Дитя Н'аэлора (СИ) - Александр Якубович Страница 20

— Здравствуйте, уважаемый… — склонил я голову, тихо приветствуя купца.

Карим, стоя на небольшом помосте, окинул меня взглядом, недовольно цыкнул и уже был готов сказать что-то резкое. Но едва я поднял глаза и посмотрел на мужчину, как обычно смотрю на людей, купец осекся, пару раз открыл рот, хватая воздух, щеки его покраснели, и в итоге он только и выдавил:

— Доброго дня…

— Передайте нашему другу, что все пройдет сегодня на закате, южные ворота, — тихо сказал я, — а теперь говорите, как и обычно.

Надо было вывести купца из ступора, потому что я до сих пор ощущал на своей спине взгляд пары внимательных глаз. Вчерашний соглядатай никуда не делся.

Карим оказался мужиком смышленым, впрочем, Эрегор бы с другим и не связался. Поняв, что за мной могут наблюдать, он, исключительно для виду, еще пару раз схватил ртом воздух, краснея еще сильнее, после чего разразился грязной бранью, что отвратительной волной покатилась по всему торговому ряду.

— Пошел вон, грязная свинья! Даже не тянись к моим коврам! Пошел! Пошел! Приличных людей только пугаешь, мразь! Проваливай! — заорал толстяк, размахивая перед моим носом пусть и жирными, но от этого не менее угрожающими кулаками.

Я для виду сделал вид, что бросил Кариму пару ласковых через плечо, после чего ретировался и стал приставать к другим купцам, предлагая услуги «наемника».

Подобный выход в город меня немало развлек. Я уже и забыл, каково это, когда люди не дрожат от одного твоего шага, не жмутся по стенам, не улыбаются, забыл, каково это, когда перед тобой не гнут в раболепии самые гордые спины, а вот так, кричат, цыкают, видят в тебе пустое место. На самом деле именно в таких ситуациях проявляется истинная суть вещей, истинное лицо каждого человека. Одни купцы, уподобляясь Кариму, кричали и грозились кликнуть стражу, потому что выглядел я сущим бандитом с большой дороги и бродягой, другие — лишь спокойно предлагали пройти с главной площади на рынки «черной кости» или вовсе за стену, третьи — игнорировали и вообще делали вид, что меня не существует. Разок, на самом дешевом, овощном ряду, где стояли и торговали местные, я даже почти получил работу. Надо было проводить пару телег в Пелоф, платили сущие гроши, но обещали кормить в дороге. Конечно, пришлось сделать оскорбленный вид и сообщать, что мне, Фиасу, великому воину, не пристало водить телеги за горстку медных монет. Было видно, что пожилой купец уже трижды успел пожалеть, что предложил мне работу, но выходить из образа было нельзя. Четверть часа рвал перед ним глотку, топал ногами и хватался за ржавый, видавший виды клевец на поясе.

Солнце же неумолимо шло по небосводу, полностью игнорируя копошение смертных под собой. И когда его сияющий диск едва коснулся линии горизонта я уже стоял у южных ворот, ожидая своего нового знакомого.

Мужик с гнилыми зубами появился словно из-под земли, мотнул головой, командуя следовать за ним. Я покорно зашагал за неизвестным вербовщиком и даже не удивился уже знакомым амбалам. Они прятались в тенях узких ниш и проходов, что зияли между плотно стоящими в этой части города зданиями. Готовые в любой момент выйти мне наперерез и оглушить, эта парочка вынырнула за моей спиной и, едва не дыша в затылок, проводила до одного неприметного амбара.

По условному стуку двери косой постройки открылись, а меня затолкали внутрь. Уже пара новых сопровождающих подхватила меня под руки. Спуск под землю, узкие, недавно прорытые тоннели — я оказался в каких-то пещерах, которые, судя по тому, как долго мы шли, растянулись чуть ли не под всем Мибензитом. То, что меня не планировали отпускать живым, стало очевидно — слишком это важная тайна и единожды попавшие в эти переходы навсегда тут и остаются.

И все это — молча.

Несколько часов я провел в маленькой комнате с отхожим ведром, узкой лавкой и чадящим светильником на стене. Помещение было больше похоже на тюремную камеру, но я лишь растянулся на лавке, закинул руки за голову и принялся ждать.

Люди Эрегора следили за мной еще с обеда, Карим отработал, как и ожидалось. Вот только я думал, что яма будет организована в одном из дворов, максимум — на каких-нибудь старых конюшнях, а вот сети пещер под городом я не ожидал. Конечно, опальный советник разузнает все, что только возможно об этом месте, но сейчас я был тут сам по себе. А значит, мне придется действовать резко и нагло.

Мысли были, словно те самые мухи, угодившие в мед. Думать не хотелось, последствия употребления дешевого вина с гномьей водкой накануне до сих пор терзали мою голову и тело, но мне нужен был план.

Изначально я думал, что мы с Эрегором просто разнесем и яму, и ее владельцев, найдем Владыку и я сделаю то, что планировал. Но что теперь?

Прикрыв глаза, я стал прислушиваться к движению магических потоков. Пусть и отсеченный от сил волею Нильф, я слишком долго пробыл магом, чтобы полностью лишиться своего навыка. Для опытного клирика или темного колдуна это выглядело бы как небольшие задатки в магии, которые так и не были реализованы, либо же как последствия владения оружием, напитанным магией. Но и этих крох для меня было достаточно, чтобы почувствовать движение магических сил, особенно таких мощных, как Узы Крови.

На руку играло еще и то, что я находился вдали людей. Их жизненная сила, тревоги и печали не искажали моего восприятия. Они были где-то там, минимум в пятидесяти футах над моей головой, а это означает, что я могу попытаться уцепиться за магический поток и понять, где же находятся алтари Харла, которым приносят кровавые жертвы.

Вот только едва я стал улавливать магический поток и определять направление, в котором мне следует двигаться, дверь в мою импровизированную камеру открылась и на пороге показались трое.

— Вставай, наемник! Время поработать!

— А что делать-то надо? — спросил я, садясь на лавку.

— Все поймешь! Вставай давай! — скомандовал неизвестный мужик.

Я понял, что дабы не выходить из образа, мне стоит подчиниться, да и короткие боевые топоры в руках группы сопровождения намекали, что лучше бы мне послушаться.

Через десять минут я оказался на импровизированной арене, по ощущениям, находящейся прямо под рыночной площадью Мибензита. В этом месте пещера расширялась