Мария Заболотская - И.о. поместного чародея-2 Страница 21

Только вновь ступив на Темную Дорогу, мы перевели дух, но голос подавать не спешили и некоторое время шагали молча, торопясь уйти подальше от холма, несмотря на то что ясно понимали — любые расстояния в этом мире весьма условны.

Лишь когда мы очутились в непроглядной тьме леса, у одного из нас достало храбрости заговорить. Конечно же, то был Мелихаро:

— Стало быть, то кольцо для вас было ценно почти так же, как ваше сердце? — спросил он голосом, дрожащим от обиды.

— Оставьте эти поэтичные сравнения для вашего венценосного родственничка, — отрезала я. — Они и так обошлись мне дороговато.

— Нет уж, ответьте! — взбеленился ревнивый демон. — Совсем недавно вы рассуждали о том, что ваш драгоценный магистр Каспар обманщик и интриган, а теперь выясняется, что вы продолжаете сохнуть по нему и надеетесь в глубине души, что он не собирался вас в очередной раз использовать!..

— Я вовсе не обязана ни перед кем отчитываться, господин демон, — голос мой был холоден. — Но один раз я объясню вам, какими соображениями руководствуюсь. Если бы дело касалось только меня, то я бы рискнула, не задумываясь, и сделала бы так, как пожелал магистр Каспар, подчинившись его тайному замыслу. Но я, волей судьбы, отвечаю не только за свою жизнь, но еще и за вашу, и, возможно, даже за жизнь несносного магистра Леопольда. И если мои надежды ложны, эта ошибка обойдется вам двоим слишком дорого. Магистр Каспар имеет право играть со мной, но не с вами. Я не надеюсь на то, что кто-то из вас будет испытывать ко мне подобие благодарности, но, быть может, вы поумерите свой пыл и перестанете меня донимать незаслуженными упреками.

Мне показалось, что речь вышла на славу — по крайней мере Мелихаро не нашелся, что ответить на нее. Не знаю, слушал ли меня магистр Леопольд, чье сердитое сопение слышалось за моей спиной. Единственное, что он произнес, когда я умолкла:

— Олень! Подумать только! Я покинул милый моему сердцу городок для того, чтобы меня превратили в оленя!..

И эту нехитрую мысль, повторяемую на все лады, нам пришлось выслушивать еще очень долго.

Известно, что словам духов верить нельзя — не потому что они так уж часто нарушают свои обещания. По меньшей мере, в этом отношении, судя по известным мне историям, они походили на обычных людей, непредсказуемо проявляющих как низкое коварство, так и кристальную честность. Но зачастую только самим духам оказывалось понятно, что же именно они пообещали, а переспрашивать или спорить с ними было бы и вовсе глупой затеей. Обуреваемая сомнениями, я шагала по дороге, вьющейся меж вековых деревьев и пыталась в уме рассудить — значили ли слова короля Ринеке то, что мы вольны покинуть его королевство, или же нам предстоит кружить по дорогам мира духов до тех пор, пока силы нас не покинут. С одной стороны, если Ринеке и впрямь рассчитывал на то, что я вернусь к нему с интересной историей, то мне полагалось попасть в мир людей. С другой — не приходилось сомневаться, что духу было откровенно наплевать на наши затруднения, и он мог просто упустить из виду то, что мы не знаем, как вернуться в привычные нам края.

Ночь казалась мне бесконечной, и я все время вспоминала, что тьма опускается на эту землю по желанию короля, равно как и уходит. Время здесь текло совсем не так, как в человеческом мире, и это внушало определенные опасения, которые я решилась озвучить:

— А ведь мы можем вернуться и не узнать наши земли, — задумчиво произнесла я. — Я слышала множество баек о том, как люди уходили на зов эльфов, веселились ночь напролет, а затем возвращались и узнавали, что все их сверстники давно умерли, знакомые поселения исчезли с лица земли, а уж если узнав об этих досадных обстоятельствах бедняги в сердцах поминали имена своих старых богов, то их тут же тащили на костер, как еретиков. Кто знает, сколько прошло времени в наших землях, пока мы шатаемся по владениям лесного короля?

— Я немного не понимаю, — преувеличенно вежливо отозвался магистр Леопольд, — с какой целью вы это сейчас говорите? Если вы надеялись меня подбодрить, то чертовски ошиблись. А если вы желаете, чтобы я сейчас принялся выть и рвать на себе волосы, то лишь зря себя утруждаете. Еще час-другой этого отвратительного путешествия — и я все это проделаю без вашей помощи.

— А как по мне — нет ничего плохого в том, чтобы вернуться в мир, где нас никто не знает! — Мелихаро не желал со мной разговаривать, поэтому произносил это все, обращаясь к Гонорию. — Я же не собираюсь искать встречи с господином, который желает в очередной раз меня использовать и вышвырнуть вон, точно я какая-то зубочистка или носовой платок. О нет, я же не человек, мне ни за что не разобраться в порядках, принятых между людьми! И кто вообще примет меня как равного, особенно теперь, когда я рыж и толст?!..

— Этот и того хуже — пытается напугать до полусмерти коня, — пробормотал магистр Леопольд недовольно. — Сударь, бедное четвероногое не понимает, отчего вам взбрело в голову кричать ему на ухо, да еще и столь пронзительно! Оставьте его в покое!

Несомненно, тут могло бы показаться, что лучше уж мне было остаться во дворце Ринеке, поскольку даже со вздорным лесным королем найти общий язык было проще, чем с Мелихаро и Леопольдом, но, к счастью, тут мы вышли на прогалину, и взорам нашим предстал камень, отмечающий распутье.

— Смотрите! — я прибавила ходу, забыв об усталости. — Мы не видели ничего подобного ранее, это вполне может оказаться знаком. Если в этот мир люди попадали, свернув у камня на перекрестке, то и выбраться отсюда наверняка можно таким же образом.

И после недолгого обсуждения мы выбрали дорогу, показавшуюся нам не столь мрачной, как две остальные. В постоянных склоках из-за наших личных разногласий находились и положительные стороны — мы до такой степени устали спорить, что когда дело дошло до выбора дороги, никто и не подумал всерьез возражать друг другу.

Не успели мы пересечь небольшую лощину, как магистр Леопольд воскликнул:

— Хвала богам! — и указал на небо. Там сияла бледнеющая луна — одна-единственная. Конечно, это ничего не значило, но над лесом, виднеющимся вдали уже растекалась розовая дымчатая полоса рассвета — даже если мы были и не дома, то порядки здесь были установлены привычные нам, и это не могло не воодушевить.

Да, вне всякого сомнения, лес, дорога, небеса и небесные светила вели себя так, как это было положено им в Эпфельредде, но я все еще продолжала тревожиться.

— Что, если прошла добрая сотня лет с тех пор, как мы покинули Эсворд? — я с опаской рассматривала придорожные кусты, пытаясь заметить в их облике неведомые и непривычные свойства, которые могла приобрести растительность за минувшее время. — Думаю, нам не помешает осторожность в расспросах. Не думаю, что в какие-то времена к пришлым людям, несущим подозрительную чушь, относились доброжелательно. Темная Дорога могла вывести нас куда угодно — попытаемся расплатиться эпфельреддскими кронами, и нас арестуют, как фальшивомонетчиков. Надо добраться до обитаемых мест и внимательно присмотреться, затем аккуратно расспросим какого-нибудь местного жителя и разузнаем, где же мы очутились и в какие времена.