Костер и Саламандра. Книга вторая - Максим Андреевич Далин Страница 16

— Не бойтесь моей собаки, — сказала я и зажгла газ в лампе. — Не кусается. Но неужели вы вампир? Отчего в таком виде?

При свете мумия оказалась ещё ужаснее. Таких вампиров я никогда не видела.

И она опустилась на колени и сложила умоляюще ладони, сплетя пальцы:

— Я когда-то была Гелира, баронесса Серебролужская, из дома Осеннего Звона, милосердная леди. Перелесская дворянка. Глядя на меня сейчас, в это трудно поверить, но я была первой красавицей столицы… и меня полюбил прекрасный мессир Эрнст, леди, Князь Сумерек Перелесья…

Я слушала её — и никак не могла уложить всё это в голове:

— Вы, значит, возлюбленная перелесского Князя? Как же вы… как же он…

Мумия покачала головой:

— Не слышу своего сюзерена. Не слышу никого. Не знаю, остался ли в мире сем хоть кто-то из вампиров Перелесья. Ужас терзает моё сердце… быть может, я — последняя.

Я встала и пошла к зеркалу — но мумия протянула ко мне руки и зашептала:

— Я умоляю вас, как одна леди может просить другую: не зовите сюда мужчин! Я этого не перенесу!

— Послушайте, Гелира, — сказала я, — всё это пустяки. Вас надо спасать, а вы всё о красоте… что за кокетство такое? Я вам добра хочу, не мешайте.

И тут Тяпка радостно залаяла. Я думала, Гелира в обморок упадёт, — такой у неё вид был — а сама обрадовалась. Виллемина пришла.

Вошла с канделябром в руке. Выглядело это ужасно мило, будто картинка к старой сказке.

— Велела не зажигать огня, — сказала Виллемина весело и устало. — Так и думала, что вы тут сумерничаете… Ох, Боже мой, кто это?

Гелира, так и стоя на коленях, сжалась в комок и смотрела снизу вверх, будто какой-то загнанный зверёк.

— Это перелесская вампирша, — сказала я. — Говорит, будто последняя из клана Эрнста.

— Тёмная государыня… — пролепетала Гелира. — Как причудливы… пути Судьбы… и я вижу, с позволения Господа… этот ужасный венец над вашей головой… пощадите меня, во имя Сумерек, ваше прекрасное величество…

— Не припомню, чтобы мой предок сделал вашему клану что-то дурное, леди, — сказала Виллемина, и я услышала в её голосе холодок. — И впервые слышу, чтобы вампир, покинув гроб, землю своих предков и храм, в котором отпевали Князя, перешёл через зеркало на территорию другого клана. Мне это странно. И ваш вид… непривычен.

— Меня заперли в гробу, государыня, — сказала Гелира, содрогаясь. — Знаками, останавливающими Приходящих в Ночи. Только удача меня спасла: молния ударила в дерево над моей могилой, и дерево, падая, раскололо могильную плиту, повредив знак…

— В Перелесье случаются грозы зимой? — спросила Виллемина.

— Ещё осенью, — прошептала Гелира. — Но я не могла выйти сразу. Потом уже… наледь, снег… осколок плиты сдвинулся…

— Мутная какая-то история, — сказала я.

Виллемина как-то сходу поменяла моё настроение. Я не то чтобы безоглядно обожала любого вампира в поле зрения, но я всегда доверяла детям Сумерек. Мёртвые не лгут, я всегда держала это в уме. Тем более — ну, в таком виде… вампир точно в беде…

Но моя королева была до странности иначе настроена. Она так подошла к зеркалу, что я подумала: сейчас постучит по стеклу костяшками пальцев, как Валор, — но Виллемина, видимо, не желала быть фамильярной.

Она погладила стекло. Я уже хотела порезать руку, но Олгрен услышал Вильму и так.

Удивительно, как вампиры здорово слышали тех, кто в искусственных телах. Видимо, потому, что и Валор, и Виллемина — гораздо ближе к смертной грани. Рядом практически.

Адмирал предстал в полном блеске Силы, аж рама зеркала инеем покрылась. И Гелира почти легла на пол, ей явно хотелось провалиться сквозь землю.

Адмирал улыбнулся мне — просто блистательно, клыки показал во всех подробностях — и с настолько глубоким поклоном, насколько, кажется, вообще умеет, поцеловал руку Виллемине.

— Дорогой адмирал, — сказала Виллемина нежно, — нам нужна ваша помощь.

— О, тёмная государыня, — рассмеялся Олгрен, — я понимаю. Мне тоже любопытно, — и обратился к Гелире: — Как смеешь находиться здесь, не представившись мне, труп?

Гелиру затрясло.

— Я… мессир Князь, я попала в большую беду… я хочу просить у вас помощи…

— Кто тебя послал? — спросил адмирал.

— Мессир! — прорыдала Гелира. — Я не слышу никого из своего клана! Быть может, в Перелесье…

— Ты не слышишь именно сейчас — или не слышала уже давно? — спросил Олгрен. — Не говорил ли с тобой Эрнст о том, что не худо бы нанести сюда визит?

— Я так боюсь, что ад уничтожит в Перелесье всех вампиров, — пролепетала Гелира. — Пожалуйста, пожалуйста, мессир, проявите ко мне хоть каплю снисхождения…

Виллемина слушала, скрестив руки на груди, как некромант, который разговаривает с демоном. Я здорово растерялась.

— Видите, тёмная леди, — сказал Олгрен, — мертвец не может вам солгать. Поэтому будет придумывать сотню способов не отвечать на вопросы. Это особая сумеречная разновидность лжи — и у женщин она получается лучше. Не потому ли мы видим перед собой именно девку?

— Скажите, дорогой адмирал, — спросила Виллемина, — бывают ли вампиры-шпионы?

— Очевидно, — хмыкнул Олгрен. — Вы же видите.

— Шпионка? — у меня это просто в голове не укладывалось.

— О, нет-нет! — закричала Гелира.

— Хорошо, — сказала Виллемина. — Тогда извольте отвечать точно на заданные вопросы. Кто послал вас сюда?

Лицо Гелиры исказилось так, что треснула пергаментная кожа и в разрыве мелькнула жёлтая кость. Она судорожно вдохнула и сказала:

— Тёмная государыня, умоляю, не заставляйте меня называть имена. Я спасением души поклялась не называть их.

— Князь Эрнст? — тут же спросила Виллемина. — Не называйте имени, скажите «да» или «нет».

Гелира вцепилась зубами в голую кость пальца.

— Сумерки кончаются с рассветом, — брезгливо сказал Олгрен. — Душу ты уже погубила — и сейчас отправишься в ад, который так тебя пугает.

— Да, тёмная государыня, да! — закричала Гелира. — Я ведь не могла ослушаться!

— Взгляните на удивительную тварь, тёмная государыня, — сказал Олгрен, показав носком сапога, — вампир, который служит аду и надеется на спасение души.

— Но, тёмная государыня! — воскликнула Гелира, мотая головой так, что летела