Сим Никин - Обреченный взвод[СИ] Страница 22

Удивительно, но никто даже слова не сказал о таком варварском способе очистки одежды. Наоборот, слышались веселые шуточки-прибауточки.

Когда выстиранные вещи были развешаны на просушку по веткам ближайшего кустарника, кое кто из ребят решил искупаться. Однако, несмотря на жару, вода и в ручье, и в озерце была настолько холодной, что далее, чем ополоснуть лицо и шею, дело не пошло.

— Новиков, Гергерт, ко мне! — крикнул Юрай, в руках у которого оказалась невесть откуда взявшаяся саперная лопатка.

Когда мы подбежали, капрал уже втыкал лопату в траву, вырубая в земле аккуратный прямоугольник. Поддев его, кивнул Гергерту:

— Бери и относи под тот куст, — после чего протянул лопатку мне, коротко бросив: — Продолжай.

Примерившись для удара, я разглядел, что дерн тут уже снимали и укладывали обратно, и теперь, если специально присматриваться, можно различить прежние прямоугольники. По старым следам рубить оказалось легко, и вскоре мы с Отто освободили приличную площадку. Под дерном оказались следы давнишнего костра.

Судя по тому, что, пока мы снимали дерн, половина взвода собирала сухие ветки, именно для нового костра мы и подготовили площадку.

Вот только непонятно, для чего вторая половина взвода таскает из воды камни, которые ссыпают в опять же невесть откуда взявшийся большой металлический чан?

Когда пламя принялось с треском пожирать кучу дров, и та просела, обнажив установленные под ней три больших валуна, четверо курсантов, продев в дужку котла ствол срубленного деревца и отворачивая лица от нестерпимого жара, водрузили собранные взводом камни на огонь.

— У меня такое ощущение, будто сегодня на обед будет каменная каша, — произносит Отто, задумчиво глядя на исходящий паром чан.

— Не накаркай, — отзываюсь вполне серьезно, тоже не сводя взгляд с подозрительного варева.

Не менее часа мы поддерживали огонь, таская и подкидывая сухие ветки. Вся влага из чана испарилась, и камни, накаляясь, сухо потрескивали.

Капрал снова привлек меня к лопате, и я вкопал вокруг костра четыре двухметровых столбика, разграничив квадрат со стороной, примерно, три метра. Каждый столбик имел раздвоенную в виде рогатки вершину. В эти рогатки были брошены перекладины, соединившие углы квадрата. Каждый угол Юрай самолично связал какой-то особо гибкой лианой.

Наконец капрал приказал больше не подкидывать дров. Так как бросаемые в огонь ветки были не особо толстые, они быстро прогорели, не оставив крупных углей.

Повинуясь команде, двое курсантов залили кострище водой, испуганно отскакивая всякий раз, когда та, попадая на стенки чана, с яростным шипением превращалась в пар. Залитую площадку тут же закидали мелкими зелеными ветками, скрыв под густой листвой мокрую золу.

Юрай достал из ранца небольшой зеленый сверток и жестом фокусника раскатал его по лужайке. Это оказалась шатровое полотно камуфлированной расцветки — суперпрочная, тончайшая, негорючая ткань, на основе углеродных соединений (?). Продолжая удивлять нас, он с помощью самых высоких курсантов — Уиллиса и Логрэя — натянул полотно на каркас, скрыв чан с раскаленными камнями. После чего скрылся внутри и через несколько секунд вышел с удовлетворенным видом.

— Взвод, в колонну по одному становись! Заходим за мной и рассредоточиваемся вдоль стен. Не толкаться, к котлу близко не подходить!

Внутри царил ад. Жар от раскаленных камней заполнил шатер, и без того подогреваемый снаружи палящими лучами солнца. Курсанты непроизвольно прижимались к матерчатым стенам, и капралу пришлось крикнуть, чтобы мы не завалили сооружение.

— Можно присесть, — разрешил Юрай, и я, вслед за остальными, с облегчением опустился на корточки.

— На первый раз хватит. Выходим за мной, не спеша и не толкаясь.

Плохо вижу из-за залившего глаза пота, потому бреду к выходу, скользя рукой по полотняной стенке. Теперь наружный воздух кажется даже прохладным, и я с наслаждением вдыхаю его.

Поднятая при стирке муть уже осела. Часть ребят вслед за капралом забрели по колено в озерцо и, загребая воду ладонями, смывают с себя пот. Присоединяюсь к ним и с наслаждением омываю лицо ледяной водой.

— У-ух, хорошо! — слышится чей-то восхищенный возглас.

Однако его никто не поддерживает.

Оба стефана не полезли охладиться в озеро и так и стоят, истекая потом, что-то тихо лопоча на своей тарабарщине и бросая неприветливые взгляды в сторону Юрайя. Глядя на них, ловлю себя на мысли, что не прочь вновь забраться в адский шатер ради того, чтобы увидеть, как мучается эта парочка. И мое желание сбывается.

Проходит несколько минут, и капрал вновь выстраивает взвод в колонну по одному. Теперь в его руках емкость с водой и веник из свеженаломанных веток. Увидев веник, вспоминаю розовокожих парней, встреченных в солдатской помывочной в первый день пребывания в части. В голове рождаются некие ассоциации, которые, словно прочитав мои мысли, подтверждает Гергерт:

— Все ясно, — говорит он, — Капрал подвергает нас бане — старинному способу стерилизации организма с помощью воздействия на него высокими температурами.

Хочу спросить у Отто, зачем для этого проводить такую сложную процедуру с костром и камнями, но в этот момент захожу в шатер, и становится не до вопросов.

— Если кому-то сейчас станет невмоготу, можете выйти, — громко говорит Юрай и тут же кричит, останавливая рванувшихся к выходу стефанов: — Стоять! Я еще не все сказал. Выходить не через вход, а выползать по-пластунски под пологом там, где стоите. Куда? Встать!

Как только втянувшие головы в плечи стефаны покорно поднялись, капрал плеснул воду из емкости в чан с камнями, и та, злобно шипя, изверглась клубами раскаленного пара. Когда меня накрыло этой волной, я закрывшись руками от нестерпимого жара, отвернулся и опустился на колени. Рядом кто-то юркнул под полог, позволив проникнуть внутрь порции свежего воздуха. Хотел было последовать за беглецом, но внимание привлекли мокрые шлепки и довольное кряхтение. Любопытство взяло верх, и я оглянулся.

Юрай, буквально лучась удовольствием, охаживал себя зеленым веником по всему телу.

— Обработай-ка мне спину, — протянул он веник стоящему рядом Логрэю, и тот принялся нахлестывать капрала.

Возле Логрэя вижу Сола. Он, оказывается, тоже не сбежал и стойко терпит адское пекло, сгоняя ладошками пот со своего худого, жилистого тела.

Замечаю, что жар уже не кажется таким нестерпимым. Осматриваюсь. В шатре осталось не более половины взвода. Кто стоит, сгоняя с себя руками пот, подобно Уиллису. Кто, присев на корточки, беседует с соседом.