Софья Ролдугина - Все кошки возвращаются домой Страница 15

— А как мы будем возвращаться? — голос у меня звучал сипло от волнения, будто я объелась мороженого.

— На поезде-экспрессе, — пожала плечами Корделия. — До самого перевала. А там — минут двадцать такого перелета, который выдержишь даже ты.

— О… интересно, — только и смогла вымолвить я. Те три круассана, которые мне, к сожалению, удалось съесть перед этим полетом, намекали, что в желудке им тесновато. — А зачем мы сюда… прибыли?

— Хочу показать тебе кое-что. Но не здесь. Дальше, — она махнула рукой и неожиданно столкнула меня с края крыши.

— Мама! — взвизгнула я пронзительно и дернула за нити.

Посадка прошла относительно мягко. Но завтрак, к сожалению, все-таки отправился под куст. Прочувствовав все оттенки мерзкого кислого привкуса во рту, я мрачно пообещала себе, что Корделия за это ответит.

— На, — она виновато коснулась моего плеча и протянула запотевшую, холодную бутылку. Минералка. О, боги. Никогда так не была рада бутылке минералки… — Глотни, станет полегче.

Я послушалась ее совета лишь наполовину, употребив часть восхитительно холодной воды на умывание. Дурнота быстро отступала.

— Сначала оттащить от края, потом сбросить… Какая, к Древним, логика? — почти зло поинтересовалась я, постукивая пустой бутылкой по ладони.

— Ну, я думала, что подхвачу тебя в воздухе и спущу вниз на руках, как принцессу, — Корделия присела на корточки, преданно заглядывая мне в глаза снизу вверх. Я сразу же почувствовала себя неловко. Обида куда-то подевалась. — Но так получилось даже интереснее.

— О, да, — пробормотала я, прикладывая запотевшую бутылку ко лбу. — Разумеется. Следующий пункт программы? Бросить меня голодным львам?

Улыбка Делии стала плутовской.

— Не совсем. Но надо поторопиться, чтобы успеть вовремя.

Вопрос «Куда?» я благоразумно проглотила. Но на всякий случай дернула княжну за рукав и попросила купить еще минералки. Так, про запас.

К счастью, больше Корделия экстремальных способов передвижения не выбирала. Она остановила такси, коротко объяснилась с водителем на незнакомом мне языке, и мы направились по ночным улицам в сторону окраин. Там, где огни фонарей уже горели через один, а в домах все чаще попадались заколоченные окна, такси остановилось.

— Ты уверена, что нам сюда? — окликнула я Корделию, выйдя на обочину. Княгиня разбиралась с водителем, и мне совсем не хотелось знать, каким образом. Надеюсь, она все-таки захватила из дома деньги, а не одурачила его телепатией, как можно было предположить.

— Уверена, — Корделия выпрямилась и хлопнула дверцей. Такси несколько секунд постояло на месте, а потом как-то неуверенно развернулось на узкой дороге и покатило обратно к сияющему огнями центру. — Но прежде, чем мы пойдем дальше, пообещай мне, что не будешь вмешиваться. Ты же не хочешь подставить Ксиля?

— Нет, — ответила я далеко не так решительно, как должна была бы. Подозрения о том, куда меня собирается отвести Корделия, превратились в четкую уверенность. — Но обещать ничего не буду. Придется тебе положиться на мое благоразумие.

— Ну, это надежнее, чем благоразумие шакаи-ар, — фыркнула она.

А через минуту я уже пожалела, что вообще отправилась на эту прогулку с Корделией. Впрочем, можно подумать, что моим мнением кто-то интересовался…

«Не двигайся и молчи, — жесткая ладонь Корделии сдавила мне горло, до золотых пятен в глазах. — Не смей их останавливать».

А у меня в голове билась одна мысль.

«Как хорошо, что от завтрака я уже избавилась».

Все происходило нереально тихо — как будто в фильме ужасов с выключенным звуком. И декорации были… соответствующие. Заброшенная детская площадка, огороженная сеткой. Перекошенные качели. Проржавевший «лабиринт» и гнутые турники.

И — насмерть перепуганные люди, мечущиеся по этой клетке. Единственный на всю округу фонарь выхватывал то связанные за спиной запястья, то заклеенные липкой лентой рты, то распахнутые широко глаза — безумные до самого донышка, до самой души.

За людьми гонялись тени. И, слава богам, не проливали ни единой капли крови пока. Иначе бы я точно не выдержала.

Гм.

Сказать по правде, рука Корделии на моем горле тоже весьма способствовала позиции невмешательства.

«Это… ваша охота?» — подумала я, пытаясь выровнять дыхание. Получалось не очень.

«Да, — горячая щека Корделии прижалась к моей. — Нагнетание эмоций. Князьям уже мало просто крови и жизни. Все важнее становится то, что раньше мы считали просто приправой».

«Это кланники Ксиля?»

Женщина с длинными взлохмаченными волосами, нелепо запнувшись за выбоину, по инерции пролетела вперед, и мешком рухнула наземь. Тень, обернувшаяся рыжеволосым юношей, тут же метнулась к ней…

…я трусливо зажмурилась, но через мгновение заставила себя открыть глаза…

…и вздернула ее на ноги, заливаясь беззвучным хохотом. Пьяным.

Желудок опять скрутило.

«Они будут жить?»

Корделия ответила с запинкой.

«Да. Будут. И ничего не вспомнят. Это обычная практика — из-за того, что теперь за людьми следят лучше, все эти паспорта и прочее… Легче использовать нескольких жертв, чем иссушить одну».

Я не колебалась ни секунды.

«Тогда уходим отсюда».

«Но…»

«Немедленно».

Мир перед глазами на мгновение обесцветился, и Корделия отпрянула — сработал инстинкт самосохранения.

Я в последний раз оглянулась на площадку, где люди безмолвно кричали от отчаяния — и, сунув руки в карманы, поплелась к трассе.

Меня мутило уже от себя. Я обязана была вмешаться. Но не стала.

Потому что это все равно ничего бы не решило.

Не эти, так другие.

И вот за такую трусливую логику я и ненавидела себя.

Корделия великодушно позволила мне отсидеться на холодном бордюре, где я давилась слезами и ледяной минералкой, и лишь потом осторожно опустилась рядом.

— Ты сможешь смириться с этой стороной жизни своего князя? — тихо спросила она, остерегаясь касаться меня, против обыкновения.

— Нет, — я закусила губу и зажмурилась. Больно. — Никогда. Я не могу вас осуждать, вы другие, подобное поведение — норма у вас, но… — горло у меня снова свело, и я, сжав зубы, плеснула себе минералкой прямо в лицо. — Но не заставляйте меня принимать это или закрывать глаза на…

Я не договорила и со стоном уткнулась в собственные колени. Бесполезная бутылка из-под воды с грохотом покатилась по тротуару.

Дыхание Корделии опалило мой висок.

— Найта, скажи… Ты все еще любишь Максимилиана?

Я всхлипнула.