Наталья Белкина - Наместник Страница 21

Сначала мне показалось, что я спала не более пяти минут, но на настенных ходиках было уже около десяти. Стоп! А как я снова оказалась дома? Я лежала на кровати в своей терраске. Уж не приснилось ли мне все? Ни черта, ни ведьмы рядом уже не было. Правда на стене все еще оставался черный прямоугольник — дверь. Похоже, что в самый ответственный момент мне придется быть одной.

Я села на край кровати. То, что ожидало меня через час, ввергало в ужас. Сгореть или выжить, все зависело только от меня, от моей воли, желанья, предназначенья. Я ненавидела рисковать, особенно жизнью. Стоило ли это делать и во имя чего? Что даст мне эта сила? Нужна ли она мне? Меня раздирали сомненья, сомненья, сомненья… А ведь бабка сказала, что назад пути нет.

В коридоре я услышала бабушкины шаги. Она остановилась у моей двери, тяжело дыша, и прислушалась. Открыла дверь.

— Проснулась, Ириша. Есть не хочешь?

— Нет, ба, — ответила я, а когда за ней закрылась дверь добавила, — я хочу жить.

Как же я попала!

Часы начали бить одиннадцать, и каждый удар бил меня прямо по голове. Поделом тебе, сама же виновата. Не затей всю эту историю с самоубийством, знать бы не знала ни о каких наместниках, силе, цветке этом… Жила бы себе… А теперь что? Я смотрела на стрелки старых часов, будто от них что-то зависело. Время уходило. Я подошла к окну и распахнула его. Мне показалось, что в комнате стоит жуткая духота. Впорхнул свежий ветерок.

— Ну ладно, — сказала я самой себе, — пан или пропал. Другого все равно уже ничего не придумать. Но вдруг прожгла мысль: скипетр!

ГЛАВА 11

Я схватилась за бок, фу-у… Я так привыкла к нему, что не замечала даже, что он царапает кожу.

Я вынула его из-за пояса и вдруг заметила, что в кристалле горит огонь во много раз ярче, чем раньше. У меня сразу заслезились глаза от пронзительного излучения, а может быть от страха перед этим страшным светом, который может сжечь меня.

Что там советовала ведьма? Вспомнить бы… Я не могла собрать в голове никаких мыслей: слишком волновалась и трусила. Только одно прочно засело в мозгах: если вдруг, ну, допустим, ну, каким-нибудь чудом, мне удастся выйти из этой передряги живой, то клянусь, что стану хорошей и доброй, буду жить, как правильно, как нужно, и никогда, клянусь, больше никогда, не буду совать свой нос в чужие миры.

Зловещие голубое свечение внутри скипетра становилось все ярче и ярче, и, наконец, вся терраска осветилась мертвенно-бледным сиянием. По стенам поползли серые тени, задвигались яркие блики. Нет ничего страшнее, чем ожидание чего-то страшного.

Мне необходимо было сосредоточиться, собраться, вспомнить и обобщить все, что говорила мне ведьма. Но бесконечный ужас не давал сосредоточиться ни на минуту. Я так и сидела без единой мысли в голове, пока в стену не раздался стук. Троекратный. Сердце рванулось, будто кто-то живой забился в груди и тут же снова застучало ровно, как часы. В тот же миг в голове наступила полная ясность. Я вдруг поняла, что мне нужно сделать и как поступить, будто некто извне вложил в мой мозг четкую и целесообразную программу действий.

Я положила скипетр на колени и оглядела себя, готовясь принимать гостей. Да, ну и зрелище: девчонка-малолетка вся в синяках и царапинах, в растянувшейся, полинялой майке и пушистых шерстяных носках на босу ногу, держит на своих ободранных коленках грозное оружие великой силы.

— Войдите! — рявкнула я не своим голосом и уставилась в стену прямо перед собой.

Стена тут же стала расплываться и растекаться, словно на нее плеснули кислотой. Всматриваясь в колышущуюся муть, я различала какие-то силуэты. Как я и ожидала, это были те самые мужчина и женщина, которых я видела в лесу прошлой ночью. Они имели вполне человеческий облик, и чем яснее я могла их видеть, тем отчетливей читалось недоумение на их лицах. Видимо они ожидали увидеть отнюдь не то жалкое зрелище, что предстало их глазам, а кого-то более воинственного и постарше.

Когда стена окончательно стала прозрачной, двое, как по сигналу двинулись на меня. Я замерла и напряглась так, что даже свело мышцы. Мне показалось, что они сейчас просто заберут скипетр и прибьют меня, не смотря на то, что Матушка Заварзуза заверила меня в том, что лишь я сама могу передать им его лично в руки.

Несколько минут прошло в молчании. Я ощущала лишь хищный взгляд блондинки, устремленный на мои коленки, где лежал заветный предмет, да свирепый взгляд Гавра, готового, наверное, в любой момент разрубить меня на куски висящим на поясе мечом.

Когда они, наконец, закончили меня разглядывать, заговорила Василиса:

— Ну? Ты решила, конечно, отдать скипетр мне? — проговорила она звучно и одновременно вкрадчиво, словно серебряный колокольчик обронила.

Гавр при этом нахмурился, собираясь, видимо возразить, если я вдруг отвечу «да», и сложил руки на груди.

Я выдохнула из легких застоявшийся воздух и осмелилась заговорить:

— Но я еще не слышала, что предложит мне за скипетр Гавр, — сказала я тоном светской львицы, понимая, однако, что к моему внешнему виду он вряд ли подходит. Но это было не важно. Нужно только протянуть время до полуночи. Я мельком глянула на часы: было без четверти двенадцать. Я не была уверена в том, что полночь на часах совпадает с реальной, и потому ждала исхода силы в любой момент.

Голос наместника прервал мои расчеты времени:

— Ты сейчас же отдашь скипетр мне, а взамен получишь все, что пожелаешь, — не сказал, а прорычал он.

— Ну, не знаю. А что ты можешь?

— Все!

— А что значит, все? Вот Василиса предлагала мне и богатство, и славу, и вечную молодость, и необыкновенную внешность. Было из чего выбирать.

Наместник насмешливо поглядел на соперницу:

— Ты, как всегда, размениваешься по мелочам? — иронично заметил он и, взглянув на меня, пробуравил черными глазищами. — Впрочем, я бы посоветовал тебе воспользоваться именно последним предложением. Тебе бы это не помешало, рыжая замухрышка.

Василиса расхохоталась, радуясь тому, что Гавр совершенно не умел вести переговоры. Вместо того, чтоб уговаривать и задабривать меня, говорит мне гадости.

Сделав вид, что очень обижена, я надула губы и обратилась к наместнице:

— Ты тоже так думаешь?

— О нет! — льстиво заулыбалась та. — Я бы, конечно, могла бы сделать тебя самой красивой женщиной на свете, но тебе это совсем не нужно. Она грациозно присела на край моей кровати и продолжила:-Клянусь, ты и так сможешь свести с ума любого мужчину. А в придачу к твоей собственной красоте я подарю тебе: особняк у моря, машину, какую захочешь, огромный счет в любом банке и мужа, какого пожелаешь.