Альмира Илвайри - Крылатая дева Лаэрнике Страница 17

Он вздохнул.

— То, что я вам сейчас скажу, знает только мой духовник, падре Антонио. Даже от бывшей супруги я это скрывал… Когда я был молод, я пытался искать истину вне Церкви. Во время похода против мауров я сошелся с альбинайцами и тайно принял их веру. За счет усердия и солидного денежного взноса я быстро получил низшую ступень Совершенного. И тогда мне приоткрылась настоящая суть альбинайской ереси.

Я понял, насколько был наивен, полагая, что альбинайцы пытались вернуться к изначальному христианству, когда между человеком и Богом не стояла церковная власть. О христианстве здесь не было и речи. Альбинайцы поклонялись страшному двуликому богу, вторым лицом которого являлся сатана.

Однако я знал, что мне сказали далеко не все. Чтобы выяснить всю правду, я прижал одного из Совершенных к стене и под угрозой меча заставил его говорить. То, что я узнал, заставило меня содрогнуться. Они считали, что мир должен быть разрушен, и ожидали прихода того, кто станет инструментом разрушения…

Я исповедовался падре Антонио, и на меня наложили наказание, которое я счел благословением — отправиться паломником в Святую землю… Альбинайцам я объявил, что отрекаюсь от их учения и возвращаюсь в лоно Святой Церкви. Месть с их стороны я предотвратил тем, что передал письмо со списком их имен в надежные руки; в случае моей смерти человек, хранивший письмо, должен был вскрыть его и передать Инквизиции.

Полагая, что эти сведения уже попали в руки Инквизиции, все Совершенные немедленно покинули Сегову. Но у них остались родственные связи, и родственники могли затаить злобу… Так что я не удивлен, что у Диего де Геррера нашлись сочувствующие. И несмотря на то, что я усилил стражу, арбалетный болт может прилететь в спину не только Лаэрнике или мне, но и вам.

Послезавтра за вами с Лаэрнике прибудет эскорт. Я предлагаю вам присоединиться к нашему гарнизону, сеньора Илвайри, — до тех пор, пока ваша звезда снова не позовет вас в путь… Надеюсь, вы побудете с нами какое-то время, тем более что Лаэрнике не мыслит жизни без вас. Жаль, конечно, что вы не можете остаться. Вы сослужили бы добрую службу не только моей невесте, но и городу.

— Мне тоже жаль, — вздохнула я, — но там, в моем мире, у меня семья и незавершенные дела.

В Алькасар нам с Лаэрнике пришлось перебраться раньше, чем предполагалось.

Еще не закончилась вечерняя служба, как стражники принесли тело моего верного посыльного с отсеченной головой. Несчастный Пако, наверное, даже не успел понять, за что его убили — на мальчишеском лице застыло выражение удивления и боли… В его одежде нашли записку: "Такое же будет с тобой, аруссианская ведьма, и с твоим богатым покровителем". Убийство Пако, угроза в адрес дона Родриго и меня… Это было объявлением войны.

Дону Родриго уже сообщили о случившемся. Он распорядился, чтобы мы с Лаэрнике немедленно собирались, и выделил нам эскорт. Мы простились с монахинями. Сестра Дейна прослезилась, расцеловала нас обеих и наказала беречь себя. Мать Марита, кажется, восприняла наш отьезд с облегчением, и я ее понимала — наше пребывание в монастыре и так доставило аббатисе немало головной боли.

Нас посадили в закрытый экипаж и с грохотом помчали по вечерним улицам. Лаэрнике не выпускала из рук четки, молясь за дона Родриго — она очень переживала, что он остался в городе. А я, выглядывая в окошко, смотрела, как приближается темный силуэт Алькасара с остроконечными коническими крышами и высокой дозорной башней, похожей на шахматную ладью. В этой цитадели, возведенной на скале над глубокой расселиной, нам теперь предстояло жить.

По подъемному мосту экипаж проехал во внутренний двор. Там нас встретил брат Федерико. Эскорт отпустили, наглухо закрыв ворота и подняв мост; я чувствовала себя так, будто бы нас с Лаэрнике посадили в сейф.

Нас поселили в небольшой нарядной комнатке с великолепным резным потолком и узким зарешеченным окошком. Как пояснил брат Федерико, здесь когда-то располагалась королевская опочивальня. Пока Лаэрнике молилась, стоя на коленях перед Распятием, я раздобыла кое-какой снеди и красного вина нам на ужин. После ужина я уговорила Крылатую, еле державшуюся на ногах от усталости, лечь спать, и уложила ее на просторную кровать с массивными ножками в виде львиных лап; сама же по привычке осталась бодрствовать до утра.

Утром прибыл дон Родриго со свежими новостями. События разворачивались со странной для этого неторопливого мира быстротой. Вернувшиеся разведчики сообщали о войске примерно в восемь тысяч человек, движущемся к Сегове. Эта внушительная по тем временам армия должна была достичь города через два дня.

За себя мы не боялись — взять штурмом Алькасар очень непросто, если вообще возможно. Продовольствия было запасено на несколько месяцев вперед. Вода тоже не представляла проблемы — в замке имелся свой колодец. С такими ресурсами мы могли выдержать длительную осаду. Но мы беспокоились за город. Несмотря на укрепленные стены и выученных солдат, шансов продержаться три недели против армии в восемь тысяч человек у Сеговы было немного, — а раньше этого срока помощь от короля Алонсо к нам прибыть не могла.

А еще через день началась война.

Вначале альбинайцы, как мы и предполагали, попытались штурмовать замок. Сразу же по прибытию, в темноте, они начали стягивать на равнину между Алькасаром и городом баллисты, собираясь начать массированный обстрел замка. Однако мы были подготовлены к такому повороту событий. Брат Федерико, оказавшийся не только военным, но и инженерным гением, расставил повсюду станковые луки, выпускавшие стрелы с пучками горящей пакли. Пакля смачивалась в жидкости, носившей название "текучий огонь" — насколько я поняла, это была просто нефть. Такими стрелами мы вывели из строя несколько неприятельских орудий. Но и Алькасару досталось — в крышах и стенах зияли проломы, и лишь дозорная башня с ее мощной каменной кладкой оставалась пока неповрежденной.

Одновременно с артобстрелом альбинайцы пытались подтащить к краю расселины замысловатое сооружение из деревянных балок, которое, видимо, должно было служить мостом. Мы встречали их арбалетными болтами, и пока их попытки навести мост над пропастью к успеху не привели.

На дозорной башне шло круглосуточное дежурство, — отсюда, с высоты, можно было отслеживать деятельность в лагере врага. Кроме того, Алькасар переговаривался с городом световыми сигналами по системе, напоминавшей азбуку Морзе. Этот код знали несколько человек, включая дона Родриго здесь и падре Антонио в городе.