Андрэ Нортон - Трое против Колдовского Мира: Трое против Колдовского Мира. Заклинатель колдовского мира. Волшебница колдовского мира Страница 21

— Скорее, я знаю кое-какие легенды, — ответил я.

— Легенды? — переспросила она. — Легенда — это сказка, в которой есть доля истины, а я не считаю себя порождением чьей-то фантазии. Но скажи мне, храбрый воин, уверенный в том, будто Дагона всего лишь легенда, — что такое Эсткарп и где он.

— Это страна за горами на западе, — ответил я.

Она резко, будто обжегшись, отдернула руку, и ее лицо вновь поплыло у меня перед глазами.

— Неужто я такое чудовище? — спросил я.

— Как знать… — Она снова коснулась меня, и я увидел ее отчетливо. — Нет, конечно же, нет, хотя я и не пойму пока, кто ты. Существующее-Само-По-Себе попыталось увлечь тебя кеплианом, но ты оказался крепким орешком. Ты воспротивился пленению необычным образом, что позволило мне уловить в тебе силу добра, а не зла. Однако горы и то, что находится за ними, источают только зло — так говорят об этом наши легенды. Зачем ты пришел сюда, Килан из рода Трегартов, выходец из Эсткарпа?

Я почему-то доверился ей полностью и ничего не хотел скрывать.

— Зачем? — повторил я. — В надежде найти здесь убежище.

— Отчего же ты бежал? — спросила она. — Чем навлек ты на себя чей-то гнев?

— Тем, что не захотел быть таким, как все, — ответил я.

— Того же не захотели твои сестра и брат. — Она улыбнулась.

— Ты знаешь о Каттее и Кемоке? — удивился я. — Что с ними?

— Они выбрали свой путь, Килан. Твоя сестра прибавила нам хлопот. Мы не нуждаемся в колдуньях, они приносят стране лишь беды. Была бы она чуть постарше да поопытней, она не стала бы без нужды мутить воду в омуте. Пока что ей все сходит с рук, но так не может продолжаться долго — во всяком случае здесь, в Эскоре.

— Я вижу, ты одна из Мудрейших, — проговорил я с такой уверенностью, как если бы обнаружил у нее на груди Колдовской Камень. Однако я понимал, что она по сути своей не имеет ничего общего с владычицами Зсткарпа.

— Мудрость бывает разной, как известно, — в голосе Дагоны прозвучала ирония. — Когда-то, очень давно, Путь Мудрости, которого придерживался древний народ Эскора, разветвился, и теперь в этой стране сосуществуют разные представления о ней. Они сильно отличаются одно от другого исходными моментами, а значит, и тем, что привносят в жизнь. Но за долгие годы Зеленый народ сумел установить равновесие между добром и злом и научился его поддерживать. Всякое же чужое колдовство, творимое даже с благой целью, способно только нарушить это равновесие и тем самым пробудить неведомые силы, всем на погибель. Твоя сестра этого не понимает. Она похожа на ребенка, который крутит прутиком в омуте, пуская рябь по воде, и не ведает о том, что дразнит этим дремлющее на его дне чудовище. Однако… — Она замялась, выражение ее лица изменилось, и я увидел в ней совсем юную девушку, вроде Каттеи. — Однако мы не можем запретить ей творить колдовство; мы только хотели бы, чтобы она занималась этим не здесь. — На ее лице снова появилась улыбка. — А теперь, Килан из рода Трегартов, давай освободимся от панциря.

Ее рука легла на глиняную корку у меня над грудью. Ногтем большого пальца Дагона прочертила на спекшейся глине линию вдоль моего туловища. Такие же линии она прочертила на руках и ногах.

Сопровождавшие ее звери тут же принялись соскребать глину вдоль этих линий и отламывать ее по кусочкам. Они трудились проворно, и по их движениям было видно, что им не впервой заниматься таким делом. Дагона встала и направилась к покалеченному барсу. Она присела возле него и, разглядывая, как засохла глина на нем, поглаживала его по голове.

Несмотря на проворство ее помощников, им понадобилось достаточно много времени, чтобы высвободить меня из саркофага. Наконец, я поднялся из углубления, которое в точности повторяло форму моего тела. Оно было цело, но хранило на себе следы только что заживших ран.

— Смерть безвластна здесь, главное — попасть сюда, — сказала Дагона.

— И как же я оказался здесь, моя госпожа? — спросил я.

— При содействии многих сил, храбрый воин, у которых ты теперь в долгу, — ответила Дагона.

— Я готов заплатить свой долг, — сказал я рассеянно, смущенный своей наготой.

— А я вынуждена его увеличить, — засмеялась она. — То, в чем ты сейчас нуждаешься, найдешь там…

Она продолжала сидеть на корточках возле большой кошки, только показала рукой в сторону откоса. Я метнулся вверх по склону, сопровождаемый парой ящериц.

Наверху росла трава — почти по колено, мягкая и сочная. Между двух валунов лежал узел, стянутый ремнем. Я развязал его и начал знакомиться со своим новым одеянием. Все было завернуто в плащ зеленого цвета — одежда казалась сшитой из хорошо выделанной, мягкой кожи; на самом же деле это был какой-то неизвестный мне материал. Сапоги с мягкой подошвой были пристегнуты к штанинам, а на безрукавой куртке я не нашел пуговиц — их заменяла большая металлическая бляшка на уровне живота, отделанная голубовато-зеленым камнем, вроде тех, что были на украшениях Дагоны. На пояс, как я понял, мне следовало повесить не меч, а металлическую трубку длиной в локоть и толщиной с палец — какое-то неведомое мне оружие.

Одеяние подошло мне так, будто было сшито специально для меня. Я чувствовал себя в нем очень свободно, как ни в одном из тех, в которые мне приходилось облачаться раньше. Вот только руки у меня то и дело тянулись к поясу, в безуспешной попытке нащупать старый добрый меч и самострел — оружие, к которому я привык.

Перекинув плащ через плечо, я пошел обратно, на край котлована, который оказался гораздо шире, чем я предполагал. По всему его дну беспорядочно были разбросаны лужи с булькающей грязью, и в некоторых из них смирнехонько лежал какой-нибудь зверь, а то и птица.

Дагона все еще сидела возле барса, гладя его по голове. Но вот она обернулась и помахала мне рукой. Затем она поднялась наверх и, остановясь шагах в пяти, окинула меня взглядом.

— Ну вот, Килан из рода Трегартов, теперь ты — зеленый, — сказала она.

— Зеленый? — переспросил я. Наконец, я мог как следует разглядеть ее, но так и не понял, какого цвета ее волосы и глаза.

— Ну да, один из Зеленых Людей. — Она показала рукой на мой плащ. — Хотя сходство у тебя с ними сейчас только в наряде. Но и этого пока достаточно. — Она поднесла руку ко рту тыльной стороной, как делала Каттея, когда погружалась в колдовство, и вдруг издала громкий, чистый звук, подобный звучанию горна на высокой ноте.

Топот копыт заставил меня резко обернуться. Хотя разум и говорил мне, что можно не опасаться появления злосчастного жеребца, но все же по спине пробежали мурашки.

Пара похожих на лошадей животных выскочила из рощи и устремилась к нам. Они легко бежали, держась вровень, и по мере их приближения я все больше убеждался, что это не лошади. Они скорее напоминали антилоп, правда, были гораздо крупнее. Ни длинного, как у лошади, хвоста, ни гривы я не заметил, зато на голове у них красовался большой, плавно изогнутый вдоль шеи рог. Шерсть у обоих животных была светло-рыжей и блестела. Несмотря на их диковинный вид, они показались мне очень красивыми.

Остановившись перед Дагоной, они повернули головы в мою сторону и посмотрели на меня большими умными глазами.

— Шабр… Шабрина, — представила мне их Дагона, и они по очереди поклонились — я бы сказал, с достоинством. Из травы вынырнула одна из ящериц и побежала к Дагоне. Та нагнулась и позволила ей взбежать по руке на плечо.

— Шабр в твоем распоряжении, — сказала Дагона, и один из рогачей подошел ко мне. — Этого скакуна ты можешь не бояться.

— Ему приказано везти меня к реке? — спросил я.

— К тем, кто тебя ищет. — Ее ответ, показался мне странным. — Желаю тебе всего наилучшего.

— А ты… разве не едешь со мной? — удивился я.

Запрыгнув на Шабрину, она повернулась и посмотрела на меня долгим взглядом.

— Почему я должна ехать с тобой? — спросила Дагона.

— Потому что я не могу расстаться с тобой вот так… — только и сказал я.

— Ты считаешь себя должником? — улыбнулась она.

— Да, я обязан тебе жизнью, — признался я, — но даже если бы и не был твоим должником, то все равно постарался бы разыскать тебя.

— Это не зависит от твоего старания.

Я кивнул.

— Знаю, госпожа. И поскольку у тебя нет никаких обязательств передо мной, реши сама, как поступить.

Она поиграла одним из своих длинных, доходящих почти до пояса локонов.

— Складно сказано. Ты забавен. Я думаю, мне будет небезынтересно пообщаться еще с одним выходцем из Эсткарпа. А пожалуй, мне следует повидаться и с твоей сестрой, которая наделала здесь столько шуму. Решено — еду с тобой. Эй-хо! — крикнула она, и Шабрина понеслась вперед.

Я вскарабкался на своего скакуна, ухватился за его рог и мне стоило немалого труда удержаться на его спине, когда он рванул следом за своей подругой.