Джим Батчер - Грязная игра Страница 22

Второй осьмиконг поджидал нас посреди коридора и уже начал спускаться вниз. Стоило нам замешкаться хотя бы на долю секунды, и он схватил бы нас. В качестве альтернативы я врезался в стойку с мётлами и швабрами в задней части большой кладовки, сломав несколько рукояток и оставив огромную вмятину в стене из гипсокартона. И отлетел от неё, оглушённый, перед глазами всё ещё плясали круги.

— Дрезден! — закричала Вальмон.

Обернувшись, я увидел, что она покачнулась и попытается ухватиться за тяжёлую металлическую полку с чистящими средствами. Я понял, что в какой-то момент выпустил её из рук. Тут одну из её ног резко дёрнуло назад, и она не смогла удержаться за полку.

Я ухватился за Вальмон, прежде чем её вытянуло из кладовки, одновременно осознавая, что вокруг её лодыжки обернулось фиолетово-серое щупальце. Я упал на пол и изо всей силы лягнул ногами дверь, и она резко захлопнулась, аккуратно отрезав кончик щупальца осьмиконга.

С другой стороны двери раздался яростный рёв.

— Назад, назад! — закричал я Вальмон, упираясь в дверь ногами. Она перебралась через меня в темноте кладовки, её худые конечности оказались неожиданно твёрдыми. Секунду спустя раздался щелчок, комнату залил свет крохотного фонарика, и она тут же принялась оглядывать полки.

Я ждал, что осьмиконг начнёт биться в дверь, но после нескольких небольших толчков дверь вдруг затрещала, словно её раздирали на куски, и исчезла. Краем глаза я успел заметить несколько щупалец, сжимающих обломки двери. А затем порог переступил осьмиконг. Передвигался он согнувшись и опираясь как на щупальца, которых всё ещё было очень много, так и на обезьяньи лапы.

Я закричал и пнул его обеими ногами в грудь, впечатав их достаточно сильно, чтобы вызвать удивлённый кашляющий рёв и вытолкнуть тяжёлое туловище обратно в коридор… Но щупальца ухватились за дверной проём с несомненно сверхчеловеческой силой, погасив импульс и снова бросая туловище вперёд.

Я вскинул руку и прокричал:

— Forzare!

Вторая волна кинетической энергии врезалась в осьмикога, отталкивая его назад. Несколько секунд моя воля противостояла силе всех этих щупалец и рук.

Но тот щит в коридоре отнял у меня слишком много сил. Я чувствовал, как моя воля начинает угасать, как заклинание слабеет. Осьмиконг подбирался всё ближе и ближе к моему распростёртому телу. Перед глазами начали плясать звезды.

И тут раздался визг — пронзительный, воющий, по частоте и интенсивности напоминающий какой-то промышленный звук. Вспыхнул свет, сине-белый и такой яркий, что светошумовая граната Вальмон показалась в сравнении с ним обычной фотовспышкой. Воздух прорезал миниатюрный раскат грома, и на месте черепа осьмиконга возникла сфера огня величиной с два моих кулака.

Потом раздался короткий хлопок, словно лопнул мыльный пузырь.

И все пропало… остались только почерневшие кости и облако мелкой чёрной пыли.

Осьмиконг вздрагивал, подёргивая всеми десятью конечностями, но вскоре затих. Обезглавленное тело рухнуло на пол, и почерневшие останки черепа откатились от него, трескаясь и крошась по дороге.

Над телом возникла Ханна Эшер, держащая в руке пару вечерних туфель. Глаза её пылали.

— Дрезден? Ты в порядке?

Секунду я тупо пялился на неё.

Адские колокола.

Не поймите меня неправильно. Я чародей Белого Совета. Но то, что я сейчас увидел, было проявлением такой концентрации и мощи, которую я едва ли ожидал увидеть даже от старших членов Совета, не говоря уже о чёртовой колдунье, которая была даже моложе меня. Использовать огненную магию совсем непросто. Вложи в неё достаточно мощи, чтобы нанести какой-то ущерб, и тебе ещё придётся потрудиться, чтобы она не вышла из-под контроля. Чем больше жара ты в неё вкладываешь, чем больше она распространяется, уничтожает, разрушает. Но это огненное заклинание было хирургически точным.

Я сам неплохо управляюсь с огнём.

Но и Ханна Эшер была с ним на «ты».

Боже правый, не удивительно, что Стражам не удалось её поймать.

— Спасибо, — произнёс я, поднимаясь на ноги. Но тут же оттолкнул её вбок, когда за её спиной на пороге показался первый осьмиконг и резко атаковал, молотя щупальцами.

Я успел лишь выбросить вперёд руки, и тут вес существа прижал меня к полу. Я пытался бороться, но бороться было нечем… я был придавлен к полу мясистой паутиной щупалец, которые хватали, рвали и молотили по мне сквозь одежду. Я чудом умудрился высвободить из-под этой склизкой и вонючей кучи хотя бы голову и жадно втянул в себя воздух. И сделал это как раз вовремя, чтобы заметить, как Анна Вальмон выходит из кладовки и швыряет в глаза осьмиконгу банку с каким-то порошком.

Существо завизжало в агонии, чистейшей агонии, и половина щупалец тут же оставила меня в тщетной попытке защитить лицо и голову. Чудовище корчилось в муках, и я умудрился извернуться так, чтобы наконец спихнуть его с себя. И тут же вскочил на ноги.

— Валим! — прокричал я Эшер и Вальмон. — Вперёд, быстрей, быстрей!

Им не нужно было повторять дважды. Мы помчались по коридору, оставляя позади вопящего осьмиконга, и буквально полетели вниз по лестнице.

— Получай, — на ходу рявкнул я Эшер. — Она с нами и помогает. Счастлива теперь?

— Да, Дрезден, — раздражённо ответила она. — Я счастлива. Я в восторге. Да я просто на седьмом небе, чёрт побери. А теперь заткнись и беги.

И я помчался по отелю, пачкая кровью изодранный смокинг.

Но не слишком переживал по этому поводу.

Я был не прочь посмотреть, как Никодимус будет сдавать его назад.

Глава 11

По пути вниз Анна Вальмон сорвала с себя форменные тунику и брюки, оставшись в маленьком вечернем платье. Сбросив и ботинки с носками, она стала неотличима от любой другой девушки из высшего общества, бегством спасающейся из здания. Маленькая сумочка, до этого закреплённая вокруг талии и спрятанная под блузкой, превратилась в клатч. Она сорвала парик, обнажив светлые волосы средней длины, взъерошенные по последней моде, надела тёмные очки и позаимствовала туфли у Ханны Эшер. Затем немного ускорила шаг, нагнала спешащую к выходу группу людей и легко смешалась с ними. К тому времени, когда мы добрались до входных дверей, бесформенная невысокая брюнетка из персонала отеля бесследно исчезла. Высокая и стройная блондинка в чёрном платье нетвёрдой походкой покидала здание вместе со всеми остальными.

Вальмон была не дурой. Слуги фоморов в форме официантов поджидали снаружи, пристально изучая всех, кто покидал здание, своими пустыми глазами, чем-то напоминающими глаза земноводных животных.