Александр Данковсеий - Папа волшебницы Страница 22

   -- Пап, а ты тут как будешь... Один...

   -- Юльчонок, не бери дурного в голову. Один посижу, мысли в порядок приведу. В конце концов, не в первый раз. И вообще, я одиночество люблю.

   -- "Будет врать-то, чистый клевер", -- процитировало чадо наш с ней любимый фильм.

   Разошлись по кроватям мы, наверное, за полночь. Я таки выполнил обещание и пересказал "Понедельник начинается в субботу". Первые две части. Увы, "близко к тексту" не получалось, я все время перескакивал с эпизода на эпизод. Надеюсь, братья Стругацкие на меня не в обиде. А Юлька осталась очень довольна. Сказала, что я немножко похож на Сашу Привалова, как ни стараюсь "работать" под Ойру-Ойру. Я ответил "Спасибо, хоть не на Выбегалло". Мы посмеялись, поцитировали Амвросия Амбруазовича. Потом хором попели а капелла Визбора и Щербакова. Потом доели остатки сладостей. Потом я ей рассказал, какой она станет великой волшебницей - мол, с ее-то талантами иначе просто быть не может.

   -- Вырастешь, Юлька, возглавишь университет местный. Или свой откроешь, конкурирующий. Наладим связь с Землей, станем монополистами по поставке сюда велосипедов, а туда - какой-нибудь магической дряни. Забуреем. Ты будешь колдовать, а я тебе помогать - жабьи лапки в ступке измельчать, заклинания мышиной кровью на пергаменте из крыльев нетопырей записывать.

   -- Фу, какая гадость. Мы лучше сюда компьютер привезем, заклинания будем в ворде набирать.

   -- Тут электричество не работает.

   -- Тогда пишущую машинку. Бержи обалдеет.

   -- Кстати, надо будет ему идею подбросить.

   -- А, может, можно будет сюда провод протянуть из нашего мира, чтоб электричество было.

   -- Кланялся тебе Макс Фрай.

   -- Это кто - физик?

   -- Писатель фантастический. Возвращайся с учебы своей, я тебе его буду пересказывать. А потом ты своим новым подружкам. Будете сравнивать настоящую волшебную жизнь с выдуманной - и хихикать.

   -- Не, пап, это ты к нам всем будешь приходить и "близко к тексту" пересказывать. И подружкам, и профессорам.

   -- Фигушки. Я в клоуны не нанимался. Разве что для тебя.

   -- Ну и ладно. Тогда пусть все местные мне завидуют. Представляешь - ни у кого из них нет папы из другого мира. А у меня есть.

   -- Ага.

   Глава 7. Учи ученого

   На следующее утро Лиина заехала за Юлькой на своем роскошном лимузине. Обида во мне никуда не делась, но я старался никак ее не показывать. Лицедей из меня неважный, поэтому демонстрировать радушие я не стал, держался подчеркнуто-вежливо. Ее магичество отвечало мне тем же, добавляя в речь чопорности и церемонности. Тут мне крыть, конечно, было нечем. Вот и выходил я дурак дураком.

   Юлька, глядя на все это, снова почувствовала себя виноватой. Блин, мало того, что ей страшно "в свет" одной выходить, так еще и мы ее грузим.

   -- Юльхен, прекращай кукситься и не бери дурного в голову. Тебе еще великой волшебницей становиться, -- я произнес это по-русски и тут же, как смог, перевел.

   Лиина, кажется, поняла, зачем я это сказал, чуть приоттаяла и добавила:

   -- Твой папа совершенно прав. Не знаю, станешь ли ты действительно большой волшебницей, но что необыкновенной - это я тебе обещаю. А еще обещаю тебе помогать на первых порах. Не стесняйся, заходи, я покажу, где в университете моя комната. Уроки тоже можешь в первые дни там делать. Я тебе, если что, объясню. - Это уж было явно для меня сказано.

   Мы пообнимались с дочкой на прощанье, я шутя щелкнул ее по носу, она меня двинула кулачком в пузо - и мы расстались. На три дня - благо, именно столько оставалось до выходных.

   Защитная пленка щелкнула, раскрываясь, чтобы пропустить двух дам, а потом со звонким чпоком вернулась на место. Магическая повозка с шуршанием и легким звоном тронулась с места - и вскоре скрылась за поворотом. Юлька, стоя на коленях на заднем сиденье, махала мне до последнего. А уже скрываясь за поворотом, вдруг подняла вверх согнутую в локте правую руку со сжатым кулаком. Уж не знаю, где она подцепила этот жест. Я ответил тем же. Постоял на крыльце еще минуту-другую и пошел в опустевший дом.

   Заниматься со мной никто не приходил - ни, понятное дело, Лиина, ни Дмиид, ни Бержи. Так что я мог распоряжаться временем по собственному усмотрению. Можно было, конечно, поучить язык по записям. Но так как я был обижен на весь мир (даже на два), то сипло проговорил в пространство "а ну вас всех" и завалился на сундук бездельничать. Нашу единственную книжку чуткая Юлька с собой забирать не стала, я попытался по третьему разу перечитать приключения рыцаря, подружившегося с драконом, но мне это быстро надоело.

   " Подобный английскому сплину,

Короче: русская хандра..."

   День я протынялся в совершенно дурацком состоянии, когда все валится из рук, делать ничего не хочется, а спать уже нет сил.

   На другое утро решил взять себя в руки и хотя бы зарядку сделать. А то из-за малоподвижного образа жизни мне угрожала перспектива стать колобком. Со всеми вытекающими последствиями в виде знакомства с голодной фауной.

   Сделав некоторое (скажем прямо, небольшое) количество приседаний-отжиманий, я несколько взбодрился. Вспомнил несколько неясно-восточных движений то ли из карате, то ли из тайдзыцюань. А потом погнал себя за стол - извлекать из недр мозга школьную математику, физику и прочие науки. И излагать этот позор моей памяти на местной бумаге. Ничего, сперва шло тяжело, а потом все легче и легче. Некоторые формулы, впрочем, написать я мог, а вот доказательства не вспоминались, хоть убей. Наверное, придется давать слово чести, что выражения верны. Между прочим, такая форма убеждения в истинности выкладок действительно существовала веке в XVII. Только, кажется, научные деятели той эпохи не друг другу так математические выражения доказывали, а студентам из дворян.

   Математику я всегда любил. И хотя по научной стезе не пошел - окончание образования пришлось аккурат на период распада Союза - теплые чувства к точным наукам сохранил. Вы, кончено, скажете, что занимался я достаточно странным делом: не выяснив, как тут обстоят дела с параболами, параллелограммами и прочими криволинейными трапециями, глупо пытаться удивить аборигенов собственным знанием теоремы Пифагора. Которая, к тому же, тут носит имя совершенно другого деятеля. Но, во-первых, на базе моих записей мне же легче будет выяснять, знают ли тут синусы и косинусы. А во-вторых, математику, как известно, потому учить следует, что она ум в порядок приводит. А мой как раз нуждался в основательном наведении порядка.

***

   -- Пап, привет! -- рыжеволосое чадо влетело в дом ясным субботним утром, как маленькая шаровая молния. Как я не услышал чпока пленки и рычания авто - не знаю. Не иначе, Лиина чего-то колданула. К слову, она в дом заходить не стала, тактично дав нам возможность пообниматься наедине.