Вера Камша - Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал Страница 21

— Принесите парадную одежду. И поторопитесь.

— Слушаюсь, монсеньор.

Ни удивления, ни возражений. Лакею все равно, что наденет господин, лишь бы платил и защищал. Простолюдины думают только о себе, да и среди эориев дальше своего носа видят единицы. «Ты мне очень нужен…» — написал Альдо. Это не просто слова — у сюзерена остались только Скалы и Молнии, но Робер после покушения едва таскает ноги и не верит ни в победу Раканов, ни в собственное предназначение. Нет, Ричард Окделл не вправе отсиживаться за спущенными шторами, он возвращается к своему анаксу. Возвращается в строй.

Отец бы понял сына, а матушка… Она была слишком эсператисткой, чтобы принять Великую Талигойю. Создатель герцогине Окделл был дороже мужа, сына, самих Скал… Матушка не сняла бы траур, даже рушься мир, а Золотую Анаксию, скорее всего, прокляла. Осуждать, не понимая, проще, чем идти вперед.

Слуги мешкали, и Ричард раздраженно дернул шнур звонка. Письмо Альдо словно сорвало прилипшие к ране повязки, вернув боль, а вместе с ней жажду жизни и жажду дела. Казалось странным, что он почти два месяца просидел в четырех стенах, не видя даже снов. Еще утром Ричард тоскливо считал дни до истечения траура, не зная, чем заполнить казавшийся бесконечным досуг; теперь каждая уходящая минута была на вес золота.

Савиньяк спешил не напрасно. Нацелившиеся на дальнюю разведку «фульгаты» едва не столкнулись с легкими дриксенскими кавалеристами, и произошло это не так уж и далеко — всего в паре дней пути. «Гуси» явно занимались тем же, что и талигойцы, только было их на порядок больше. Люди Реддинга не дали себя обнаружить, но подобраться к чужой армии поближе они не смогли.

Судя по месту, где были замечены вражеские разъезды, Фридрих или кто-то из его генералов нацелился на тот же мост, что и Савиньяк. Выходило, что обе армии движутся сходящимися маршрутами по разным берегам Изонис, причем дриксы оказались куда расторопней, чем ожидалось.

— Примите мои извинения, господин Проэмперадор. — Подъехавший одновременно с Чарльзом Айхенвальд слегка наклонил голову. — Я недооценил наглость Фридриха. Не представляю, сколько договоров он нарушил, и ради чего? Его рейд нисколько не облегчит положение Дриксен и Гаунау на главном театре, тогда как удар по Бергмарк…

Серый в яблоках мориск Савиньяка выгнул шею, косясь на бергерскую гнедую. Несмотря на усталость, кони чуяли весну, это люди думали о войне.

— Вы слишком солдат, чтобы понять принца, а я решительно склоняюсь к тому, что мы имеем дело именно с ним. — В отличие от Айхенвальда и самого Давенпорта Савиньяк был спокоен. — Спокойно, Грато! Уймись… Норман, напомните мне принятые в дриксенской армии порядки. На какое расстояние у них принято выдвигать дозоры при марше?

Давенпорт тоже мог напомнить, но маршал предпочел спросить генерала. Айхенвальд, правда, не ответил, вернее, ответил по-своему:

— Мы вынуждены петлять вдоль берега, дриксы идут прямой дорогой. — Лошадиное лицо бергера было угрюмым. — Они достигнут Ор-Гаролис уже послезавтра, скорее всего, еще до вечера. На следующий день к полудню переправа завершится. Мы не успеем подойти вовремя, кроме того, наш подход обнаружат — на прибрежной дороге армию не спрятать. Нам не только не удастся перехватить их в горах, как было задумано, внезапного нападения не получится вообще. Самым разумным будет ускоренным маршем вернуться в Талиг и встретить дриксов у Альмины. Туда следует спешно стянуть все, что находится в нашем распоряжении.

— Вот как? — рассеянно переспросил Савиньяк, шаря взглядом по каменной диадеме на горизонте. — Признаться, Фридрих меня удивил. Не ожидал я от него такой прыти… Что ж, на крыльях зависти летают даже каплуны. Хейл, Хеллинген, вы уже знаете?

— Знаю. — Начальник штаба многословием не отличался. — Принимать бой в таких условиях неразумно, к тому же солдаты измотаны переходом. Я поддерживаю план генерала Айхенвальда. Для чего-либо иного у нас слишком мало сил.

— Семнадцать тысяч пехоты, семь — кавалерии, и еще три пехотных полка и один кавалерийский в арьергарде, — напомнил своему жеребцу маршал. — Для кагетов — много, для Бруно — мало, для Фридриха в самый раз. Давенпорт, записывайте: «Полковнику Стоунволлу. Присоединить к своему полку полк Росбека, конноартиллерийскую батарею Хауге и с ними немедленно выступить к Ор-Гаролис. Раньше времени себя не обнаруживать. Атаковать дриксенские дозоры только тогда, когда на подходе появится авангард Фридриха или если будет слышен шум сражения. В обоих случаях следует отбросить вражеское охранение, спешиться, подтянуть артиллерию и удерживать мост. На другой берег всерьез не рваться, но желание такое демонстрировать, создавать впечатление, что мост нам нужен для переправы…» Записали?

— Пишу, господин маршал.

— Пишите быстрее. Основные обозы вместе с больными и уставшими и вся тяжелая артиллерия остаются здесь, под охраной полковника Смайса, одного полка будет достаточно. Все остальные — к Изонис. Будем переходить вброд, у Проца это возможно. Сегодня переправимся, завтра ускоренным маршем двинемся наперерез. Коротким путем, через холмы. Там меньше дня пути.

— Люди не выдержат. — Хейл даже не пытался скрыть сомнений.

— Люди выдержат, — отрезал Проэмперадор, — лучше подумайте о лошадях. Давенпорт. Приказ генералу Эрмали — полковые пушки и повозки с боеприпасами тащить хоть на руках, но не бросать. При попытке бросить орудие — расстрел на месте.

— Господин Проэмперадор, — голос Айхенвальда стал торжественным, — значит, мы принимаем бой?

— Нет, господин генерал, — по губам Савиньяка скользнула шалая улыбка, — не принимаем. Даем.

Дэвид Рокслей поздоровался, отвел глаза и отошел. У него никто не погиб. Обитатели Роксли успели уйти. Большей частью на север, но самые смелые пробрались в Ракану. От них все и узнали…

— Ричард! Как чудесно! — Громкая радость Лаптона была неприятней стыдливой отчужденности Дэвида. — Как же давно я тебя не видел!

— «Вас», — холодно поправил Ричард. — Мы с вами не родичи и не пили брудершафта.

Лаптон оглянулся и глупо хихикнул. Из кабинета Альдо вышел Карваль и, не глядя на придворных, скрылся в сумрачной анфиладе. Ричард только сейчас вспомнил, что коротышка с выражением сочувствия так и не приехал. Едва ли не единственный из занимавших видное положение. Это было достойней лживых утешений, но выглядело оскорблением, на которое придется отвечать. Не сейчас, когда окончатся траур и войны.

— Герцог Окделл, — провозгласил дежурный гимнет, — государь ждет вас. Дорогу Повелителю Скал!