Пара для дракона, или рецепт идеального глинтвейна Страница 22

В зале было все так же пусто: все не сбежавшие сразу посетители хоронились по комнатам от лиха подальше. Только князь с лучшим другом о чём-то переговаривались у барной стойки. На вошедшую Ирейн оба уставились как-то подозрительно: в дивных бирюзовых очах Тира плескалась растерянность и немного страха, будто у Ирейн выросла вторая голова или ещё какая избыточная анатомическая деталька, а вот в серых глазах Ара отчётливо прослеживался веселый интерес. 

— Что-то не так?

И тут Тир... покраснел. Нет, серьёзно, слегонца так, но на щеках точно обозначился румянец!

— Нет, все в порядке, — заговорил он быстро, и Ирейн посоветовала себе запомнить этот тон в числе не сулящих ничего хорошего. Решив пока махнуть на охальников рукой, она отправилась за вожделенными сладостями. 

***

— Ты занимался с людьми любовью в драконьем обличье? — с порога накинулся князь на вошедшего Казначея. Тот ощутимо опешил от таких вот выворотов княжеского сознания, но жизнь придворная учит и не такому. Потому, прокашлявшись, Ар осторожно уточнил:

— Тир, с кем и на что ты додумался поспорить на этот раз?

Бирюзовый лишь рукой на него махнул. 

— Не в том дело! Вот ты ведь дракон воздуха?

— Вроде бы, — осторожно ответствовал Ар Серый, параллельно сплетая диагностирующее заклятие. 

— Значит, можешь при желании делать размер своего тела сколь угодно меньше?

— Почти, — педантично поправил Казначей. — Закон сохранения массы никто не отменял. Даже с учетом магической природы нашего оборота есть ограничения. Но в целом — да. 

— И ты никогда не использовал драконье тело для занятий любовью? 

— С драконицами, — пожал плечами Казначей. — Своеобразный опыт, но в человеческом облике мне всё же нравится больше. Но и у тебя, насколько я знаю, была парочка таких интрижек. Так почему...

— Нет же, я другое имею в виду! — возмутился князь, — Ты спал когда-нибудь в облике дракона... с людьми?

Бровь Ара стремительно поползла вверх. 

— О... Нет, никогда не понимал этой ерунды. Люди сами по себе твари хрупкие, психика у них слабая, кожа тонкая, косточки опять же, как у цыплят... Куда с ними в драконьем обличье? Но и среди них находятся любители подобных игрищ, признаю. Тут ты лучше Иса расспрашивай — вот уж кто точно испробовал все варианты. И прошу, начнём с самого начала: почему мы сейчас об этом говорим?

Именно этот момент выбрала Ирейн, чтобы прийти на первый этаж за сладостями. Настолько пойманным на горячем Тир себя не чувствовал, пожалуй, с тех самых пор, как ему было сто, и Ос застал его в постели с тремя оборотницами-кошками. Наставник тогда всего лишь кашлянул и тактично вышел, но ощущение было примерно таким же.   

Не добавлял уверенности Ар, который, конечно, смолчал, но с помощью причудливой хореографии бровей ясно дал понять, что думает о ситуации в принципе и своем полудурошном князе в частности. Между тем Ирейн, кинув на драконов ещё один подозрительно-взволнованный взгляд, ушла-таки, прихватив наполненную доверху корзинку. 

Казначей проследил, как она скрылась на втором этаже, а после склонил голову, явно пряча не приличествующую ситуации широкую ухмылку. В его случае подобное проявление эмоций было все равно, что для кого другого — заливисто хохотать, хлопая себя по коленям и разбрызгивая вокруг всякие сомнительные телесные жидкости вроде слёз, слюны и соплей. 

— Я как князь запрещаю тебе кому-либо это рассказывать, — сказал Тир серьёзно.

— Даже Ису нельзя? — спросил Ар со скорбью профессионального убийцы, несправедливо обвиненного, например, в краже яблока. 

— Особенно — ему! Могу даже закон издать, если надо. 

— Да, то-то Ос порадовался бы такому законотворчеству. Прямо воображаю, как он в соответствии с протоколом «О внесении изменений в придворный регламент» тащит эту эпохальную бумагу на подпись Совету Старейшин!

Ар только вздохнул. Признаться, не будь он князем, на подобную картину взглянуть точно не отказался бы.

Издали, правда. И хорошенько обвешавшись щитами. Но все равно, редкостной красоты было бы зрелище! 

***

— Драконы, — сказала задумчиво Фло.  — Предполагается, что они были задолго до большинства других рас. Дети первых, не очеловеченных людской верой, богов, в которых воплотились изначальные стихии, и людей-иномирцев. Как первенцы творения, драконы, а после и прочие оборотни, получили дар истинной пары — впрочем, одновременно проклятье, если хорошенько да без разноцветных стекол на глазах разобраться. Так или иначе, не будь этой особенности, потомки старших рас уже разодрали бы мир в клочья, расплодившись до невиданных масштабов. Так что, можно сказать, что таким образом мир обезопасил себя от довольно неприятных последствий. 

Ирейн пока что не понимала почти ничего, но слушала внимательно, заодно остужая Вете чай на блюдце. 

— Получается, истинность связана с размножением? — уточнила Ирейн осторожно. 

— Изначально — да, — хмыкнула Фло. — Потом вокруг этого, конечно, понакрутили всяких там высокопарных слов и мыслей, но изначально все проще: у любого из древних есть весьма ограниченное число тех, с кем они могут иметь детей. При этом чем выше совместимость, тем вероятнее появление магически целостного, чистокровного ребёнка. Дети от истинной пары всегда бывают чистокровными, магически сильными существами, наследуя способности более могущественного из родителей и приумножая их. Хотя есть ещё, конечно, и духовная сторона: единение магий, помыслов, возможность взаимодополнять друг друга и принимать полностью такими, каковы они есть. Потому-то пара — это далеко не всегда про «идём-ка делать детей». Всё зависит от того, что нравится, к чему сердце тянется...

На этом Фло умолкла, глядя в сгущающуюся за окном сумрачную синеву. Ирейн прерывать её мыслей не рискнула.

— Иногда парами оказываются и бесплодные существа, и представители одного пола. Сложно сказать, чем руководствуется магия, но не ошибается в этом никогда — всегда есть какой-то замысел, — продолжила Фло. — Все расы узнают свои пары по-разному. Для большинства оборотней все дело в запахах, а демонам вот надо заглянуть существу в глаза — потому у них и есть весьма своеобразная традиция всегда ловить взгляд жертвы перед последним ударом. А то бывали, бывали оказии... Тот же почти легендарный демон Баарда, весьма выдающийся военачальник. Во времена Звериной Войны его с отрядом направили в помощь союзу Тихих Лап на той части фронта, где в кольцо попали передовые отряды лис, горностаев и волков. Руководил теми оборотнями в котле белый лис, хитрый и ловкий воин — даже Баарде стало по-настоящему интересно с ним помериться волей и мозгами.  Дела там закрутились такие, только шерсть в разные стороны летела, но в итоге лис демона одурачил: три сотни смертников во главе иллюзорного войска бросил якобы на прорыв, а остальных отправил тишком через самые непролазные чащи. Благо дело было на землях горностаев, а те всегда дорогу находить умеют. Вот так, пока большая часть его войска удирала, схлестнулся лис с Баардой в последнем бою, лицо маской прикрыв по оборотнической традиции. И демон победил, конечно — выпустил противнику кишки. И маску с него стащил — полюбоваться напоследок на того, кто доставил столько неприятностей. В глаза посмотрел и все понял, но только пару было уже не спасти — умерла у него на руках. Разумеется, Баарда сошёл с ума от горя и много наделал шума, так что демонам окончательно стало не до врагов — воины белого лиса успели сбежать.