Сахарный череп - Марина Сергеевна Комарова Страница 17

— Чочу не расист! — возмутилась Роза.

— Кто его знает, как в этом вашем мире воспитывают черепа, — философски отметил я и тут же получил острым локотком под ребра.

Ого, бойкая девчонка!

— Хорошо-хорошо, больше не буду, — пошел на мировую я. — Какие планы дальше?

Роза открыла рот, дабы сказать мне что-то колкое, однако тут же сделала резкий выдох. Хлопнула совершенно потрясающими смоляными ресницами, потом нахмурилась.

— Идем в святилище Муэрте-Катрины.

И, грациозно развернувшись, быстро зашагала в сторону главной площади Чилама. Пришлось даже немного ускориться, чтобы догнать ее.

— Почему именно Муэрте-Катрины? — поинтересовался я.

В общем-то, меня оно устраивало. Ибо ночью, после того, как мама Замба покинула наш дом, а Роза выперла нас с Чочу спать, много думал.

Мне непременно нужно чье-то покровительство. Пока я восстановлю прежние силы, пока разберусь в обстановке… Уйдет время. А те, кто с такой радостью сунул меня в Шибальбу, могут сообразить: их враг выбрался на волю. И что-то подсказывает мне, сообразят они куда раньше, чем мне бы того хотелось.

— Она — моя покровительница. Именно к ней меня отвел в свое время Карлос.

Ага, отлично, благословляет по наследству.

В общем, Муэрте-Катрина подойдет. Да, в прошлом между нами не было горячей любви. Но она из тех сеньорит, которые одной рукой прижимают к твоему горлу когтеобразный хец-наб, а другой держат щит, чтобы копья врагов не прошили тебя насквозь.

Очень своеобразная дама.

Но с ней можно договориться. Другое дело — соваться к вугу. Их покровители живут своей жизнью. И обычно за свою помощь берут такую цену, что рискуешь расплачиваться всю жизнь. Или же эс-калавера. Они вообще не люди, потому и мыслят исключительно своими мерками и пониманием жизни.

Напоследок я, конечно, оставлял еще один вариант. Максимон. Но это если уж совсем ничего не получится. Максимон не слаб, но хотелось бы иметь в союзниках и тех, кто раньше не входил в тесный круг нашего общения.

На площади уже было людно. И неудивительно: все готовились к Карнавалу Мертвых. Уважение мэру ди Лопесу: не хочет ударить в грязь лицом.

Святилище Муэрте-Катрины располагалось за часовенкой с острым шпилем.

— Пошли, — сказала Роза. — Мама Замба, конечно, не даст клиенткам взять штурмом «Сахарный череп», но ее силы не бесконечны.

Я хмыкнул. О нет, моя дорогая, мама Замба куда сильнее, чем может показаться с первого раза. Три одаренных сына — это вам не просто так.

Однако не стал ничего говорить и последовал за Розой.

К святилищу Муэрте-Катрины вела дорожка, выложенная цветной плиткой. Аккуратные клумбы тянулись вдоль нее. Сейчас на них горели оранжевым пламенем цветущие бархатцы. Именно когда приходит ночь, и начинают стучать барабаны Карнавала Мертвых, души предков покидают свое пристанище и оказываются на земле. Горящие живым пламенем бархатцы ведут их к домам родных.

На мгновение где-то в груди защемило. Таким, как мы, это не грозит. Нет у богов родственников. Никто не придет к ним, чтобы посидеть у домашнего алтаря, вдохнуть аромат копала и почувствовать на языке остроту горячих энчиладас. И не к кому потом будет идти по тропе бархатцев. Потому что никто не ждет.

Чуть нахмурившись, я отогнал упаднические мысли. Дожил. Стоило вернуться из Шибальбы, как тут же проявилась сентиментальность до идиотизма.

«А ведь тебя же отчасти за это и упекли под землю, — напомнил внутренний голос. — Не делай вид, что не помнишь».

— Мне пойти с тобой? — спросила находившаяся рядом Роза.

Я заколебался, но потом решительно ответил:

— Нет. Я сам.

И шагнул вперед, оставляя за спиной солнечную площадь и громкие голоса чиламцев. Стоило только оказаться в полумраке святилища, как входная дверь закрылась, словно под дуновением неизвестно откуда налетевшего ветра.

Я только чуть повернул голову, но оборачиваться не стал. На губах сама собой появилась улыбка.

— Здравствуй, Муэрте-Катрина, — произнес одними губами.

Помещение озарили резко вспыхнувшие свечи, которые парили прямо в воздухе. Появился запах красного перца, смолы и жженого сахара.

С алтаря, украшенного цветами, разноцветными лентами и калаверами, покрытыми глазурью, на меня смотрело призрачное лицо. Кости черепа белели во тьме. Яркие узоры, покрывавшие их, горели каким-то жутким светом. Венок из кроваво-алых роз венчал костяную голову.

Зубы… то ли оскал, то ли улыбка самой хозяйки смерти. Появились тонкие белые пальцы, унизанные перстнями с крупными камнями. Поманили меня. Щелчки фаланг отозвались эхом от стен. И это словно стало призывом. Со всех сторон начал нарастать шум ударов в барабаны и шорох маракасов.

Я приблизился к алтарю. Взгляд скользнул по плоскому медному блюду для подношений.

Так-так, а я с пустыми руками. Идиот ты, Тиош, надо было озаботиться. Сейчас ты не в том положении, чтобы вести игру на равных. Каждый бог требует дар. Сам был таким же. После выхода отсюда надо попросить Розу сходить на овощной рынок и прикупить что-то для памяти, иначе совсем беда.

— Здравствуй, Тиош, — прошелестел шепот.

Шепот сладкий и тягучий, словно мед с перцем, томный и заставляющий трепетать. Будь я простым человеком, кто знает, на что бы согласился, лишь бы услышать его еще раз?

Хотя… чего уж, даже, будучи богом, я не особо хочу сопротивляться.

Я улыбнулся.

— Благословение твоему дому и городу, Муэрте-Катрина. Я пришел с миром. Пусть в прошлом у нас были размолвки, но я предлагаю их там и оставить.

Все же улыбка. И слепящий блеск алых узоров на белых костях.

— Наглец. Нагле-е-ец… — хохот разнесся по всему святилищу.

Даже мне стало немного не по себе. Однако нельзя это показывать.

— Наглость — второе счастье, — невозмутимо ответил я.

И улыбаться. Главное — улыбаться. Боги не любят трусов. Это я прекрасно помню.

— Не боишься лишиться головы, Тиош? — хмыкнула Муэрте-Катрина.

— Я отращу еще одну, — пожал плечами. — В конце концов, мне все к лицу.

Снова смешок.

— И что же ты мне хочешь предложить, Тиош?

Есть. Муэрте-Катрина хоть и не в восторге от меня, но при этом женщина. Потому не лишена любопытства. Ну и скучно жить спокойно и размеренно. Душа хочет праздника. Пусть я и понятия не имею, где она находится у смерти.

— Сделку, — ответил я, не моргнув глазом. — Твое покровительство в обмен на силу моих врагов.

— А ты их уже поймал? — поинтересовалась она.

— Подумай сама, если бы я их поймал, то зачем бы пошел за твоим покровительством?

— Умный, стервец, — развеселилась Муэрте-Катрина. — Но все же…

— Тебе ведь тоже выгодно, — произнес я, — чтобы на твоих землях не творился беспредел.

Повисла тишина.

Муэрте-Катрина явно задумалась. Стук барабанов стал громче. Мои нервы натянулись