Алексей Фирсов - Улыбка Дракона(СИ) Страница 18

Я вынужден был разрешить ему оставить нас и отправиться спать.  Ощущая себя лишним,  Семюель бросал на меня такие умоляющие взгляды,  что я с трудом сдерживал смех.  

После двух бокалов вина Бернадетта осмелев,  уселась мне на колени.  Поерзала,  усаживаясь поудобнее.  Движения ее тугого зада разожгли огонь во мне. . .  

Ее лицо было совсем рядом.  Обняв меня за шею обеими руками,  она прошептала:

-Грегори,  не пугайте меня,  замуж я идти еще не готова. . .  

-Вы не хотите иметь мужа,  свой замок,  послушных слуг?

-Это все не важно. . .  - ее рука пробежала по моим волосам.  - Я хочу быть рядом с тобой. . . .  

Ее губы опустились на мои.  Их влажное,  сильное пожатие было возбуждающе жарким.  

Через несколько мгновений я ощутил как мое копье,  готовое к бою уперлось бедро девушки.  Ощутив его прикосновение,  она усилила натиск.  Ее язычок пробрался в мой рот и ласково пробежал по деснам и зубам.  

Изнемогая от желания,  я впивался в нежные,  но тугие губы Бернадетты.  Она закрыла глаза и отдавалась поцелую без остатка.  Ее ладони придерживали мой затылок,  а грудь тесно прижалась к моей груди.  

Вокруг словно упала оглушающая тишина.  Ничего кроме поцелуя и объятий не было важным сейчас в моей жизни.  Сестры Соммерсби умели дарить поцелуй!

Моя рука,  забралась под бархат юбки,  скользнул шелк нижней юбки по пальцам.  

Навстречу моей руке горячие бедра раздвинулись.  

Указательный палец легко скользнул между влажных горячих губ и погрузился во вздрогнувшее лоно.  Глухой стон поднялся из груди Бернадетты и замер в горле.  Она не была девственницей,  и я испытал мгновенное облегчение.  К указательному пальцу присоединился его сосед.  Вдвоем им стало уже потеснее.  Они затеяли борьбу,  выясняя,  кто сверху,  а кто снизу. . . Бернадетта дрожала в моих руках.  Ее глухие стоны возбуждали меня еще сильнее.  Я настойчиво,  но нежно ласкал ее истекающую любовным соком пещерку и сгорал от желания погрузить свое копье в ее сладкую глубину. . . Ее бедра двигались навстречу моим пальцам.  Губы Бернадетты соскользнули с моих,  голова запрокинулась назад,  рот приоткрылся. . .  

-О-о-о-о! - длинный возглас на вдохе. . .  

Судорожные рывки ее бедер,  они тесно сжались,  намертво поймав мою руку.  Я наслаждался ее финалом,  как своим собственным.  Восхитительный трепет ее лона вокруг моих пальцев помутил мой рассудок и снял все барьеры.  

Безвольно поникшая на моих руках девушка была перенесена на походный тюфяк в углу палатки.  Она легла на спину с легким вздохом.  Завернувшиеся высоко юбки обнажили ее всю ниже пояса.  Мои бриджи вместе с нижними штанами мгновенно соскользнули ниже колен,  а я,  содрогаясь от нетерпения,  опустился между широко раздвинутых белых бедер.  Я вошел в нее легко и глубоко.  

Тугое,  горячее пожатие ее лона восхитительным ожогом объяло мое копье.  

Глаза Бернадетты широко распахнулись.  Ее пальцы сжались на моих ягодицах.  Рот приоткрылся:

-Сильнее. . . еще. . . еще. . .  

Ее бедра двигались навстречу моим быстрыми сильными рывками. . . Сознание помутилось,  мое тело двигалось уже само по себе.  Мое "копье" добралось до рая! Солнце вспыхнуло в глазах! Захватило дыхание! Сквозь тугое биение крови в ушах я услышал свой стон.  Сладкая мука скрутило в судороге мое тело,  и я исчез на несколько тягучих как мед мгновений.  Бернадетта содрогалась подо мной в сладком финале.  Ее ноги скрестились на моей пояснице.  Она вскрикнула тонко и впилась зубами в мое предплечье.  Боль от укуса я не ощутил. . . .  

Бернадетта ушла от меня только под утро на заплетающихся ногах,  но с победной улыбкой на губах.  Похотливый зверь во мне пресытился.  

Я уснул мгновенно,  даже не закрывшись мятой простыней,  остро пахнущей нашим потом и излившимся семенем. . .  

Глава 13

НА ПОДСТУПАХ

После встречи с новыми городскими советниками я вернулся в лагерь.  Пехота уже выступила на юг,  а еще раньше по утру туда отправились конные дозоры.  Солнце приближалось к зениту.  Было жарко и я въехал в лагерь,  мечтая о глотке холодной воды.  Во фляге у седла вода согрелась и была неприятна на вкус.  

В Хагерти остались пятьсот горцев во главе с капитаном Макинтайром.  При этом я произвел его в рыцари и коннетабли и получил его вассальную клятву.  

Еще пятьсот горцев составляли охрану обоза с бомбардами-моего главного аргумента против Давингтона.  

Бернадетта,  похоже,  отсыпалась после бурной ночи,  и я вздохнул с облегчением.  Поддавшись вчера вожделению,  сегодня я уже жалел об этом.  Моя названная "сестрица" была в любви виртуозом и по изощренности и умению я определил ей по праву третье место,  после Сью и речной девы,  разумеется.  Но теперь я ожидал с опаской как будут развиваться наши отношения.  

Слова отца крепко засели в мою голову: "Женщины собственницы по своей природе и отдавшись мужчине многие из них полагают,  что вправе занять в его жизни основную и главную роль,  определять и направлять течение жизни.  Мужчина в руках женщины как глина в руках гончара.  Умная женщина лепит своего мужчину незаметно,  исповодоль,  а глупая  грубо с бранью и криком. "

Поэтому я поспешил покинуть лагерь вслед за пехотой во главе латников Гринвуда.  Признаюсь честно-сбежал от хрупкой девушки с зелеными глазами.  

Дорога была пустынной.  Когда проходят воины все прячется и подальше.  

Деревни вдоль дорог пусты.  В полях ни единого человека,  хотя пришла пора прополки свеклы.  

Земли вокруг принадлежали вассалам Давингтонского герцога,  но я не собирался штурмовать их замки,  что виднелись на возвышенностях.  Пусть дрожат за своими стенами.  Когда территории от Клайва до Шелл перейдут под мое знамя,  они сами прибегут наперегонки с вассальными клятвами!

Я догнал,  а затем обогнал колонны пикенеров с колышущимся над ними лесом пик.  Из-под тысяч ног поднимались клубы мелкой противной пыли.  

Горцы приветствовали меня криками.  Я скакал мимо вопящих воинов,  улыбался и размахивал рукой,  но в душе было тревожно.  Выдержат ли мои пехотинцы удар тяжелой рыцарской конницы?

На привале я разрешил латникам снять доспехи.  Этот приказ был воспринят с огромной радостью.  Металл доспехов накалялся на солнце как сковородка и можно запросто было жарить яичницу.  

К вечеру мои пажи догнали меня с вьючными лошадьми в поводу и на опушке леса установили привычную палатку.  Мои телохранители под командой Гвена расположили вокруг.  Лагерь моей армии был поодаль вдоль дороги.  После ужина Жасс и Гринвуд уселись с моего позволения играть в шахматы,  а я вышел из палатки.  На кострах готовили ужин и поджаривали что-то сьедобное-тянуло вкусным дымком.  Солнце спряталось за лесом.  Верхушки елей на фоне золотистого неба торчали мрачным частоколом.