Рик Риордан - Перси Джексон и Море чудовищ Страница 23

Около меня стоял парень в спортивных нейлоновых шортах и футболке с надписью «Нью-йоркский марафон» — худощавый, подтянутый, черные волосы с проседью и хитрая улыбка. Он показался мне отдаленно знакомым, хотя я не мог понять откуда.

Первое, что мне пришло в голову, — этот малый решил пробежаться ночью по пляжу, сбился с пути и оказался на территории лагеря. По идее, это не должно было произойти. Обычные смертные не могли проникнуть в долину. Впрочем, поскольку волшебное дерево умирало, ему, вероятно, удалось как-то проскользнуть. Но почему посреди ночи? И вокруг нет ничего, кроме фермерских угодий и государственных заповедников. Откуда же взялся этот парень?

— Можно к тебе присоединиться? — спросил он. — Вот уж сколько веков не могу посидеть спокойно.

Теперь все стало на свои места… странный парень, явившийся глубокой ночью неизвестно откуда. Здравый смысл подсказывал: надо бежать, вопить, звать на помощь и так далее. Но незнакомец вел себя так дружелюбно, что я даже не испугался.

— Да, конечно, — сказал я.

— Твое гостеприимство вызывает доверие, — улыбнулся незваный гость. — А, я вижу кока-колу. Можно?

Сев на другой край одеяла, он со щелчком открыл банку и сделал глоток.

— Ах, какая благодать! Тишина и покой…

В кармане у него зазвонил сотовый.

Незнакомец вздохнул. Он вытащил свой телефон, и у меня глаза полезли на лоб, потому что тот был весь окутан голубоватым свечением. Когда он вытянул антенну, возле нее появились два существа — две извивающиеся зеленые змейки размером не больше дождевого червя.

Но мой странный гость словно бы не замечал их. Он взглянул на дисплей и чертыхнулся.

— Пришлось взять это с собой. Подожди секунду… — затем уже в трубку: — Алло?

Он молча слушал своего собеседника. Змейки так и вились возле антенны, у самого его уха.

— Да, — сказал незнакомец. — Слушай, я знаю, но… меня не волнует, что его приковали к скале и стервятники клюют его печень, если у него нет номера квитанции, мы не сможем установить, где находится посылка… Дар человечеству, великолепно… Ты знаешь, сколько таких даров мы доставляем… О, не обращай внимания. Слушай, просто свяжи его с Эрис из таможенной службы. Мне некогда. — Он отключил телефон. — Прошу прощения. Ночные экспресс-поставки, невероятный ажиотаж. Итак, я говорил…

— У вас змейки на телефоне.

— Что? О, они не кусаются. Скажите «здрассьте, Джордж и Марта».

«Здрассьте, Джордж и Марта», — передразнил скрипучий мужской голос у меня в голове.

«Не будь язвой», — сказал женский голос.

«Имею право, — возразил Джордж. — На самом деле всю работу делаю я».

— Опять пошло-поехало! — Темноволосый сунул телефон обратно в карман. — Итак, на чем мы остановились?.. А, да. Мир и покой.

Скрестив ноги, он посмотрел вверх, на звезды.

— А мне уже так давно хочется расслабиться. Но еще с того времени, когда только изобрели телеграф, — все бегом, бегом, бегом. У тебя есть любимое созвездие, Перси?

Меня все еще одолевало любопытство насчет тех двух зеленых змеек, которых незнакомец запихнул в карман, но я сказал:

— Ну, наверное, Геракл.

— Почему?

— Наверное, потому, что ему то везло, то не везло. Даже хуже, чем мне. От этой мысли становится как-то легче.

Мой собеседник хмыкнул.

— А не потому, что он был таким сильным и знаменитым, ну и…

— Нет.

— Ты занятный молодой человек. Ну и что теперь?

Я сразу понял, о чем он спрашивает, — что я собираюсь предпринять относительно золотого руна?

Не успел я ответить, как из кармана донесся приглушенный голос Марты:

«У меня Деметра на второй линии».

— Не сейчас, — ответил незнакомец. — Скажи ей, чтобы оставила сообщение.

«Ей это не понравится. Прошлый раз, когда вы не захотели с ней разговаривать, все растения в службе доставки цветов завяли».

— Просто скажи, что у меня деловая встреча! — Незнакомец закатил глаза. — Еще раз прошу прощения, Перси. Так ты говорил…

— А кто вы, собственно, такой?

— Неужели до сих пор не догадался? А с виду такой смышленый.

«Покажи ему! — взмолилась Марта. — Сколько месяцев я уже не принимала естественных размеров».

«Да не слушайте вы ее! — сказал Джордж. — Ей бы только себя показать!»

Темноволосый снова достал телефон.

«В натуральную величину, пожалуйста».

Телефон заблистал ослепительной голубизной. Он вытянулся, превратившись в трехфутовый деревянный посох с крылышками голубки наверху. Джордж и Марта, теперь по-настоящему большие зеленые змеи, сплелись посередине, обвивая его. Это был кадуцей — символ домика номер одиннадцать.

У меня перехватило дыхание. Я понял, кого напоминает мне этот незнакомец своими изменчивыми чертами, хитрым блеском в глазах…

— Вы отец Луки, — сказал я. — Гермес.

Бог поджал губы. Он воткнул кадуцей в песок, как ручку зонтика.

— «Отец Луки». Обычно я представляюсь людям не так. Бог воров, да. Бог посланцев и странников, если им нравится так думать о себе.

«Бог воровских проделок и краж», — вмешался Джордж.

«Не обращайте внимания на Джорджа. — Марта на мгновение высунула язычок. — Просто он обижается, что Гермес любит меня больше».

«А вот и нет!»

«А вот и да!»

— Да успокойтесь вы оба, — велел Гермес, — не то я снова превращу вас в сотовый телефон и заставлю вибрировать! Ты так и не ответил на мой вопрос, Перси. Намереваешься ли ты предпринять поиск?

— Мне… мне не дали на это разрешение.

— Да, я знаю. И это способно остановить тебя?

— Я действительно хочу отправиться в поиск. Я должен спасти Гроувера.

— Знал я когда-то одного мальчишку, — улыбнулся Гермес, — намного моложе тебя, кстати. Ребенок, можно сказать…

«Опять за старое, — проворчал Джордж. — Вот уж кто любит поговорить о себе…»

«Тихо! — прервала его Марта. — Снова захотелось виброзвонком на мобильник?»

Гермес не обратил внимания на их препирательства.

— Однажды ночью, когда мать этого мальчишки не уследила за ним, он тайком выбрался из их пещеры и украл часть стада, принадлежавшего Аполлону.

— И его разорвало на мелкие клочки? — спросил я.

— Хм… нет. На самом деле все отличным образом обошлось. Чтобы расплатиться за кражу, мальчишка подарил Аполлону инструмент собственного изобретения — лиру. Аполлона настолько очаровала эта музыка, что он совсем позабыл про свой гнев.

— И какова же мораль?

— Мораль? — переспросил Гермес. — Боже, да ты относишься к этому как к басне! Но это подлинная история. А разве в правде заключена какая-то мораль?