Сергей Казменко - Знак Дракона (сборник) Страница 23

— Не верю я ему, — сказал высокий и отвернулся.

— А что ты предлагаешь? Ждать? — Румбо не спускал с меня глаз. Он умен — этот Энхар Румбо. И ловок. Всего за три дня целую армию организовал. А вот высокого я не знал, первый раз видел. Спрашивать, кто он такой не хотелось. Да и не время — не я здесь спрашивал, меня допрашивали.

Румбо тоже мне не верил. Это было видно, да я и не ждал от него ничего другого. Я бы и сам в его положении верить не стал. Но он, по крайней мере, размышлял, пытался понять, что же меня привело к ним, почему я оставил безопасную Станцию и сбежал из поселка. Этого он не понимал, и это его беспокоило.

— Какой мне смысл вас обманывать? — спрашиваю просто так, чтобы прервать молчание. Надоел мне его молчаливый взгляд. Смотрит так, будто бы все уже знает, но шанс мне дает — признайся, мол, лучше сам. А глаза-то у него усталые, покрасневшие. В морщины копоть въелась — не иначе, как сам в атаку ходил. Не его это дело — убьют, кто будет командовать? А-Курр? Или этот высокий? Они накомандуют…

— Вот я и пытаюсь понять — какой во всем этом смысл, — после паузы, достаточной, чтобы ее почувствовать, говорит Румбо.

— В конце-концов, вам-то от всего этого сейчас ни тепло, ни холодно. Я о себе забочусь.

— Да уж ясное дело, что о себе. Но не вяжется все это с тем, что раньше было. Никак не вяжется.

— Времена другие. Всему рано или поздно приходит конец. Вы же тут живете в изоляции, откуда вам знать, о чем народ в Метрополии думает?

— Это верно — откуда нам знать? Никто из нас туда не ездит. Да только кое-что мы все-таки понимаем. Мы же видим, кто прибывает оттуда. Один Ба-Кмона чего стоит.

— Будто у вас своих выродков мало?

— Ладно, не будем отвлекаться. Я все равно вам не верю. Пока не верю. Время покажет. Но вот что я хотел бы понять — на что вы рассчитывали, когда к нам бежали?

— Если честно — то для меня это шанс. Впервые в жизни — шанс подняться наверх. Не говоря уже о том, что это и шанс остаться в живых.

— Врет ведь он, — вполголоса сказал высокий из угла.

— Не мешай, Дьелле. Пусть говорит.

Дверь в подвал отворилась, вошла высокая худая девушка. Я видел ее мельком наверху, когда меня вели сюда.

— Эст Энхар, прибыл Лкулла с Континента, с ним шестьдесят человек.

— Парсэ, ты же видишь — у нас гость.

— Простите, — она мельком взглянула на меня, потом снова повернулась к Румбо. — Что ему передать?

— Пусть пока подождут.

Значит, сработало. Он собирает силы. Чтобы не выдать себя, я начал говорить — быстро, сбиваясь:

— Вы можете не верить. Дело ваше. Вы думаете — Офицер Службы Связи это фигура? Пешка это. Ни дома, ни семьи, ни будущего — ничего. Забросят в глушь — и служи, передавай депеши и циркуляры. Что меня ждало? Пенсия — до нее еще тридцать стандартных лет, дослужиться надо, выжить надо. Вы знаете, сколько доживает до пенсии Офицеров Связи? Половина, от силы. Да и разве это цель — пенсия? Тьфу!

— А ради чего вы поступили в Службу Связи?

— Вы что, серьезно спрашиваете?

— Ну да.

— А нас, эст Румбо, не спрашивают. Насильно, конечно, никого не заставляют, но выбора попросту нет. Ведь в Службу Связи только те попадают, у кого во всей Галактике никого близкого нет. Нас еще детьми берут, кормят, учат, воспитывают. А потом ставят перед выбором — либо на службу поступить, либо просто на улице оказаться, с нуля начинать. Служба Связи — это еще наилучший вариант, нас же в такие условия ставят, что мы себя облагодетельствованными считаем, к элите себя причисленными мним. А на деле — те же рабы. До пенсии — рабы самые настоящие. Ни семьи не завести, ни дома. Только и остается, что деньги на обеспеченную старость копить.

— Ну вы все-таки до Офицера дослужились.

— А разницы никакой. Я же ничего не решаю — что мне прикажут, то и делаю. И перспектив, по сути дела, никаких. Нас, Офицеров Связи, тысячи, а выше, к нормальной жизни, к нормальному положению, единицы поднимаются.

— Нормальное положение? — Румбо усмехнулся. — Это что же за положение такое, а?

— А это когда не за тебя все решают. — Объясняй тут ему. Поймет он, как же. — Да что говорить… Люди же разные, у всех цели разные, желания разные. Вон Сен-Ку этому, что до меня был, тому, наверное, все равно кто им командует, зачем командует. А мне не все равно. Я другой.

— Другой, — Румбо хмыкнул. — Все мы другие.

— Я гордый. Я за все отплатить хочу. Я не желаю на подачках жить. А меня заставляют это делать. Всю жизнь подачки дают, да так, что не расплатишься, вроде. Всю жизнь должен. Благодетели проклятые! И за все плати — убеждениями своими плати, мыслями своими плати, свободой плати! И попробуй чуть в сторону ступить — сомнут, потому как без подачек ихних и не человек ты уже, не выжить тебе просто-напросто. Надоело мне это, надоело!!!

Легко говорить правду. Даже если это и не вся правда. Даже если тебе и не верят.

— А у нас, значит, свободным хотите стать? — Румбо встал, поправил комбинезон. Лицо его сразу в темноту погрузилось, сам он навис надо мной огромной глыбой, заслонив свет.

— А я вам не должен ничего. Вы мне должны будете, — буркнул я, не поднимая головы.

— Далеко смотрите. Ладно, время покажет, — он шагнул к двери, потом обернулся. — Пока здесь побудете, кое-что обсудить надо. Ты, Дьелле, посиди с гостем, пока я не вернусь.

Румбо вышел, а я остался вдвоем с высоким. Кто он такой, откуда взялся? Не знал я его, на что он способен не знал. А ну как Румбо в самом деле застрелят — что тогда делать?

Я закрыл глаза, расслабился. Все тело болело. Колено, правое ныло до сих пор. Лечь бы… На худой конец хоть на пол, но лечь, отдохнуть. Сутки на ногах. Или больше? А ну как напрасно все, вдруг они не поверят? Засадят куда-нибудь, на Континент увезут или пристукнут просто? Им ведь терять нечего. Они ведь в любом случае и без меня обойдутся. Даже если и соврал я, что такого? Рассеются по планете, прибудет рейдер — кто их искать станет? Как придет, так и уйдет, даже гарнизона не оставит, поскольку время не то, не до охраны Сэлха им. А уж наедине они с Комитетом и ополчением его как-нибудь сами разберутся. А если мне поверить, то тоже можно не спешить, тоже выжидать можно. Только у меня одного время истекает. Не додумал я, ох не додумал, а теперь уже не поправишь!

С другой стороны, ополченцы-то тоже не дремлют. Как-никак, и поселок со складами у них в руках, и, наверное, полострова они контролируют. Им ведь тоже полной воли давать нельзя, Румбо это понимать должен. Если предположить, что я прав, если просто мою информацию до людей довести, то Комитет без поддержки окажется, а если не сделать этого, глядишь, силы у повстанцев таять начнут. Ведь не профессиональные же вояки — фермеры все, тихие, мирные, законопослушные. Прижали их — вот и встали на дыбы, а чуть пройдет угар — успокоятся. Прикинут, что против Метрополии им выступать все одно не резон — вот и конец повстанцам. Разбегутся по планете — собери их потом. Мэрия взорвана, кернеммиты, наверное, все уже перебиты, за себя им бояться особенно нечего. Разбегутся, почти все разбегутся. И тогда все пропало, тогда и мне останется только бежать. Но куда?