Ника Ракитина - Завтрашний ветер. Незнакомка Страница 15

— А какую? Если не секрет…

Засопев, Аррайда выбралась на бережок. Одежда липла к мокрому телу, и от этого настроение сделалось еще гаже.

— Головоломку. Двемерскую. Кубик с узорами, — она руками показала размеры.

Хаджит вылез следом, встряхнулся, метая брызги:

— Погоди, мы у бандитов ее посмотрим. Могли прихватить. Эдвину посторожи.

Он скоро вернулся с охапкой чистой одежды, выволок подружку из воды, вытер и одел с помощью Аррайды. Легонько похлопал по щекам. Эдвина открыла пустые огромные глаза.

— Э-эх… — вздохнул хаджит. — Пожрать не найдется?

— У меня? — Аррайда сморгнула.

— Ага. Два дня не емши. Вроде. А какой нынче день?

— Тирдас.

— Уф-ф, не ошибся… А то лампы эти горят и горят, запутали совсем.

Девушка хмыкнула и полезла в заветную сумку.

При виде булки и окорока даже пустые глаза Эдвины ожили. Котище потер лапы:

— Вот это по-нашему!

Они вернулись в зал, где происходило сражение. Черрим ловко расколол топориком несколько древних двемерских табуреток, сунул в железную печку в углу. Разжег.

— И работает же, — ухмыльнулся, глядя на весело заскакавшее пламя. И пошел наполнять водой найденный в вещах котелок. Бросил в воду горсть риса из разбойничьих запасов, настрогал окорок. Ломтик сунул в рот. Булку вручил Эдвине:

— Ешь медленно.

Она стала жевать со счастливым выражением на худом лице. Черрим ожесточенно помешал кашу, глянул через плечо на Аррайду:

— Если к тебе среди ночи придет женщина под капюшоном и даст кучу денег за сущий пустяк — жди гадостей. Примета верная.

Сердито постучал себя ложкой по лбу.

— Я в Альдруне без году неделя. И тут такой контракт. Сопроводить даму до камня Отваги за Призрачные Врата. Пол дня на «блохе», два пешком. Ну, может случиться всякое. Но я драки не боюсь, да и спутница — ведьма.

Эдвина жевала и улыбалась, точно речь шла не о ней.

— Нет бы головой подумать! Обрадовался…

Он сыпанул в кашу горсть зелени.

— А добрались до Балморы — она и говорит: "Никаких Врат. Я слукавила, мне в Арктанд нужно".

Черрим втянул носом рисово-мясной пар, уши радостно встали, не соответствуя выражению морды.

— Ну, и влезли. На меня удавку, а ее обухом по темечку.

— А за чем полезли?

Черрим обжегся зачерпнутым на пробу рисом, зашипел и закашлялся.

— Ум…умница!! Ей так железяку живую двемерскую хотелось… — он раскидал кашу по мискам и стал кормить Эдвину с ложечки. — Достану я ей. Пусть только очнется.

После еды Эдвина заснула. Черрим уложил ведьму на расстеленные одеяла, сам, положив под бок топорик, растянулся рядом. Смачно зевнул:

— Ты посторожи. Я сменю. В вещах поройся пока. Тво-ой кубик…

И заснул на полуслове. Было тихо. Отдаленный лязг прекратился. Только шипел пар, вырываясь через трещины в трубах, да где-то далеко капала вода.

Не забывая прислушиваться, Аррайда полезла в разбойничьи вещи, сложенные в углу у печки.

Проснувшийся Черрим облизнулся от восторга, увидев аккуратные горки с едой и питьем, набором целебных зелий, оружием…

— М-да, сестр-ренка, — промурлакал он. — Нашла свою головоломку?

Аррайда протянула хаджиту маленький, но очень тяжелый резной кубик. Кот подкинул его на ладони. Возвратил. Извлек из груды оружия собственный меч, довольно пристегнул к поясу. Сунулся в доспехи и завыл от восторга, приподнимая на распяленных лапах кирасу из золотистого металла:

— Могу я ее надеть?!!..

Аррайда задумчиво лизнула горсть желтоватого сахара из кучки съестного.

— Да, пожалуйста. А это вот что?

Глаза Черрима сузились, он резко ударил девушку по руке:

— Не смей! Это дурь. Лунный сахар и скуума, — он выдернул из ряда узкогорлый запечатанный кувшин. — Впрочем, взять за них можно дорого. Только обычным торговцам не предлагай — тут же сдадут легиону.

— Выкинь… — Аррайда задумчиво потерла ушибленное запястье, пытаясь вспомнить, кто при ней говорил о лунном сахаре и в какой связи. Не вспоминалось.

Черрим убрал лунный сахар в мешок и полез в кирасу. Затянул ремешки, постучал кулаком себя в грудь:

— Слышь, сестренка? Отдай ее мне! Сразу денег не найду, так отработаю.

— Так бери.

— Так?! — Черрим изумленно заморгал. — Это же работа двемер! Это… Не могу я «так».

Аррайда вздохнула:

— А почему?

— Потому что это твоя добыча. Я за свою драную шкуру тебе еще обязан. Больно? — Черрим быстро облизал ей запястье. — Прости, я от одного вида сдурел. Лунный сахар для хаджита…

— Бери кирасу. Я все равно все не донесу.

Черрим ухмыльнулся, показывая острые зубы:

— Вот, держи, — сунул наемнице свиток, — "божественное вмешательство". Выкинет к часовне Девяти имперских богов в лучшем виде. В форт Лунной бабочки, он самый близкий. Знаешь, как пользоваться?

Аррайда кивнула.

Черрим взглянул на мирно сопящую в одеялах Эдвину, причесал когтями пушистые баки, посопел:

— Ты… тебя тут ничто не держит… Но не могла бы ты с Эдвиной посидеть, пока я вниз за ее железякой пойду? То есть, ты сперва поспишь, конечно…

— Я с тобой.

— Ты что, боишься? — удивился он. — А как же одна сюда лезла?

Хаджит почесал голову. Рыжая шерсть смешно вздыбилась. Аррайда, чтобы не захихикать, прикрыла рот рукой.

— Нет, ну, ужасов о двемерских руинах много рассказывают. Сам слышал. И о бородатых призраках, и о ходячих доспехах. Жутко, когда вдруг исчезает целый народ, — Черрим подтянул к себе миску с остывшей кашей, жмурясь от наслаждения, стал глотать. — Только вот воевали с Нереваром… и сгинули. Все бросили…

— Неревар? — Аррайда покатала на языке незнакомое имя.

— Нер-ревар-р… Мурлыкать имя удобно — как твое. Ты права, пожалуй, — протянул Черрим, выскребая дно. — Лучше вместе пойдем. Спи пока, а я вещи соберу.

Аррайда улеглась, закутавшись в одеяло, рядом с Эдвиной, но вновь проснувшийся в глубинах Арктанда грохот не давал заснуть. Пол мелко вздрагивал, шипел пар, влажное горячее дуновение вылизывало зал, и казалось, что призрачные обитатели крепости незримо и настойчиво дышат в затылок.

Лариус Варро. Форт Лунной Бабочки

Лязгнувшее под ногами проклепанное полотнище древнего двемерского моста вновь соединило времена. Позади истаяли в дымке над высокой горой наклонные, толстеющие кверху стрельницы крепости двемер с куполами и железными шпилями; скаты, карнизы, круглые бастионы — их сменили изысканно строгие, прямые линии форта, построенного людьми. Голубоватый в лунном свете камень зубчатых стен над сухим глубоким рвом, яркий огонь факелов, зажженных между зубцами; массивные квадраты башен, протянувшиеся от них и от стен густые тени… Громко хлопающие под ветром знамена… Храп торговцев, разбивших лагерь во внутреннем дворе, треск костра, искры в небо; рев гуаров, звонкие шаги часовых… Звуки и запахи живые, ничуть не похожие на слепой взгляд чужих руин.