Охотники Горелых земель 2 - Николай Львов Страница 17

— Что?

— Поговорка. Остуди огонь, покажи угли.

— Сколько времени даешь?

— Полагаю, недели тебе на раздумья хватит.

— Полагаю, да, – ответил я и призадумался. А потом уронил: – А что ты готов обменять на «пространство»?

Гальза замер. Четыре сияющих раскаленным янтарем глаз смотрели на меня не отрываясь.

Я ощутил, что нахожусь в опасности. Никакое «присутствие» тут и не требовалось.

— Как минимум три клейма, – наконец изрек Гальза. – «Чешуя», «кромка» и «плавление». Это минимум. Подумаю и добавлю к перечисленному еще что-то. Тяжело терять часть наработанного. Я, знаешь ли, полностью освоил вагарр.

Гальза развернулся из клубка, встал на четыре конечности и неожиданно больно всадил мне в плечо коготь. Сантиметра на два. Я не сдержал вскрика.

— Сейчас мы разучим плавление и сразу несколько угул.

— А не много? – забеспокоился я, потирая кровоточащее плечо. Очевидно, разговор про клейма окончен.

— Кот, – ощерился галгара. – Мы с тобой скоро год как занимаемся Отпечатками. Думаю, ты выдержишь. Давай, узри, – и он протянул ко мне свою когтистую руку, уже объятую кровопламенем.

И я узрел. Увидел всю ужасающую силу и такую изящную простоту «плавления». А потом я увидел угул.

Все помутилось.

* * *

Посмотрел на галгару. Пока не могу одолеть. Надо сбежать.

Выпустил из рук (почему их всего две?) струи огня – мигом вылетел из каморки. Воткнулся головой в стену. Больно, но чешуя спасла. Разрывая когтями на лапах ковры, вылетаю на улицу. Выбиваю плечом дверь. (Что я творю?)

Оказываюсь на улице. Холодно. Не Инферно. Наплевать. Я хочу убивать. Заберу клейма и стану сильнее. Тут все волшебники, я знаю. Пожру их плоть, выпью их кровь. Обрету силу.

Прыжком перемахиваю через весь двор. Вторым прыжком перепрыгиваю забор – калитка из железа, так просто не выбить.

На улице самка с детенышем. Испуганно смотрят. Запах страха. Температура повышается. Сладко. Их плоть будет такой же сладкой.

Кто-то перепрыгивает стену поместья. Смотрю. Плевать на самку.

Высокий, сильный. Серая кожа, черные глаза полны голода. Роккулу. Достойный враг. Его мясо пойдет мне на пользу.

Кидаюсь на него. Меня перехватывают и вбивают в землю. Зря он так. Почти не меняя положения, кусаю за лодыжку. Роккулу хрипит от боли. Мерзкая рыбья холодная кровь наполняет пасть. Где сила? Где клейма? Придут позже, наверное.

Меня поднимают и еще раз вбивают в землю. Сложно сопротивляться – руки переломаны. Переоценил. Роккулу сильный. Меня раз за разом вбивают в землю, во все стороны летят комья земли и моя чешуя.

Обессилен. Избит. Роккулу поднимает камень и бьет меня по голове.

Темнота.

* * *

Прихожу в себя во дворе. Тело нещадно болит. Снова у меня болит я. Напрягает тенденция.

Пытаюсь осмотреться. Рядом стоят все обитатели поместья, включая Гальзу. Нет Амелии, но и понятно, в общем-то: она не может выходить из дома. Также, почему-то нет Ранфа.

— А что, собственно, случилось? – спрашиваю я. Голос хриплый, будто тоже переломан.

— А ты перегрев словил, – отвечает Гальза. – Такое иногда случается. Чувствовал себя галгарой?

Я вспоминаю и ужасаюсь.

— Я хоть никого не съел?

— Нет, Джаспер, – отвечает Дамиан. – Гальза предупреждал, что такое может случиться. Пришлось, правда, немного покорежить тобой дорогу. Ты очень живучий, никак не хотел вырубаться. Извини за камень.

Голова и вправду раскалывается.

— Что с женщиной?

— Я ее подкупила, – объяснила Лира. – Сказала, что случайно призвала духа жестокости из Завихрений. Наплела с три короба, подарила сертификат на зелья, денег дала.

— Ох-х, – я снова откинулся головой на такую мягкую и холодную траву. – Ну и кошмар.

— В этом моя вина, – пророкотал Гальза. – Я несколько переоценил тебя, дал слишком много Отпечатков. Как-то ты их в кошачьей форме легче держал.

— Зато меня не вырвало, – схохмил я перед тем, как снова отрубиться.

* * *

Удивительно, но все раны исчезли вместе с чешуйчатым обликом – кости срослись, ссадины затянулись. Так что и мое восстановление не продлилось долго. Лира напоила меня полудюжиной разных отваров, намазала тремя мазями, и уже к вечеру я был как новенький.

Когда я, уже снова в образе кота, вышел из комнаты, Гальза приказал мне выйти на задний двор поместья. Сказал, что схема тренировок меняется. Я только поморщился. Неужели сегодняшнего недостаточно?

И да, и нет. На улице, в тренировочной одежде и со своими устрашающими дольяг на руках, меня ждала Гиз.

— Гальза приказал тебя потренировать. Сказал, чтобы ты перекинулся в галгара-нар и дрался так.

— Уф-ф, – тяжко выдохнул я. Меньше всего на свете мне сейчас хотелось драться.

— Быстрее, – жестко поторопила меня Гиз.

Глаза у нее сверкнули сталью. Поняв, что с волшебницей спорить толку нет, я отправился в свою комнату, переоделся в похожий тренировочный костюм – мягкие тканевые брюки и свитер – и вышел обратно во двор.

Гиз нигде не было видно. Я придирчиво осмотрелся. Понюхал воздух. Она где-то здесь. Включил теплозрение, и лишь благодаря ему спас свои зубы.

Земля подо мной разверзлась, и оттуда выпрыгнула волшебница. Вынесенным вперед кулаком в стальной перчатке она вполне могла раскрошить мою челюсть. Спешно покрываюсь чешуей, секунда, и отращиваю ее правильно.

— Врага не будет волновать, в каком ты состоянии, – произнесла Гиз, мимолетным движением выбив из хвоста косиц комочки земли. – Враг нападает из засады. Враг хочет убить тебя любой ценой.

Я просто молча поднял предплечья в классической защитной боксерской стойке. Это она коту рассказывает, ха-ха?

Налетаю на нее, и понимаю, что девушка чертовски сильна. Гибкая, стройная как тростинка Гиз играючи уходит от моих атак, мягкими шлепками по вытянутым в ударе рукам перенаправляет векторы моего движения, сбивает мне центр тяжести. Я дерусь с воздухом, шатаясь как пьяный.

Удар по лицу – девушка уворачивается, снова молниеносным движением шлепает ладонью по локтю, и меня ведет влево. Меня настигает весьма чувствительный удар в печень.

— Джаспер, соберись! – грозно окрикивает меня Гиз. – Вы, инферналисты, мастера боя. Любым другим волшебникам можно найти сотни применений, но вы – короли поля битвы. Инферналист обязан сражаться в любом виде, в том числе и в рукопашке. Как ты защитишь Лиру?!

Внутри меня вспыхивает злоба. Подумав, даже не думаю гасить ее.

Чешуя удлиняется в шипы. Зловещая улыбка переходит в оскал от угла до угла челюстей. Привычное зрение