Роберт Джордан - Память Света Страница 18

— Я просто был в тех местах проездом, — сказал Андрол, — и был вовлечён в нечто непредвиденное.

— У тебя необычное и разнообразное прошлое, друг мой, — сказал Эмарин. — Чем больше я узнаю о нём, тем любопытней становится.

— Я бы не сказал, что только у меня здесь интересное прошлое, — тихо ответил Андрол. — Лорд Алгарин из Дома Пендалон.

Эмарин отпрянул с широко распахнутыми глазами.

— Откуда ты знаешь?

— У Фаншира была книга о тайренских знатных родах, — ответил Андрол, упоминая одного из Солдат, который до прихода в Башню был учёным. — В ней была интересная запись про род, проблемой которого являются мужчины, имеющие некие сложности, наделившие его дурной славой. Последний такой случай имел место не далее как пару десятков лет назад.

— Ясно. Что ж, полагаю, ни для кого не новость, что я дворянин.

— Причем такой, у которого есть опыт общения с Айз Седай, — продолжил Андрол, — и который относится к ним с уважением, несмотря на то — или вследствие того — что они сделали с его семьёй. Заметь, кстати, что это тайренский дворянин. Который не прочь служить под командованием — как ты бы их назвал — деревенских парней и симпатизирует гражданским восстаниям. Извини, мой друг, но подобная позиция не самая распространённая среди твоих соотечественников. И, думаю, не ошибусь, если предположу, что у тебя тоже интересное прошлое.

Эмарин улыбнулся.

— Сдаюсь. Ты бы превосходно проявил себя в Игре Домов, Андрол.

— Не сказал бы, — поморщившись ответил Андрол. — В последний раз, когда попробовал, я едва не… — Он осёкся.

— Что?

— Лучше промолчу, — сказал Андрол, покраснев. Он не собирался рассказывать об этом периоде своей жизни. «Свет, если я буду продолжать в том же духе, люди решат, что я такой же выдумщик, как и Налаам».

Эмарин вернулся к наблюдению за бьющим в окно дождём.

— Если я правильно помню, Ноксское Восстание было успешным только на первых порах. В течение двух лет линия наследования была восстановлена, а все инакомыслящие изгнаны или казнены.

— Да, — тихо подтвердил Андрол.

— Так что давай здесь сработаем получше, — сказал Эмарин, оборачиваясь к нему. — Я твой человек, Андрол. Мы все твои люди.

— Нет, — ответил Андрол. — Мы люди Чёрной Башни. Я поведу вас, если должен, но дело не во мне или в тебе, или в ком бы то ни было из нас. Я буду возглавлять вас только до возвращения Логайна.

«Если он вообще вернётся, — подумал Андрол. — Переходные Врата в Чёрную Башню больше не работают. Может, он пытается вернуться, но не может попасть сюда?»

— Отлично, — сказал Эмарин. — Что нам делать?

Снаружи раздался раскат грома.

— Надо подумать, — ответил Андрол, поднимая кусок кожи и свои инструменты. — Дайте мне час.

— Мне жаль, — тихо произнесла Джесамин, опускаясь на колени рядом с Талманесом, — но я ничего не могу поделать. Эта рана мне не по силам.

Талманес кивнул, возвращая повязку на рану. Вся кожа на боку почернела, словно после сильнейшего обморожения.

Женщина из Родни нахмурилась. У неё были золотистые волосы, и выглядела она молодой, но у способных направлять настоящий возраст по внешности не угадаешь.

— Я удивлена, что ты всё ещё в состоянии ходить.

— Не уверен, что это можно назвать ходьбой, — отозвался Талманес, ковыляя обратно к солдатам. Пока ещё он мог кое-как передвигаться самостоятельно, но головокружение накатывало всё чаще.

Гайбон спорил с Дэннелом, который показывал что-то на своей карте и яростно жестикулировал. Дым был настолько густым, что многие повязали на лица платки. Словно отряд растреклятых айильцев.

— …даже троллоки отходят из этого квартала, — настаивал Гайбон. — Там слишком много огня.

— Троллоки отходят к стенам по всему городу, — возразил Дэннел. — Они хотят, чтобы город горел всю ночь. Огня нет в единственном месте — там, где расположены Путевые Врата. Твари снесли все ближайшие к ним здания, чтобы не подпустить огонь.

— Они использовали Единую Силу, — произнесла Джесамин из-за спины Талманеса. — Я почувствовала: с ними Чёрные Сёстры. Я бы не советовала ходить в этом направлении.

Джесамин была последней выжившей из Родни, вторая женщина погибла. И хотя Джесамин была недостаточно сильна, чтобы создать Переходные Врата, бесполезной она не была. Талманес лично видел, как женщина испепелила шестерых прорвавшихся сквозь строй троллоков.

Ту стычку он пропустил из-за приступа боли. К счастью, Джесамин дала ему пожевать каких-то трав. В голове от них ещё сильнее затуманилось, но боль стала терпимее. Казалось, будто его тело зажали в тисках и медленно сдавливали, но зато он ещё мог держаться на ногах.

— Отправимся кратчайшей дорогой, — вмешался Талманес. — Квартал, где ещё нет огня, слишком близко к драконам, а я не хочу рисковать и давать Отродьям Тени шанс найти Алудру и её оружие.

«Если только это уже не случилось».

Гайбон бросил на него недовольный взгляд, но это было дело Отряда. Ему рады, но командует здесь не он.

Отряд Талманеса продолжал пробираться через тёмный город, постоянно ожидая засад. Они знали приблизительное расположение склада, но добраться туда было непросто. Большинство улиц покрупнее были перекрыты обломками разрушенных зданий, огнём или врагами. Отряду приходилось пробираться такими закоулками, что даже Гайбон и коренные кэймлинцы с трудом определяли нужное направление.

Им попадались столь яростно пылавшие кварталы, что плавилась даже мостовая. Талманес до сухости в глазах вглядывался в пламя, а потом в очередной раз вёл своих людей в обход.

Мало-помалу они приближались к складу Алудры. Дважды им попадались троллоки, рыскавшие в поисках беженцев. Оставшиеся арбалетчики убивали больше половины тварей, прежде чем те успевали хоть что-то сделать, а затем Отряд разбирался с уцелевшими.

Талманес следил за стычками, но сам больше не решался в них участвовать. Он слишком ослаб из-за раны. Свет, почему он оставил своего коня? Глупый ход. Хотя троллоки всё равно бы его спугнули.

«Мои мысли начинают ходить по кругу». Он указал мечом на перекрёсток дальше по улице. Разведчики бросились вперёд и, проверив оба направления, сообщили, что всё чисто. «Я едва соображаю. Ещё немного, и я погружусь в темноту».

Но сначала он защитит драконов. Он должен.

Из переулка Талманес вышел на знакомую улицу. Уже близко. Одна сторона улицы пылала. Статуи на ней казались бедолагами, пойманными в огненную ловушку. Огонь свирепствовал, и белый мрамор медленно превращался в чёрный.