Варвара Мадоши - Морской закон, рыбья правда Страница 16

Итак, он ее попросту подставил. Чтобы она сгинула в этой ловушке. Именно поэтому Майя, союзница Лина, за нее не вступилась и не помешала воинам морского народа ее схватить.

А Антуан? Его-то вообще где дикие ветры носят?

Дойдя до этой мысли, Зура развернулась и стукнулась лбом о гладкий камень, придерживаясь руками. Несильно — сотрясение мозга ей сейчас совсем не улыбалась. Возможно, потом и придется разбить себе голову о камень, чтобы не мучиться утоплением, но это Зура решила оставить на совсем крайний случай. Еще неизвестно, что мучительнее…

«Дура ты дура, — свирепо подумала она про себя. — Учит тебя жизнь, учит, а ты ничему так и не научилась!»

Ей следовало куда подробнее расспросить Лина обо всех его делах. Похрен, что у воинов-наемников это не принято, похрен, что задаток взяла, — все равно расспросить. Дело-то исключительное. Чего он планирует добиться визитом к морскому народу. Кто он вообще такой, прах его побери. Для чего он все это затеял…

Ладно, ее подвела благодарность. Все-таки не каждый день ей спасали жизнь люди, которые не мечтали получить ее в плен и содрать с нее выкуп. И — чего греха таить — Лин ей понравился. Улыбочки эти его, очки, залысины, то, что он звал ее «акай»… Знала она таких книжников: порой капризные, порой склочные, но часто безобидные, а иные и вовсе благородные… Ей показалось, и этот такой.

Зря. Не бывает благородства, только выгода. Не бывает безобидности — только неумение ударить.

И свой выкуп, если подумать, она Лину все равно заплатила. Может, ее служба еще и подороже обернется, чем если бы он взял деньгами.

Да. Куда уж дороже. Если она потеряет тут свою жизнь…

Но она не потеряет. Никто не спасет — но ей и не надо. Зура с детства сама за себя. За двадцать лет не пропала — и теперь не пропадет.

Зура оттолкнулась от стены и в два гребка отплыла на середину помещения. Что терять время! Она начнет сейчас, пока этот гребаный холод еще не высосал из нее все силы. Начнет… и будет отдыхать, рассчитает магию, сделает все правильно, четко и точно. Ее жизнь зависит от этого. А значит, магия не подведет, не может подвести.

Она подняла руки вверх, работая ногами, чтобы не пойти ко дну, переплела пальцы в нужном жесте и толкнула вперед, вкладывая точно отмеренное количество силы.

Импульс ушел куда нужно. К сожалению, Зуру оттолкнуло отдачей, и она ушла чуть дальше и вниз, чуть не нахлебавшись соленой воды.

Отфыркиваясь, она всплыла на поверхность и увидела в стене напротив маленькую выемку, над которой курился дымок.

Что ж… меньше, чем она рассчитывала, но лиха беда начало. А потом, если сделать приличный уступ, на нем можно будет отдыхать…

Он подняла руки второй раз, запрещая себе сомневаться.

У каждого моря свой вкус, и плотность воды, и глубина, и рисунок волн, и рыбы обитают в них все разные. Но все моря есть океан: можно плыть по нему из конца в конец и обогнуть весь мир, ни разу не наткнувшись на сушу. Как же обездолены те, что цепляются за свои острова в море и в небе, не понимая правды! Главное счастье для таких — найти свою смерть в воде.

Зура плавала в середине пещеры лицом вверх, раскинув руки и ноги. Здесь, в световом пятне, вода была или казалась почти теплой. Как на грех, сейчас солнце в небе скрывали легкие облака. Небо отсюда, со дна залитой водой рукотворной (или чем они там творят, эти гребаные рыбы) пещеры выглядело серым, невесомым, словно накидки, подбитые горностаевым мехом… Вечереет. Скоро солнце скроется совсем.

Эх, а хорошо бы сейчас такую накидку. Не потому что теплая — не так уж Зура и замерзла. Просто она была бы сухой. Эта дерьмовая соленая вода ей уже вот где. И одежда неприятно липла к телу. А уж сапоги она сбросила давно, они валялись где-то на дне.

Хорошо, что пока не хотелось пить. Прошло всего-то часов пять. Правда, знающие люди говорили, что можно выжить, если пить морскую воду понемногу — по глотку, по два…

Вряд ли Зура всерьез начнет страдать от жажды. Скорее, она уморит себя, пытаясь выбить себе ступеньки.

Пока ступени поднимались только до трети стены, где-то в рост Зуры над уровнем воды. Нечего было и думать, чтобы дотянуться с последней до края отверстия в потолке, повиснуть на руках и выбраться наверх. Нужно еще как минимум столько же. А сил не осталось.

Простая, «низшая» магия — та, для которой нужны браслеты, серьги или еще хер знает какие тилидиевые украшения с прибамбасами — тем хороша, что ею владеют многие. И учиться много не надо. Так, поупражнялся несколько недель или месяцев, смотря у кого сколько таланта, и все, готов боец.

Другое дело стихийные маги, вроде Лина: они встречаются редко, учатся долго и вообще в целом не от мира сего. Выдумали себе какое-то равновесие, целую философию, живут в беломраморных башнях (если говорить о Тервириене или столице империи, городе Ронельге)… Нет, простецкая магия, та, которая дала возможность Зуре одной стоить целого десятка отъявленных вояк, совсем не такая. Она не обрушит ни на кого волну, не подымет ураган и не заставит землю парить в облаках. Она просто толкнет, ударит с силой и на расстоянии; может быть, если кто-то очень искусен, позволит ненадолго отвести глаза или заморочить голову…

И Зуре, в общем, всегда этих навыков хватало.

Их бы и сейчас хватило, умей она, как стихийные магии, черпать силы из моря или в буквальном смысле из воздуха, а то и из земли под ногами. Что-то это как-то опять было связано с равновесием, о котором болтал Лин и о котором не прочь были порассуждать и другие маги в своих научных трактатах. Но по-простому это значило только то, что их источник магии не иссякал никогда.

Низшая магия — дело другое. Она расходует вполне материальную энергию, оставляя дрожь в мускулах и тянущее чувство в животе. Зура знала воинов, которые падали замертво, израсходовав слишком много магии. Поэтому она носила серьгу: как ограничитель, сигналку, неприкосновенный запас…

Сейчас серьга раскалилась уже до того, что терпеть ее в ухе было трудно. Еще пара ударов — и начнет обжигать. И тогда — то самое, от чего ее откачивал Лин три дня на острове. Ни пошевелиться, ни встать, ни сесть…

Поэтому Зура лежала без движения в световом пятне, пытаясь расслабить ноющее тело и найти потаенные запасы. Уж чем-чем, а своим телом она владела хорошо. Если бы получилось поспать, было бы совсем прекрасно. Сон очень восстанавливает силы, почти как еда. И если спать — то сейчас, пока солнце не ушло, и не похолодало.

Но она сомневалась, по совести говоря, что удастся заснуть. Любому контролю есть пределы. Сейчас вбитый годами тренировок навык послушания противился вбитому же рефлексу никогда не засыпать спиной к опасности. А внизу у нее было несколько метров этой самой опасности, худшего сорта: зыбкой, холодной, сосущей безнадеги. И вокруг тоже только она. И вообще опасность в водной форме как раз заливалась в ноздри, потому что…