Охотники Горелых земель 2 - Николай Львов Страница 18

— Что ж, поиграем по-взрослому, – это не слова, это змеиное шипение.

Бросаюсь на нее. Повторный удар в лицо. Очередной толчок под локоть. Не пытаюсь выровнять равновесие, кручусь вокруг оси и заряжаю волшебнице в живот мясистым хвостом.

И от отдачи отступаю на два шага. Как в стену зарядил.

— Уж лучше, – улыбается Гиз, держась за все же отбитый живот. – Продолжим?

И мы дальше деремся. Почти без перерывов – пауза в десять секунд после очередного ее и, реже, моего особенно сильного удара. Гиз ловкая. Гиз быстрая. Гиз прекрасно видит импульсы силы, векторы движения, на лету рассчитывает силу своих ударов, чтобы повалить меня на траву.

Я стал тяжелее. Хвостом компенсирую смещение центра тяжести. По усилению движения горячей крови волшебницы вижу, какой частью тела она ударит. Прочность моей брони нивелируется ее стальными дольяг. Земля вокруг нас покрыта моей рассыпанной чешуей.

После десяти минут непрерывного боя забываюсь и, когда Гиз допускает оплошность, звучно щелкаю челюстями в миллиметре от ее носа. Волшебница в непритворном испуге отшатывается, но тут же берет себя в руки.

— Неплохо.

— Врагс-с не дрем-млет, с-с. Враг подл и ковар-рен. Я тоже ковар-рен. Буду ис-с-спольз-с-совать вс-се, что мн-не дан-но.

— Правильный настрой, – кивает Гиз и зловеще ухмыляется. – Вижу, ты разогрелся. Теперь я тебя кое-чему научу.

Справа от меня бьет фонтанчик земли, будто там разорвалась миниатюрная граната. Комья земли, уже осточертевшие за сегодня, бью в лицо и ослепляют. Полагаюсь только на теплозрение, но в бою его использовать куда труднее обычного.

Гиз налетает неожиданно, бьет поддых, по челюсти – щелкаю зубами, но не достаю, – по печени, награждает двумя ударами по животу. Отшатываюсь, думая, за что первым схватиться.

— Твои враги – волшебники. Они будут применять волшебство. Дерись, применяя свое.

Я рычу и из пасти пускаю в Гиз струю огня. Та уворачивается, но я уже тут и с силой бью ей в печень. Гиз охает.

— Примерно такс-с? – злорадно спрашиваю ее.

— Примерно, – отвечает Гиз. Внезапно чувствую, как сила тяготения потеряла надо мной власть – подлетаю в воздух, молочу руками, ногами и хвостом по нему, но не помогает. – Ошибка раз. Волшебство годится не только для отвлекающего маневра.

Волшебница замахивается, и я ничего не могу сделать. Только сжаться.

Удар невероятной массы буквально вбивает меня в стену поместья.

— Ошибка два. Не все эффекты годятся для сверхблизкой дистанции.

Волшебница отпускает меня, и я неловко падаю на траву.

— На сегодня все. Завтра днем повторим. Гальза настоятельно рекомендовал натаскать тебя, и таскать по траве я тебя буду каждый духов день.

Я с затаенной радостью втягиваю чешую.

— Почему не он сам? – спрашиваю я. Волшебница подходит ко мне и протягивает руку.

— Потому что он не человек, а тебя надо натаскивать на людей-волшебников. И еще, потому что он очень сильный. Пока тебе рановато. В тот раз, когда ты дрался с ним, Гальза не показал и десятой части потенциала.

Вспоминаю бой Гальзы и Дамиана и согласно киваю. Принимаю руку Гиз. Та приподымает меня и награждает несильным, но ощутимым толчком в лоб. Снова падаю на землю.

— Ошибка три. Враг вряд ли будет щадить тебя. Вообще, у тебя есть неплохая база, есть талант к ближнему бою. Сильно не хватает практики.

И волшебница уходит.

* * *

Я лежу в своей комнате. В человеческой форме. Размышляя, прядаю ушами. Покачиваю в руке пузырек с новым зельем Лиры.

Пошел восьмой час моей человеческой формы.

Лира подогнала царский подарок – зелье-стабилизатор для моей матрицы. Сказала, что это не очень полезно для здоровья, так как, по сути, усиляет действие проклятья, но для меня в самый раз. Так оно и оказалось.

Как только я выпил шестидесятиградусный эликсир с мощным вкусом лаванды, то сразу же ощутил, как мистическая пружина внутри меня снова собралась. Глоток дарит мне около двух часов, по моим прикидкам. Но в то же самое время, эликсир чувствительно бьет по печени. После каждой склянки надо пить восстанавливающие зелья, да и больше двух в неделю мне пить никак нельзя.

Но мои мысли поглощены вовсе не зельем. В ушах стоят упреки Гиз, и упреки справедливые.

«Тебя надо натаскивать на людей-волшебников.» «Инферналист обязан сражаться в любом виде.» «Как ты защитишь Лиру?!»

Принимаю волевое решение. Беру неприметную одежду – тренировочные брюки, белую рубаху. Подумав, добавляю галстук-шнур и подтяжки. Ну нравятся мне висящие подтяжки, ничего поделать не могу. Кроме того, это подбавит баллов в правдоподобность моего облика «залетного франта-фраера». Надеваю берет, прикалываю к волосам. Огнестрел побудет дома, с гиль я сам себе огнестрел.

На улице свечерело. Я выбираюсь через окно, чтобы меня никто не заметил. Через стену покидаю поместье. За полчаса выхожу из частного центра, прохожу опустевший Алый рынок, миную жилой район и вхожу в трущобы.

Спустя десять минут блужданий по закоулкам я вознагражден окриком в спину:

— Йоу, птичка, принеси монетку. Полторашка, к тебе обращаюсь.

Оборачиваюсь. Использую свое преимущество – часть кошачьих способностей и кошачьей же физиологии при мне. Тьма для меня не такая уж и непроглядная. А тут еще и фонарь не так далеко.

Их четверо. Сильные, высокие, закаленные трущобной жизнью. Одеты просто, других тут не водится. У одного в руках оторванный кусок металлической водопроводной трубы. На конце что-то бурое, ожидаемо пахнет кровью.

Шпана и сама пахнет кровью. Агрессией. Желанием поиздеваться.

Я как кот, что забрел в чужой район. Но вот к жизни кота не привыкать. Вы же не думали, что та драка с облезлой животиной была одна?

— Я не птичка, – отзываюсь я, незаметно покрывая руки длинной чешуей Серпентис. Меняю связки. Разогреваю мышцы. Клокочущие внутри меня ярость и Мощь подбираются к пищеводу. – Я кот. А вот вы – птички. Подкинете монетку мне?

Главарь, единственный парень с длинными волосами, заплетенными в неаккуратную косичку, хмыкает. Видимо, это команда, так как на меня бросается один из банды и коротко, без замаха, бьет в лицо.

Использует импульс от своего бега, усиливает удар. Умно.

Отшатываюсь вправо, перехватываю его левой за рукав длинной рубахи и тяну себе за спину, усиливая его импульс. Так мой, точно такой же короткий, удар в лицо выйдет сильнее.

С хрустом выщелкиваю челюсть нападающего. От болевого шока тот падает на землю.

Банда, потерявшая члена менее чем за секунду,