Елизавета Дворецкая - Лесная невеста Страница 19

Но это – если все дело затеял Хедин! А если это сделали Секач и Буяр, тогда следующей жертвой будет она сама! В конце концов, Секач не совсем дурак и понимает, что Буяр для него – та самая синица в руках, которую надо держать крепче и не менять на лебедя в небе – ее, Избрану. Она ни на шаг не отпускала от себя Хедина, которого сопровождали три-четыре верных человека. Ночью они устроились на полу и возле порога ее избы и по двое сторожили, сменяясь. Люди видели эти предосторожности, но страх за свою жизнь мог означать как невиновность княжны, так и боязнь возмездия. Челядь только переглядывалась, не смея даже шептаться. Соперничество брата и сестры было слишком очевидно, чтобы последний холоп не догадался, кому выгодно исчезновение Зимобора.

Но мертв ли он? А если просто похищен? Кем же и куда увезен? Эти мысли всю ночь не давали Избране покоя, а утром ей предстояло опять идти на Княжье поле.

На другой день, когда кострище остыло, вещая Мара пришла к нему с железной лопаточкой и нарочно вылепленным глиняным сосудом, в который собрала пепел князя, на самый верх положив кости черепа, прикипевшие к оплавленному шлему. Умерший обрел новое тело, в котором будет теперь пребывать его земная часть.

На склоне Твердова кургана вырыли небольшую яму и в нее опустили сосуд с прахом – князь Велебор вошел в общий для всего рода посмертный дом. Смоляне принялись за погребальное пиршество. Конечно, страва вышла не такой обильной, как это бывало в прежние годы, – после двух голодных зим даже князья не могли еще дать всем своим гостям простого хлеба. Угощением служили в основном дичь и рыба, а к ним грибы, собранные в лесу осенью. Полагалась бы каша, блины и кисель, но для всего этого требовалась мука, которой не было, и в больших котлах варили похлебки из свежей зелени – белой лебеды, щавеля, дикого лука, дикого чеснока, листьев одуванчика. Каждый, кто пришел сюда из Смолянска или окрестностей, получил свою долю, хотя и небольшую: кусочек мяса или рыбы, несколько ложек похлебки. Все сидели прямо на земле: на вершине кургана – домочадцы князя и знать, пониже – кмети, а простые смоляне – на траве вокруг, и слушали песнь волхва-кощунника, который держал на коленях гусли:

Здесь на старом погребеньице,Где отцы лежат под травами,Мы пришли услышать весточку,Слово мудрое от пращуров.Славим песнею мы Велеса:

Во лугах его невянущихСам ступает он по золоту,Пьет живую воду чистую,Сам стадами правит многими,Нет ни горя там, ни старости.Ты, отец всем песням чуднейшим,Дай и нам ты разумение,Дай отцов прославить, пращуров,Про дела поведать дивные.

Полагалось бы продолжать страву несколько дней, но из-за недостатка припасов пришлось уже к вечеру все закончить: глиняная посуда была разбита, железные котлы перевернуты вверх дном и продырявлены, ложки и ножи переломаны и брошены тут же на землю. То, что применялось на погребальном пиру, принадлежало смерти и уже не могло служить живым.

Пришло время собирать вече для выборов нового князя. Но за день до того к княгине Дубравке явилась толпа старейшин из ближней округи во главе с Бражко.

– Вот, княжич Зимобор пропал, и воевода сыскать его не может! – заговорил он. – А мы так себе думаем, нехорошо вече устраивать и князя выбирать, когда неизвестно, жив он или его нет. Ты бы, княгиня, погадала о нем. Если помер, значит, судьба. На нет и суда нет. А если жив, то как же без него вече делать?

Княгиня не могла возразить и кивнула. Приказав принести ей воды из трех разных ручьев, она сняла с пальца золотое греческое кольцо и опустила его в гадательную чашу…

Когда княгиня наконец вышла к людям, на лице ее, еще носившем слезы слез, отражалось недоумение.

– Княжича Зимобора нет на белом свете, – сказала она, покручивая на пальце еще влажное кольцо. – Его нет среди живых. Это было мне открыто. Его нет, – повторила она, словно сама никак не могла уразуметь собственные слова. – Следует выбирать иного… правителя.

Смоляне раскланялись и ушли, не скрывая своей удрученности. Кмети стояли с вытянутыми лицами. Когда княгиня ушла к себе, Избрана прибежала к ней, запыхавшись, и, знаком выслав челядь вон, плотно закрыла за собой дверь.

– Это правда? – выдохнула она.

– Что? – Княгиня хмуро глянула на дочь.

– Что его… нет на белом свете?

– Правда… Но это еще не все!

– Как – не все? – Избрана опешила.

От первого известия она была в полном смятении чувств – горечь от потери брата, которого она тоже любила, боролись с облегчением от исчезновения сильного соперника, и она сама не понимала, что же для нее важнее. И вдруг – не все? Куда дальше?

– А то, что на том свете его тоже нет!

– Что?

– Его нет ни на этой, ни на Той Стороне! Его нет нигде!

– Но так не бывает!

– Обычно не бывает. Но с ним случилось именно так!

– И что же это значит?

Избрана побледнела, по коже пробежал мороз. Странное выражение на лице матери говорило о том, что даже это удивительное известие она еще не оценила полностью.

– Это значит… – наконец заговорила княгиня, – это значит… что его судьбу взял в руки кто-то…

– Кто? – выдохнула Избрана.

– Я не знаю, – с досадой ответила княгиня. За много лет, посвященных служению богам, она привыкла думать, что и на Той Стороне немного тропинок, ей недоступных. – Кто-то настолько сильный, что над ним не имеет власти ни вода, ни судьба… Я не знаю, что это за сила. Я не могу заставить ее показаться, если она сама этого не хочет.

– Но Зимобор… Если он в руках… кого-то… Он жив?

– Мы не можем этого знать, пойми же! – Княгиня беспокойно ломала пальцы. Правительница из ее дочери получилась бы гораздо лучшая, чем жрица, и сейчас княгиня затруднялась, как объяснить ей некоторые вещи. – Им завладело нечто, которое одинаково сильно и свободно и с этой, и с той стороны бытия. Оно может спрятать его здесь или там, оно может держать его на грани, может перемещать, но мы ничего об этом не узнаем.

– Но чего этому… этому от Зимобора надо? Зачем он ему понадобился?

– Как мы можем угадать, если даже не знаем, что это!

– Что же нам делать?

– Только ждать.

– Но мы не можем ждать!

– Я говорю не об этом. Мы выберем нового князя. И это будешь ты. А ждать нам придется другого – мы должны знать, что это нечто сделает с Зимобором. Если оно забрало его, то ведь может и вернуть. Но когда, как и в каком качестве… Не бойся, моя радость! – Княгиня подошла и обняла Избрану, которая в своих белых одеждах и с льняной косой напоминала Ледяную Деву. – У тебя очень сильная судьба. Я день и ночь прошу богов помочь тебе. Перун дал тебе сильный дух, наделил умом и смелостью мужчины. Ты со всем справишься. Я знаю.