Три Нити (СИ) - "natlalihuitl" Страница 23

В то утро, когда мы встали на След Змея, я с трудом разлепил заспанные глаза и не увидел мира вокруг. Повсюду колыхался сизый и бледно-золотой туман — это туча наползла в ночи на землю и укрыла нас своими влажными, мягкими клубами. Когда она наконец двинулась прочь, стало видно, что вершины Мувера будто охвачены красно-оранжевым огнем — верная примета близкой непогоды. Хотя небо пока было ясным, Маленькая Медведица, угрюмо почесав грудь и подбородок, велела всем обвязать вокруг пояса длинную веревку, чтобы не потеряться в случае метели, а еще пожечь можжевельника и закопать в снегу кувшин, наполненный маслом, чангом и благовониями, для умиротворения духов перевала. Торговцы, испуганно бормоча молитвы, тут же принялись за дело.

— Почему ты не поможешь нам? — спросил один из них у Зово. — Ты ведь знаешь, как это делается, лучше нас!

— Если буре суждено прийти, она придет; и если нам не суждено умереть, то мы ее как-нибудь переживем, — ответил тот, без особого интереса покусывая обломившийся коготь, и торговец не стал спорить.

В час Змеи мы вошли в длинный извилистый проход между горами-близнецами. Цоцог, Старший брат, одетый в чистый бирюзовый лед, высился справа, а Огма, Младшая сестра, с распущенными белыми косами, — слева от нас. Было очень тихо; только снег скрипел под лапами и колесами да хрюкали усталые яки. В полдень мы остановились, чтобы дать короткий отдых себе и животным, но не стали разводить огня — просто пожевали сушеного мяса и отправились дальше. К часу Барана мы миновали почти две трети пути.

В час Обезьяны пришла буря.

Клубящаяся темнота поднялась с запада и в мгновение ока заполнила все небо. Черные тучи расползлись между гор, закручиваясь на ветру, как длинные шеи чудовищ; из их широко раззявленных пастей валил снег. Он был таким густым, что скоро не видно стало даже спину идущего впереди. Колеса увязали все глубже в растущих сугробах; Мардо пришлось соскочить на землю, чтобы подтолкнуть повозку сзади. Ему на помощь пришли Наммукмук и еще один пхуверский торговец, с которым дядя успел завести дружбу, а я остался сверху, править дзо. Хоть медленно, но мы все же продвигались вперед.

Вдруг сквозь завывания ветра донесся истошный крик. Что-то с ужасной силой дернуло за веревку, обвивавшую мой живот; меня сдернуло вниз с повозки и протащило далеко по льду и камням. Потом все прекратилось — так же внезапно, как началось. Я поднялся, стараясь не думать о жгучих ссадинах на шкуре и поврежденных костях, и огляделся: вокруг был только кипящий снежный мрак. Оборванный кусок веревки трепыхался у моего пояса. Слава всем лха, с другой стороны она была цела — значит, дядя найдет меня. Но найдем ли мы караван?.. Не успел я толком испугаться этой мысли, как в темноте раздался новый звук — низкий, глухой рык, от которого мой желудок испуганно сжался внутри тела. Я сощурился, вглядываясь во мглу, и увидел огромную тень. Ее круглые, светящиеся во мгле глаза вращались, выискивая добычу — и наконец нашли. Тень с хрипом втянула воздух и бросилась на меня.

Я пискнул и упал на спину, пытаясь скрыться с головой в снегу, но тут что-то завопило, загремело сверху. Из клубов бури прямо передо мной выпрыгнула Маленькая Медведица с рогатиной в лапах, которой она ловко ткнула в оскаленную морду неведомого зверя. Еще несколько торговцев, вооруженных заточенными палками, в это время обходили его с боков. Зверь злобно взревел, широко разевая пасть: его толстые губы были черными, небо и язык — кроваво-красными, а белые клыки наверняка раздробили бы мой хребет одним укусом. В один миг он поднялся на задние лапы и рухнул вниз, пытаясь придавить госпожу Домо своим весом, но предусмотрительно выставленная рогатина с хрустом вошла в его грудь. Зверь отпрыгнул, свирепо огрызаясь, и попытался выкусить торчащий из ребер обломок дерева. Но тут подоспели остальные торговцы — длинные палки воткнулись его в бока, спину, мохнатую шею. Зверь заметался, разбрызгивая горячую кровь, ломая тяжелыми лапами наши самодельные копья — но со всех сторон его встречали все новые и новые тычки. Когда на белой шкуре уже не осталось живого места от ран, он завалился на бок и затих.

Занятые схваткой, мы не заметили, что буря уже кончилась. Небо очистилось от туч, только редкие снежинки кружили в посветлевшем воздухе, и я смог рассмотреть напавшее на меня существо. Оно было странно похоже на нас — и угрюмой, брыластой мордой, и густой гривой, и загнутым вверх хвостом, — но невероятно огромное, раза в три больше самого крупного мужчины, да еще и с жуткими когтями и клыками в пол-локтя длиной! Правда, на свету заметно стало, как зверь отощал: брюхо почти прилипло к хребту, и ребра частым гребнем выступали из-под обвисшей шкуры.

— Что это? — спросил я Мардо.

— Это — снежный лев, — ответил тот, и я сразу понял, в чем причина удивительного сходства. Не зря ведь говорили, что наш народ произошел от самки этого животного, с которой совокупился спустившийся с небес лха. — Но я никогда не видел таких вживую! Разве снежные львы покидают Северные Горы?.. Как же он оказался в Мувере?

— Должно быть, его выгнал голод, — предположил Наммукмук. — Стада рогпа давно поредели из-за холода — а когда есть нечего, еще и не туда заберешься.

— Убить священное создание — очень неблагоприятно, — покачала головой Маленькая Медведица. — Нам нужен надлежащий обряд погребения — и для зверя, и для бедняги Ценцума, которого он загрыз… не тащить же его с собой в Бьяру. Пока что придется сделать привал — нельзя переходить горы, не очистившись от такого греха.

Все согласились, тем более что бледно-желтый закат над горами обещал нам ясную и бесснежную ночь. Проведенное Зово гадание джутиг[28] показало, что духам угодно будет сожжение тел. На погребальный костер ушли почти все запасы хвороста и горного масла, припасенные торговцами на дорогу, так что остаток пути нам пришлось бы разводить огонь на ячьем навозе, но никто не жаловался. Сота и Тамцен, как принявшие некоторые из обетов шенпо, очистили место можжевеловым дымом, начитали над Ценцумом и зверем молитвы и вознесли девять видов даров пламени, лха и дре, и Железному господину.

— О Ценцум, сын благородной семьи… и ты, зверь Северных Гор, наш праотец, — пробормотала Сота, пока ее супруг высекал на хворост первые рыжие искры; ее глаза были закрыты, а тело медленно покачивалось назад и вперед. — Тот, кого называют Эрлик Чойгьял, воссияет перед вами: у него три головы, две лапы, растущие от плеч, и две — от бедер, широко распростертые; правый лик его бел, левый черен, а лик посредине — красного цвета; его тело сверкает, как если бы оно было из света, девять глаз его смотрят гневно и пристально, его брови подобны вспышкам молнии, его зубы блестят как железо. Сверкая, разлетаются его волосы, его головы увенчаны высохшими черепами, солнцем и луной, его тело — в гирляндах из извивающихся змей и свежих черепов; он держит булаву из скелета в правой лапе, аркан — в левой лапе, у его пояса подвешены зеркало судеб и четки из синего железа. Его тело обнимает его супруга Палдэн Лхамо, обвивает его шею правой лапой, а левой лапой подносит к его рту череп, полный крови; он издает лязгающие громкие звуки и рев, подобный грому. Не бойтесь его, не устрашитесь, не приходите в смущение. Поистине, он — Железный господин, справедливый владыка, действующий во благо всем живущим, поэтому не устрашитесь.

Костер разгорелся, и пламя поднялось высоко, озаряя лица гор-близнецов. На следующее утро мы оставили их позади.

После перевала Мувер быстро пошел на убыль. Уже на третий день караван спустился ниже облаков. То тут, то там стали попадаться зеленые пятна мха на валунах, украшенные дарчо деревья и чортены с подновленной, яркой позолотой. Через неделю мы оказались у большой деревни с другой стороны гор, откуда оставался месяц пути до Бьяру.

[1] Мева — характеристика года, указывающая, в т. ч., на то, какой класс существ связан с родившимися в это время.

[2] Полукочевники, занимают промежуточное положение между кочевниками (рогпа) и земледельцами (шингпа).