Сергей Казменко - Знак Дракона (сборник) Страница 22

Но бои шли не только в поселке.

По ночам горизонт на севере озарялся заревом пожаров. Днем столбы дыма поднимались над холмами. Иногда слышались разрывы. Я догадывался, чьи дома и фермы горят, но не понимал, кто же берет верх, не понимал, что же вообще происходит. Мне надо было выбраться отсюда, выбраться во что бы то ни стало, пока не утерян совершенно контроль над ситуацией. Мне надо было выйти из Станции.

Но снайпер, засевший в мэрии, следил за мной. Я чувствовал — он ждет, когда я выйду.

Возможно, я ошибался. Возможно, это самообман. Но я боялся не доверять этому чувству. Потому что даже полная защитная форма не спасает от прямого попадания, скажем, ниаритовой пули.

Пару раз за эти дни над поселком пролетали на большой скорости машины. Чьи они были — неизвестно, но снизу по ним сразу же открывали бешеную стрельбу, правда, безуспешно. Несколько раз машины появлялись на горизонте. Но все равно их было слишком мало. Слишком, слишком мало. Около двухсот машин было уничтожено на стоянке — четверть, наверное, всех машин на Сэлхе. Но остальные должны быть исправными. Остальные должны летать.

Я боялся, что все они улетели на Континент, что все, кроме обитателей поселка рассеялись по гигантским пространствам Сэлха, и уже никогда, ни при каких обстоятельствах, не удастся собрать всех вместе.

Мне нужно было выбраться из Станции.

Все утро сегодня я был наготове. Ждал. Чего угодно, — малейшего шанса сделать это. И следил за мэрией. А снайпер, засевший там, наверняка следил за мной.

Я ждал, что ополченцы, занимая поселок, двинутся в сторону мэрии. Но они не сделали этого. Здание казалось им пустой выгоревшей коробкой — или это был их снайпер? Они не стали занимать мэрию, они двинулись мимо, подбираясь к подножию моего холма, постепенно отрезая засевшим в развалинах конторы путь к отступлению. Если они ликвидируют этих снайперов, они захватят весь холм, и тогда я буду лишен свободы передвижения, свободы вступать в контакт с теми силами, с которыми хочу. Этот вариант был немыслим для меня.

Подожду еще полчаса, решил я.

И угораздило же какого-то придурка выстроить Станцию именно здесь, на холме, открытом со всех сторон! Вокруг — лишь низкий кустарник, ни одного приличного дерева, ни одного приличного укрытия. Тропа вниз простреливается на всем протяжении, а все остальные пути ведут через заросли кустарника, и придется либо ползти, долго и медленно, либо бежать напролом, надеясь на чудо. Конечно, если суметь перебраться на другую сторону холма, укрыться и от мэрии, и от поселка, то будет, наверное, безопасней. Тогда — вниз, до подножья, перейти ручей — и вот он, лес. Всего-то километр, не больше пяти минут. Но как, как это сделать, если выход из Станции смотрит прямо на поселок? И кто еще ждет меня в лесу?

Ночью, конечно, было бы проще — светоусилители есть не у всех, да и целиться с их помощью труднее, особенно с непривычки. Но ночью будет уже поздно, к ночи ополченцы займут весь поселок и холм. Пора было решаться.

Я еще раз внимательно осмотрел окрестности, потом встал и надел шлем. Защитная форма была уже на мне. Опустил забрало, проверил герметичность, пристегнул к ногам ускорители. На эти игрушки — единственная надежда. Если я еще не разучился ими пользоваться. Если сразу же не поломаю ноги. Шесть секунд бега — двести метров. По прямой, по равнине. Под гору, да с поворотом, мне бегать с ускорителями еще не доводилось — придется попробовать. Я взял в руки оружие, еще раз осмотрел его и подошел к выходу. Все, пора.

Первые шаги — самые опасные. Пока еще не разогнался. Может понести куда угодно — это я хорошо помнил. Я прыгнул вперед сразу на две ноги, и в момент касания ускорители сработали, подбросив меня метра на два в воздух. Правое колено отдало знакомой болью — боже, я почти забыл об этом! — и ногу занесло вперед, но я приземлился на левую — удачно. Толкнулся вниз и понеслось. Правую я старался ставить несколько в сторону, чтобы меня не перевернуло, если она опять подведет. Но ничего — первый десяток шагов колено больше не давало о себе знать. И лишь на повороте — как назло, тропа поворачивала налево! — ногу опять выбросило вперед, и я чуть было не сделал кувырок через голову.

Я изо всех сил толкнулся левой и сгруппировался ногами вперед. Врезался в кустарник в стороне от тропинки, пропахал на брюхе метра три и остановился. Ускорители заглохли. Стало тихо.

Секунд пять я лежал неподвижно, приходя в себя. Все, вроде, было цело. Я не знаю, успел ли кто по мне выстрелить, но во всяком случае, никто в меня не попал. Я лежал в ложбине, которая пересекала тропинку недалеко от поворота. Сюда и стремился. Наверное, когда-то эту ложбину выкопали строители поселка — во время ливней она вбирала в себя воду с вершины холма и отводила ее в сторону, к ручью. Она полуспиралью опоясывала холм, и, пока я не высовывал из нее носа, бояться мне было нечего — разве что атаки с воздуха, в этих условиях весьма маловероятной. Навесного огня я в защитной форме не боялся.

Слух постепенно начал различать внешние звуки. Перестрелка явно усилилась — возможно, ополченцы ринулись в атаку, заметив мой маневр. Хотя вряд ли многие поняли, что произошло. Но все это пока не страшно, у меня еще масса времени, чтобы уйти. Я осторожно сел, следя за тем, чтобы не высунуть голову наружу, попробовал подтянуть ноги. Правое колено ответило резкой болью — этого еще не хватало. Я сжал зубы и руками подтянул его к подбородку. Ничего, обойдемся. Не в первый раз, говорил я себе, это далеко не в первый раз.

Я отстегнул использованные ускорители, отбросил их в сторону. Огляделся по сторонам. Справа, метрах в пяти что-то торчало из кустов. Я пригляделся пристальнее. Ну конечно — сапог милиционера. Из тех, что охраняли меня в ту ночь, когда поселок был впервые обстрелян с холма. Двое тогда остались наверху, а один сумел уползти. Хорошо, что я дышу через фильтры, подумалось мне. Пять суток на такой жаре — с ума сойти. А каково сейчас в поселке?

Я осторожно распрямился, все время прислушиваясь к колену. Потом перевернулся на живот, сполз на дно ложбины и не спеша пополз вниз, останавливаясь и прислушиваясь через каждые десять-пятнадцать метров. Но ничего нового я не услышал, перестрелка даже немного поутихла, и, успокоившись окончательно, я пополз быстрее. То, что оставалось позади, меня больше не волновало. Теперь важно было, кого я встречу за ручьем, в лесу.

— Не верю я ему, — сказал высокий и отвернулся.

— А что ты предлагаешь? Ждать? — Румбо не спускал с меня глаз. Он умен — этот Энхар Румбо. И ловок. Всего за три дня целую армию организовал. А вот высокого я не знал, первый раз видел. Спрашивать, кто он такой не хотелось. Да и не время — не я здесь спрашивал, меня допрашивали.