Алёна Харитонова - Охота на ведьму Страница 16

— Дык… — мужичина даже побледнел от осознания такой будущности. — За монастырь платить надо, а где уж нам! Сами еле кормимся, жена вон, опять беременная, и помимо этого паршивца дома ещё три рта.

Золдан снова спрятал улыбку в бороду, увидев, как вспыхнул от слов отца мальчишка. Во взгляде паренька читались непримиримая обида на родителей, стыд за свою бедность и… В общем, много чего ещё.

— Ну, а я, милейший Автан, воспитанием трудных детей не занимаюсь, в ученики беру только способных. — Для порядка бросил последнюю условную фразу маг.

«Милейший Автан» оживился, даже колпак мять перестал, и снова разрумянился, переминаясь с ноги на ногу:

— Так, ваше магическое величество, есть у него, супостата, способности, есть! Не далее, как вчера устроил я ему порку за то, что не окучил он делянку с кукурузой, только отработал розгами…

Чародей поморщился. Ободрившийся было проситель снова сник.

— Вот я и говорю, — робко продолжил пахарь, — только отработал его розгами, как повалил град размером чуть не с кулак! Всю кукурузу побил. Ничего не осталось!

— А при чём здесь магия, милейший Автан? — спокойно осведомился Золдан, перебирая в руках магические малахитовые чётки искусной гномьей работы. — Град ведь и сам по себе пойти мог.

Пахарь снова покраснел, но со словами королевского волшебника согласился:

— Мог. Но ведь, ваше магическое величество, — с обидой в голосе продолжил он, — пошёл-то он только над его не окученной делянкой!

Маг удивлённо приподнял брови:

— Ещё какие-нибудь странности? — снова поинтересовался он, глядя на угрюмого мальчишку.

— Да с ним ни дня без странностей! — в сердцах бросил отец. — То залезет в буфет за вареньем, а чтобы мать не отогнала, крысу позовёт из погреба. Эдак пальцами щёлкнет, и вот она, крыса, бегает вокруг табуретки, не даёт жене спуститься на пол, а этот шалопай варенья объестся и бегом в лес, чтобы уши не оторвали. Или, например, не хочет зимой за дровами идти, эдак тоже щёлкнет пальцами-то, и огонь в печи сам собою горит. Ну, от того хоть польза какая… А бывает, гадости замыслит. Бывает, хочешь ему по шее надавать, чтобы душу отвести, он, паразит, спрячется в шкафу и достать его оттуда никак, словно стена невидимая стоит. Замучались мы с этим лихоимцем, просто сил нет! Думаю, можа, хоть вы в ученики возьмёте, кажись ведь, умеет чёй-то.

Властитель магических Сил глубоко задумался, поглаживая холёную бороду. Н-да, давненько он не видел такого одарённого ребёнка. Сочетание возможностей просто потрясающее — погодная магия, умение повелевать животными и одна только Сила знает, что ещё.

Автан с надеждой всматривался в бесстрастное лицо мага.

— Бать, пойдём отседова, — начал было мальчик, но отцовский подзатыльник тут же отбил у него всякое желание говорить что-то ещё.

Чадо шмыгнуло носом и снова враждебно уставилось на чародея — быть в роли продаваемого на торгу телка пареньку явно не нравилось.

Золдан тем временем встал с кресла, прошёлся по комнате и, остановившись, наконец, у высокого стрельчатого окна, задумчиво посмотрел куда-то вдаль. Лишь после этого, так и не обернувшись к просителю, промолвил:

— Я забираю вашего сына на воспитание. Но учтите, отныне вы не имеете на ребёнка никаких прав, если только он сам не решит иначе.

Обрадованный отец поспешно закивал.

— Тогда, — продолжил чародей, — вот вам небольшая сумма, которая покроет расходы на поездку и беспокойство.

Маг извлёк из ящичка красивого бюро увесистый кошель с серебром и передал его посетителю. Пахарь же раскланялся с удвоенным почтением и, подтолкнув сына к чародею, быстро ретировался за дверь.

Паренёк даже не проводил отца взглядом, застыл посреди комнаты, нахохлившись, словно воронёнок. Чёрные, давно нечёсаные волосы, торчали во все стороны, бледное лицо было испачкано в пыли, рубашонка застёгнута только на две верхние уцелевшие пуговицы, короткие штанишки открывали поцарапанные, все в синяках и кровоподтёках, босые грязные ноги.

Золдан снова сел в кресло и поманил к себе это худое немытое создание. Мальчишка не шевельнулся, только настырно шмыгнул носом и для верности отступил на шаг к двери.

Тогда маг сделал попытку рвануть к себе непокорного пострелёнка при помощи слабого броска Силы. Упрямец дёрнулся, но не сдвинулся с места. Золдан довольно улыбнулся — поразительные способности…

Вздохнув, чародей сделал небрежный взмах рукой, и на столешнице нарядного бюро возникла вазочка со сливочными тянучками.

— Ты ведь любишь сладкое? Варенья у меня нет, но, думаю, конфеты тебе понравятся не меньше. Угощайся… — и маг с интересом воззрился на ребёнка.

Мальчишка исподлобья посмотрел на бородатого чародея, а потом звонко щёлкнул грязными пальцами. Вазочка со сластями взмыла в воздух и изящно приземлилась в детские руки. Что ж, этот чумазый ребёнок уже имел свой, весьма оригинальный, стиль волшебства.

Золдан удовлетворённо кивнул:

— Ты быстро соображаешь, малыш. Но должен сказать тебе, что маг — это не столько и не только тот, кто умеет повелевать погодой или животными. Маг — это, помимо прочего, хороший воин и грамотный человек. А самое главное… — чародей снова улыбнулся в смоляную бороду. — Самое главное — умытый, причёсанный и с хорошими манерами.

Мальчик отправил в рот пригоршню тянучек, облизал грязные пальцы и счастливо улыбнулся. Если такую вкуснятину здесь будут давать каждый день, то можно согласиться не только на противные процедуры умывания-причёсывания, но и даже отказаться от излюбленной привычки ковыряться в носу.

На очередном заседании Магического Совета Золдана чуть не заклевали, и всё из-за мальчика. Чародею припомнили и то, что он скрывал паренька от волшебников почти семь лет, и то, что не сказал никому, какую Силу имеет подопечный, да и много чего другого по старой «дружбе» не забыли.

Главным образом напирали на то, что при ближайшем рассмотрении Участи странного ребёнка, Книга Судеб показала — в будущем сын деревенского пахаря сыграет немаловажную роль в деле наставничества некоей, не установленной до сей поры, личности. А может быть и личностей. Причём историческая значимость этой личности (личностей) была весьма и весьма двусмысленна…

В общем, Золдан еле-еле успевал отражать атаки своих многочисленных оппонентов. Из двадцати магов на сторону сорокасемилетнего чародея стал только давний друг и соратник Алех-ин-Ксаам — представитель эльфийских магических кругов. Кое-как отбившись, волшебники смогли-таки отложить дело знакомства чародейной общественности и талантливого мальчика ещё на год.