Геннадий Ищенко - Альда Страница 18

— Ну это вы мне рассказали о том, что собирается делать ваш отец. А вы сами?

— Что, я сама? — растерялась Альда.

— Чем вы сами собирались заняться?

— Я об этом пока особенно не думала. Все мысли были о том, как добраться. Я же вообще до ухода из замка отца жизни совершенно не знала.

— Зато сейчас вы ее узнали со всех сторон.

— Да уж, — невесело усмехнулась девушка. — Отец как-то сказал, что знает, чем меня занять, но больше мы с ним об этом не говорили.

— А что вы еще умеете, кроме того, о чем уже рассказали?

— Умею бренчать на дейре, — пошутила Альда. — Еще знаю язык Империи. Как я ругалась, когда меня ему учили в дополнение к хорошим манерам, а теперь может и пригодиться.

— Мое первое любопытство вы удовлетворили, — сказал Джок. — Сейчас я вас передам служанке. Напоследок я хочу вам сказать, что попробую разыскать вашего непутевого братца. Если он не убит, то, скорее всего, обретается в армии короля. Герцог не стал расправляться с бунтовщиками сам, а отправил всех захваченных дворян на суд короля. А его величество послал их заслуживать прощение в свою армию. Я сделаю запрос и потом сообщу вам результаты.

Глава 5

Служанкой оказалась симпатичная молодая особа с языком без костей.

— Пойдемте, госпожа, в гостевые покои. Там для вас и для вашего батюшки уже приготовлены комнаты. Вещи тоже привели в порядок и принесли туда же. Это почти рядом.

Действительно, уже через пару минут Альда отпирала дверь комнаты ключом, выданным ей служанкой.

— Вообще-то, двери у нас запирать не принято, — щебетала служанка. — Но, может быть, вы привыкли спать за запертой дверью. Замки здесь надежные.

Альда открыла дверь комнаты и замерла. Ее взору открылась не очень большая светлая комната, уставленная изящной резной мебелью. Большое окно было занавешено почти прозрачной тканью, а по его бокам висели тяжелые шелковые шторы, собранные в узел лентами. Пол был выложен небольшими деревянными плашками, уложенными квадратами, отполирован и натерт воском. В середине комнаты ближе к кровати лежал толстый, мохнатый ковер. На такую красоту было просто боязно ступать.

— Госпожа, снимайте ваши сапожки и обувайте это, — служанка показала рукой на странную мягкую обувь без задников со смешными меховыми лапками.

— Это наш герцог придумал, — пояснила служанка. — До этого не успевали натирать полы. А теперь и полы сохраняются, и ногам очень удобно. У нас даже слуги дома теперь все такие носят.

Альда с помощью служанки стянула свои сапоги, которая та поставила у дверей, и обула действительно мягкую и очень удобную обувь.

— Наш герцог их зовет смешным словом «чувяки», — хихикнула служанка. — А еще тапочками.

— Действительно, удобно, — сказала девушка, подходя к кровати, на которой была разложена ее одежда, уже постиранная и наглаженная.

— Разрешите, я все сейчас уберу, — предложила служанка и, не дожидаясь разрешения, открыла шкаф и начала развешивать в него платья, надевая их на странные палки с крючками, которые потом вешались на длинный круглый стержень. При этом платья висели ровно и не мялись.

— Это тоже милорд герцог придумал. Называются плечики. Одежда совсем не мнется, не то, что на крючках.

Освободив кровать от одежды, служанка замерла в нерешительности перед поставленными на пол дорожными сумками.

— Сумки трогать не надо, — поняла ее затруднения Альда. — Я их потом сама посмотрю. Тебя зовут-то как?

— Ой, госпожа, прощенья прошу! Совсем заболталась, а представиться забыла. Солой меня зовут.

— А скажи, Сола, что еще придумал новый герцог?

— Ой, да много всего! Вот душ хотя бы. Сначала все думали, что это баловство, а потом поняли, что гораздо удобнее, чем мыться в бочке.

— А что такое этот душ?

— Это такая лейка, из которой, когда потянешь за веревку, льется сверху теплая вода. Обе руки свободны, и воду черпать не надо. Да и воды для помывки нужно гораздо меньше. Всем, — она хихикнула. — Кроме госпожи Лани. Вот уж кто любит вертеться под душем!

— Скажи, Сола, в этом замке принято, чтобы слуги обсуждали хозяев?

— Ой, госпожа, прощения прошу за свой язык. Я ведь, несмотря на молодость, уже работала служанкой. Слуги всегда обсуждают хозяев, иначе не бывает. Все это, правда, между собой. А наш нынешний господин на такие разговоры внимания не обращает. Тем более, что все его здесь уважают и плохого слова не скажут. А на шутки он не обижается, сам пошутить любит.

— Сейчас ты мне пока не нужна. Как тебя найти в случае чего?

— На время вашего пребывания в замке меня переселили в комнату для слуг гостей. Это пятая по коридору дверь. Других гостей, кроме вас, сейчас нет, так что я там одна. Буду там почти все время, кроме приемов пищи, ну и всяких таких дел. Совсем забыла! На столике ключ от соседней комнаты, которую приготовили для вашего отца.

— Так в гостевом крыле сейчас совсем никто не живет?

— Только госпожа баронесса, бывшая невеста нашего герцога. У нее третья комната от вас в сторону лестницы. И еще госпожа Лани использует одну из комнат для своих спортивных занятий.

— А что за занятия?

— Герцог научил сестру, как драться девушке без мечей и другого железа. Получается у нее здорово, но надо постоянно тренироваться. Вот она и прыгает по утрам. Мне можно идти?

— Да, до обеда ты мне не нужна. Обед когда?

— Еще нескоро. Во дворе ударят в било.

Оставшись одна, девушка начала разбирать сумки, откладывая свои вещи. Отложенное она потом разложила в низ одежного шкафа и небольшую тумбочку возле кровати с несколькими выдвигающимися отделениями. Закончив с этим делом, Альда открыла денежный ящик, прикованный к вделанному в стену железному штырю с кольцом, и достала сумку с серебром и украшениями. Порывшись в ней, девушка выудила пару больших серег из потемневшего от времени серебра с крупными зелеными камнями. Камни не имели огранки, их просто скруглили и отполировали, но, попадая в луч солнца, они красиво вспыхивали, отбрасывая на лицо зеленовато-голубые блики. Альда закрепила серьги на ушах и бросила сумку обратно в ящик. Прихватив дорожные сумки с вещами отца, она открыла дверь в предназначенную ему комнату и сложила все в такой же одежный шкаф, как и у нее.

Судьба сделала очередной поворот и улыбнулась ей в тридцать два зуба. Несмотря на то, что разговора с герцогом еще не было, девушку переполняла уверенность в том, что теперь все сложится хорошо. Беспокоила только рана отца и почему-то этот мальчишка, такой больной и одинокий. Решив их навестить, она обула свои сапожки и направилась в лазарет, дорогу куда хорошо запомнила.

Увидевшая ее Амели обрадовалась.