных женщин я еще не встречала! — Она погрозила Кэлен пальцем. — Нельзя так обращаться с людьми!