Елена Костромина - Трафарет вечности Страница 20

— Хорошо хоть ведьмак с Федором без нашей команды упырей не ищут… а не то бы…

Неожиданно, все время молчавший неизвестный встрепенулся, и спросил:

— Кстати, все Достоевский, да Достоевский, а как его фамилия?

Прокурор города смутился:

— Понятия не имею. Не было… необходимости…

Тот понимающе кивнул и вновь уткнулся в свой блокнот.

Прокурор области вздохнул:

— А вот ведьмак их, почему себе никак не переманишь? Он же в Чечне служил, спецназовец, с образованием каким-то непроизносимым. А?

— Кабээн, он, кто. Палеонтолог. Чертей-то выгоднее ловить. Знаешь, Николай Егорович, сколько череп настоящего черта стоит?

— Какого еще черта? — недовольно сморщился Николай Егорович.

— Настоящего. С рогами. В "Антике" лежит, на витрине…

— Кравченко что ли… добыл?

— Да в магазине врут, что из Франции…

Оба прокурора обреченно вздохнули, скосив глаза на вновь углубившегося в рисование человека.

Через час после разговора в кабинет прокурора города зашла Ирина. В кабинете был только хозяин.

— Заходи Ирина Владимировна, присаживайся.

— Спасибо, Павел Николаевич.

Ирина прошла к столу и села рядом со столом прокурора.

Прокурор города протянул ей папку:

— Вот дело. Вроде несчастный случай, а непонятно… Ты привлеки экспертов своих…

— Вот как? Экспертов…

— Как раз перед саммитом, непонятки эти… нежелательны.

— Экспертов неплохо бы провести по бухгалтерии.

— Хорошо. Скольким дуракам уж только не заплатили… От этих хоть толк есть… Только… И Николай Егорович это говорил… Пусть Кузьма Петрович как следует там пройдется с саблей… В исследовательских целях… А Федор Михайлович пускай уж напишет заключение, чтоб прям хоть в рамку на стену. Чтоб хоть Президенту, хоть всем восьмерым, для ознакомления, что никаких вампиров, прости Господи, на Черке сроду не было, а сплошная благодать Божия!

— И пройдутся и напишут. А Федор Михайлович не один напишет, а с несколькими коллегами.

— Их тоже по бухгалтерии проводить?

— Их не надо. С ними Федор Михайлович сам договорится.

— Добро. Только пусть костей не… Там пусть все исследования проводят, прямо на месте. А то, как в тот раз… — какой именно раз, прокурор уточнять не стал, было их без счета и еще один ничего не изменил бы. Это прекрасно понимали и Павел Николаевич и Ирина.

— И вот, что, — встрепенулся прокурор города, — на Невском, в "Антике", где, кстати, Кузьма Петрович охранником служит, на витрине опять череп черта лежит!

Ирина пожала плечами:

— Этому черепу уже двести лет. Его из Франции еще князь Юсупов привез.

— Да какая разница! Скажут, чертей развели к саммиту. Ну, ступай, подумай там над этим…

Примерно через час Кузя, безо всякой причины, повинуясь не столько необходимости, сколько смутным инстинктам, влекущими ведьмака в поисках нечисти, пришел в прокуратуру.

На проходной он предъявил пропуск и, не спеша, пошел к лестнице, ведущей в недра прокуратуры. Добравшись до третьего этажа, он подошел к двери с табличкой "Костромина Ирина Владимировна, государственный советник юстиции" и постучал в дверь.

— Заходи, Кузя, — раздался из-за двери голос Ирины.

Кузя одобрительно кивнул головой, открывая дверь.

— Привет. Ждала меня? — спросил Кузя, глядя на обычное место Ирины за столом. За столом никого не было.

— Привет. Я здесь.

Кузя зашел в кабинет. Ирина сидела у окна за столиком для посетителей, листала дело и пила кофе.

— Садись. Кофе — только растворимый. Нет, не ждала. Просто в управлении сейчас никто не рискнет меня беспокоить. Я думаю.

— О чем?

Кузя сделал себе кофе и плюхнулся в кресло напротив Ирины.

— Был странный случай, а тут еще визит… восьмерки эти, девятки… — она раздраженно тряхнула головой, — Все это не важно. Ты где работаешь?

— Охранником в "Антике". Сутки через трое.

Ирина фыркнула и, бросив дело на столик, стала пить кофе.

— А опыты на покупателях ставишь? Федор жаловался. Он вообще как тобой руководит?

Кузя засмеялся, представив, что бы сказал Федор о "руководстве".

— Издевается, по мере возможности… Он вообще-то оппонент.

— Он так подробно рассказывал, что у тебя да как… Будто про сына.

Кузя поморщился. Он не любил, когда говорили, что Федор заменил или мог заменить ему отца. Федор всегда относился к нему, как к младшему брату, это правда, но никогда не претендовал на такое сокровенное место в душе Кузьмы.

— Он хочет меня выгнать к зиме на защиту.

— Раз хочет, значит выгонит. Он у нас терпеливый, Федор-то…

Кузя поморщился еще раз. Ни для кого не было секретом, что Федор давно и безнадежно влюблен в Костромину. Дольше всех в неведении оставалась, конечно, Ирина, но и она прозрела достаточно быстро. А может быть, ей рассказал кто-то из подруг, неясно. Кузя терпеть не мог двусмысленность в отношениях двух его лучших друзей и, по мере сил, старался избегать ситуаций, связанных с этой двусмысленностью.

— Так. Ты давай, рассказывай про странности, — сказал Кузя несколько резче, чем хотел. Ирина прекрасно поняла причину его вспышки, но не подала вида.

— На Черке новостройка. Отрыли котлован. Да то ли перепутали, то ли наоборот, что-то искали не то, что положено… Двое рабочих пропало… Через двое суток вернулись, но какие-то странные. Как пьяные. Пытались укусить бригадира. Бригадир позвал на помощь, они убежали. За ними в погоню — исчезли, как сквозь землю провалились. Стали искать. Точно — подвал. А в нем — кладбище. Старое, не позже пятнадцатого века. Набежали археологи, стали эти гробы вытаскивать, а там! Ну… сам знаешь, — Кузьма кивнул, он знал, — Трое исчезли, а потом и кладбище пропало, то есть могилы остались, а гробы пропали все до одного, будто их и не было. Только дырки в земле.

Кузя не выказал никаких эмоций по поводу невероятного рассказа. Да он и не ощутил никаких эмоций.

— Значит, нам с Федором поехать надо посмотреть. Вдруг, что опасное. Только мы там зависнуть можем дня на два — на три. Ты уж МЧС не вызывай, как тогда… — не смог удержаться Кузя от шпильки.

— Когда вы про это забудете! Я волновалась! — покраснела Ирина, вспомнив историю с Казанским собором.

— Переволновались мы, когда откуда не возьмись… Ладно, проехали. Федора надо официально забрать с работы, у него дежурства.

Экзотические исчезновения Федора в стиле "Секретных материалов" были легендарны в медицинских кругах. Единственно, что его неизменно отличало от героев сериала — он всегда находил для любых явно мистических происшествий разумные и рациональные объяснения, к огромной радости прокуратуры и городских властей.