Анатолий Дроздов - Самец взъерошенный Страница 23

К биваку мы прибыли до заката, издалека разглядев дымок костров. С приближением ощутили запах. Аромат, доносившийся к нам, был столь притягателен, что рот мой заполнила слюна. Это что же он приготовил? Не кашу, точно. Почувствовав запах, оживились девочки и стали подгонять коней.

Игрр и Калисса встретили нас улыбками. Я спрыгнула с лошади и направилась к костру.

— Разреши пробу, старший декурион? – вытянулся Игрр.

Я с подозрением глянула на него. Нет, похоже, не издевается. Я кивнула. Он схватил чашку и навалил в нее чего-то густого и вкусно пахнущего. Каша? Он все-таки сварил кашу? Тогда почему она так пахнет? Подув на ложку, я бросила еду в рот и прожевала. Вкус необыкновенный. Свежее мясо и… Ориза? Он приготовил оризу?

— Раздавай! – севшим голосом велела я и отошла в сторону. Весело загомонившая турма выстроилась в очередь. Я села на траву. Да что же это? Он меня в асс не ставит!

…Кто-то сел рядом. Я подняла голову.

— Поешь!

Игрр протягивал мне полную чашку.

— Это ориза, – сказала я.

— И что?

— Очень дорогая крупа. Ее держат специально для раненых. Варят в молоке и дают для укрепления сил. В припасах ее совсем мало.

— Молока у нас нет, – возразил он, – и вряд ли найдем. А вот раненые имеются. К тому же, как сказала Калисса, дальнейший путь безопасен, и нет смысла оризу беречь. Почему не побаловать девочек? Они у тебя молодцы – сражались храбро. Два боя за три дня…

Я подумала и взяла чашку.

— Как это называется? – спросила, проглотив несколько ложек.

— Плов. В своем мире я его часто готовил. Там этой оризы – горы!

— А мясо откуда?

— Козу подстрелили. Их тут стада. Из костей я сварил бульон – раненым полезно. Ешь!

— А ты?

— Повар запахом сыт! – засмеялся он, но все же сбегал за своей порцией.

Я не заметила, как очистила чашку. Игрр, не слушая моих возражений, сунул мне в руки свою.

— Я вправду не голоден, – заверил меня. – Из бульона ребрышек натаскал. Девочки есть не стали – не захотели кости грызть. А я люблю…

Наелась я так, что хоть неси. Сказав это в шутку, я пожалела. Игрр вскочил и подхватил меня руки.

— Отпусти! – испугалась я. – Смотрят!

— И что? – хмыкнул он.

— Ну…

— Ты раненая, а я врач. Почему не отнести больную к палатке?

Я не нашлась, что возразить. Не хотелось, честно говоря. У палатки Игорь уложил меня на войлоки, чмокнул в щечку и убежал делать массаж. Я слышала, как он распоряжался у повозок, затем оттуда донеслись чьи-то страстные вопли. Странно, но меня это не взволновало. Я закрыла глаза и провалилась.

…Меня ворочали. Кто-то стаскивал с меня пояс и сапоги.

— Нет! – попыталась воспротивиться я. – Мне надо проверить посты.

— Калисса проверит! – возразили мне. – Ей все равно нечем заняться: Степ ночует с другой, – он засмеялся. – А вот тебе нужно поспать. Мало того, что раненая, так еще ложишься позже всех, а встаешь затемно. Не о чем беспокоиться! Нет здесь сарм!

Не слушая моих возражений, он затащил меня в палатку, и уложил на мешок с сеном.

— А ты? – удивилась я.

— Я здоровый и могу и на войлоке.

— Иди ко мне! – велела я.

Он подчинился. Мешок отказался вполне широк: можно и вдвоем, если обняться.

— Спи! – велел он. – Я же вижу, как ты замучилась.

— Разбудишь меня под утро?

— Непременно! – пообещал он. – Я ведь собирался тебя ощупать – с головы до ног. Чем и займусь.

Я хихикнула. Он чмокнул меня в губы и погладил по спине. Последнее, что я запомнила, – ласковый шепот над ухом. Что он мне говорил? Амор? Или это я ему?..

Глава 7

Через два дня после боя с сармами мы свернули с наезженного пути и потащились какой-то тропой. Виталия пояснила: старая дорога. Ехать ею в Рому дольше, зато безопаснее – места кочевий сарм остаются в стороне. Детский лепет. Ребенку понятно, зачем им время тянуть.

Мои планы это, впрочем, не нарушало. Наоборот. До прибытия в Рому я собирался кое-что выяснить. Тохесом чувствую, что ничего хорошего нас в столице не ждет. Недаром хвостатые об этом молчат, как пионер–герой на допросе в гестапо. Пусть! Нас тоже не в капусте нашли. Если линию Мажино нельзя взять штурмом, то можно попытаться обойти. Лучший способ получить что-то от женщины – сделать вид, что тебе это не нужно. Я перестал задавать неудобные вопросы и сделал вид, что увлечен другим. Виталия переживала, что я лезу в ее дела, командую девочками, и я ей кое-что нашептал, ночью. Назавтра меня объявили медикусом и архимагирусом турмы – на все время путешествия. Так сказать делегировали полномочия. Теперь могу общаться с «кошками» в рамках обозначенного, чем и пользуюсь. И Вите приятно, и мне полезно.

От женщины, если к ней с лаской, можно узнать многое. Первое и самое главное: ни у кого из девочек, как оказалось, не имеется отцов. Матерей они вспоминали, а вот отцов – нет. Любопытно, не правда ли? Удивил и возраст «кошек» – от четырнадцати до семнадцати. Самой старшей, Виталии – восемнадцать. При этом все девочки выглядят явно старше. Это подтвердил и медицинский осмотр, осуществленный в рамках массажных процедур. Никакой угловатости, характерной для подростков, недоразвитых органов – взрослые женщины, почти не отличающиеся от земных. Если, конечно, забыть о хвостах. Хвосты я тоже исследовал. В принципе ничего особенного: дополнительная конечность – и только. У большинства на хвостах имелась шерстка – короткая и негустая, в редких случаях – кисточка на конце. Как мне объяснили, кисточка – признак породы. У каждого народа свои тараканы в голове. У европейских Габсбургов, к примеру, признаком породы считалась выдающаяся вперед нижняя челюсть, причем, у отдельных представителей династии она выдавалась настолько далеко, что дождь заливал рот. Кисточка – это еще ничего, даже приятно, особенно когда ею тебя под подбородком гладят… Ладно, это меня понесло, вернемся к нашим хвостам. Длина их – примерно до середины голени, и только у Виты – до колена. У сарм были до земли. «Кошки» управляются хвостом как с любой конечностью – ловко и не задумываясь. Я видел, как Вита, одеваясь, не глядя, просунула хвостик в специально предназначенный для него разрез сзади штанов. Так мы вдеваем руки в рукава пальто. На хвостах много нервных окончаний, «кошки» просто обожают, когда их здесь гладят. При любом удобном случае Вита тут же подсовывает мне свой, прямо мурлычет, когда я откликаюсь. У всех девочек оказались сильные и гибкие тела, мускулистые руки и ноги. Последние большей частью короткие. Ничего удивительного. Снимите земных женщин со «шпилек» и убедитесь: длинноногих мало. Что, к слову, не препятствует привлекательности. Наоборот. В постели коротконогая дама даст фору любой модели – сексопатологи подтвердят. Есть даже специальный индекс по определению половой конституции, который высчитывается отношением роста женщины к длине ее ног. Чем индекс больше (читай, ноги короче), тем фемина чувственней.