Дитя Н'аэлора (СИ) - Александр Якубович Страница 18

— Может это, в кабак на соседней улице перейдем? Там и пиво лучше, и молодое вино отличное хозяин ставит, что думаешь? — спросил Оросан. — И там же отлично и посидим!

— Это тот кабак, который с кабаньей головой на вывеске? — уточнил я, припоминая различные заведения вокруг.

— Он! «Кабанья Голова»! — воскликнул мужичок.

— Не, — протянул я, отводя глаза. — Я заглядывал туда, не мое место. Предпочитаю чего попроще, чтобы поближе к людям было, вот как здесь…

Мои слова можно было трактовать однозначно: нет у меня на «Кабанью Голову» денег, так что не пойду.

— Да ладно! За хорошую историю угощаю! Говорят, сейчас на севере неспокойно, король-генерал Мордок уже до самого Меринд-Нара дошел! Может, слыхал чего?

— Так я как раз оттуда, — соврал уже я. — Только вот два дня, как в Мибензит пришел.

— Вот! С меня выпивка, с тебя — новости! — воскликнул пройдоха, поднимаясь с места.

Я демонстративно выудил из-под брони тощий кошель и аккуратно положил на стол дюжину медных монет, ровно столько, сколько стоили мои три кружки пива, которые мне пришлось тут выцедить в ожидании кого-нибудь из «вербовщиков» ям.

То, что людей на смертельные бои набирают именно таким образом, я был уверен железно. Мибензит был достаточно большим и важным городом, чтобы устраивать тут такое в открытую — не оценят ни соседи, ни городские власти, ни купцы, что могут выбрать конечным пунктом находящийся рядом Пелоф. Так что вот по таким убогим кабакам и приходилось искать еще не до конца опустившихся наемников и мастеровых, которые уже достаточно отчаялись, чтобы попытаться заработать денег в яме.

Сейчас же мой новый знакомец разыгрывал древнюю как мир постановку под названием «загнать в долги». Мы придем в «Кабанью Голову», там он закажет вина, пива, закуски, а потом просто смоется. И вот тогда уже, вместе с вышибалами, ко мне подойдет реальный вербовщик ям и по доброте душевной предложит способ быстро не только закрыть долг, но и деньжат поднять.

Конечно, такой развод рассчитан на полных простофиль, но любой наемник, который к сорока пяти-пятидесяти не скопил денег на свой домик или небольшую лавку — не слишком умен. А я сейчас как раз на такого и походил, не слишком умного, охочего до легких денег, вина и азартных игр неудачника. Прикинуться таким человеком не слишком сложно, особенно, когда повидал подобных личностей на своем веку если не тысячи, то уж точно — сотни.

«Кабанья Голова» и вправду была заведением намного более приличным, нежели мой предыдущий пункт наблюдения. Просторный зал, крепкие столы, яркие светильники по стенам, не слишком грязные фартуки разносчиц и даже аппетитные ароматы, что растекались от главного очага. Там, оправдывая название заведения, сейчас запекался целый поросенок, нанизанный на вертел. Зал был заполнен наполовину: помощники мелких купцов, более состоятельные наемники, хорошо оплачиваемые рабочие с рынка. Выжить в Мибензите было нетрудно — просто не пей и не играй в кости, и будет у тебя и дом, и еда, и кружка пива или эля после длинного дня. Но так как город был торговый, и пришлого народу тут хватало, то хватало и всяких развлечений, что постоянно норовили проделать в кармане местного работяги дыру. Тяжело изо дня в день наблюдать, как в кабаках и публичных домах Мибензита веселятся купцы, погонщики и наемники, а ты лишь таскаешь бочки и мешки на рынке. И никого не волновало, что это веселье для гостей Мибензита — временное, и большую часть своей жизни они так же вкалывают, как и любой другой человек. Люди обычно видят только то, что находится у них прямо перед носом, и думать при этом не желают.

В самом углу зала я заметил и игорный стол на четверых. Прямо там, на столешнице лежала стопка костяшек для дворфской игры в «Короля». Игра была сама по себе незамысловатая и благодаря этому она довольно быстро расползлась из Подгорного Королевства по всему Менасу. И было у меня ощущение, что к концу вечера, если мой собутыльник не улизнет, я за тем самым столом и окажусь.

Оросан же чувствовал себя как рыба в воде. Сразу выбрал стол поближе к очагу, чтобы меня сильнее разморило с крепленого пойла, которое он заказал под видом вина, после чего мне пришлось битый час нести всякую чушь про то, чем занимаются войска Мордока на севере и какой я великий и непобедимый воин.

Так как сейчас я намеренно изолировал себя от магических сил, то и вино довольно быстро ударило в голову. По ощущениям, это была обычная молодая кислятина, в которую щедро плеснули гномьей водки, во всяком случае, на вкус и запах вино было просто ужасным. Понимая, к чему все идет и почему вон тот столик, за котором сидят трое молодчиков душегубной наружности, время от времени поглядывают в нашу сторону, я просто расслабился и продолжил напиваться.

Сейчас меня никто убивать не будет, а если и будет — даже вдрызг пьяный, я заставлю наглеца пожалеть о решении напасть на меня. Мои-то навыки боя, в отличие от магической силы, никуда не делись. Да и сбросить с себя полог, которым накрыла меня после молитвы Нильф, не составит никакого труда. Вот только в этом случае можно не надеяться проникнуть в ямы и найти Владыку Харла малой кровью, а плести сложное поисковое заклинание с принесением кровавой жертвы я не хотел, мой долг и так был слишком велик.

Печати Нильф при мысли о долгах неприятно зачесались под перчатками, да так, что я даже поморщился, на что мгновенно отреагировал мой собеседник:

— Что случилось⁈ — встрепенулся Оросан. — Только не говори, что собрался уходить!

Конечно, он волновался, я был еще недостаточно пьян для того, чтобы брать меня в оборот.

— Да нет, что ты, — намеренно едва ворочая языком, ответил я, — все отлично! И выпивка отличная! И компания твоя! Вообще хороший ты мужик, Оросан! Угощаешь уставшего наемника! Хвалю!

На лице мужика на секунду появилась мерзкая ухмылка, которую он поспешно спрятал в кулаке, будто закашлялся.

Чтобы этот пьяный фарс наконец-то закончился, мне пришлось выпить еще четыре стакана этого ужасного пойла, и только после этого Оросан, сославшись на малую нужду, выскользнул из-за стола и выскочил из трактира. Я же только хмыкнул, наблюдая, как топорно работает этот разводила, и продолжил как ни в чем не бывало потягивать разбавленное водкой вино. Мой язык уже давно онемел и почти ничего не чувствовал, от жара очага разболелась голова, но все это были мелочи. Представление переходило к