Наталия Затеева - Ката-Риос Страница 23

Я брела под палящим солнцем по сухой, потрескавшейся от зноя земле уже несколько дней без воды, пищи и без одежды. За все время, что я блуждала по пустыне, мне не встретилась ни одна живая душа. Меня качало, периодически я теряла сознание, но упрямо поднималась и шла к неведомой мне цели, которая настойчиво звала к себе. Босые ноги уже давно потеряли чувствительность, губы запеклись, лицо посек обжигающий ветер. Вдруг впереди показалась высокая синяя крыша какого-то храма. Собрав остатки сил, я медленно потащилась в ту сторону. Храм манил своей прохладой, он обещал отдых телу и успокоение душе. Когда до него остался один шаг, я упала и больше уже не могла идти. Яркое солнце нещадно палило, не собираясь сдаваться на милость Луны. Я лежала на спине, и не было сил ни встать, ни перевернуться, ни закрыться от солнца хотя бы рукой. Через много-много-много часов пытка, наконец, закончилась - наступила долгожданная ночь. Стало стремительно холодать, песок остыл, и в пустыне началась охота.

Я пришла в себя от злобного писка где-то с правой стороны, - Что ты выбираешь? Жизнь или смерть?

– Смерть, - прошептала я потрескавшимися губами. Рядом раздался душераздирающий крик, и наступила тишина.

Тут же слева раздался такой же вопрос, - Что ты выбираешь? Жизнь или смерть?

– Смерть, - опять ответила я. И снова раздался чей-то испуганный вскрик.

Где-то в ногах прошелестело, - Что ты выбираешь? Жизнь или смерть?

– Смерть, - усталым голосом в очередной раз повторила я для непонятливых. Мучительный стон раздался сразу же после моего ответа.

– Глупая девчонка, ты только что приговорила троих безвинных к смерти, - рассерженно прошелестело около моего лица.

Я медленно повернула голову на звук и открыла глаза. Рядом со мной на песке замерла перед броском гигантская змея. Она пристально глядела в мои глаза.

– Прежде чем отвечать, ты хотя бы подумала, а тебя ли это спраш-ш-шивают!!! И если все-таки спросили тебя, то сначала выясни - о чем!!!! - злобно прошипела змея, облизываясь раздвоенным язычком.

Она приподнялась надо мной, нервно подрагивая всем телом, - Ну, а ты-то сама, что выбираеш-ш-шь? Жизнь или смерть? - змея не сомневалась в моем выборе и уже приготовилась укусить. С ее длинных острых зубов капал на песок смертельный желтоватый яд.

– Жизнь! - неожиданно даже для самой себя ответила я.

Змея раздраженно затрясла кончиком хвоста и зашипела, - Ты не можеш-ш-шь выбрать жизнь, глупая, потому, что за тебя уже сделали выбор.

Не дождавшись ответа она разочарованно вздохнула и прошипела, - Ну да ладно. Я помогу тебе прийти к правильному реш-ш-шению, пош-ш-шевелиш-ш-шься - смерть! - и моя незваная Смерть уютно свернувшись колечками, улеглась вздремнуть мне на грудь.

– Жизнь… жизнь… жизнь, - упрямо шептала я онемевшими от слабости губами.

– Ш-ш-ш, замолчи! Как ты мне надоела! Какая-то ты неправильная жертва, - змея приблизила свою треугольную голову к моему уху, - Ну что ж, у тебя все же есть выход. Запомни, входи окнами, выходи дверями и спасеш-ш-ш-шься.

Утром, когда солнце уже встало, моя неудавшаяся Смерть уползла куда-то…

Дракон довольно урчал, нежно поглаживая голову ластившейся к нему желтоглазой змеи. Какой я молодец, думал Замок, хлопая рамами-ресницами, с интересом провожая облака, пролетающие мимо. За своими делами они не заметили, что Тьма, злобно ухмыльнувшись, расплылась ядовитым туманом и, просочившись в спальни мужчин, окутала их плотным непроницаемым коконом.

Я пришла в себя на кровати в спальне Мастера, мои руки затекли оттого, что были крепко прикручены к изголовью, а рядом лежал и как-то странно, со смесью нежности, сожаления и раскаяния смотрел на меня сам хозяин комнаты.

– Доброе утро, малыш, - прошептал он, нежно целуя меня, - ты прекрасна, мне будет жаль расставаться с тобой.

После этого меня отвязали, отправили в ванну, намазали мазью синяки, дали футболку, покормили и опять начали издеваться.

Третий, четвертый и пятый дни слились для меня в одну очень длинную нескончаемую пытку.

– Я устала от боли и унижений…

– Я устала от похотливых взглядов мужчин…

– Я устала от постоянного отсутствия солнечного света…

– Я устала от царящих вокруг холода и темноты…

– Я просто очень устала…

– И я очень хотела умереть…

Один раз, я даже попыталась вскрыть себе вены, но Господин ловко выбил кинжал из моих трясущихся рук, а потом с наслаждением опробовал на мне парочку пыточных инструментов. Было не столько больно, сколько страшно. Было очень и очень страшно. Было так страшно, что волосы вставали дыбом. После этого я окончательно смирилась, прекрасно понимая, что очень скоро меня, наконец-то, убьют и все закончится.

Я автоматически выполняла любые команды, не раздумывая и не рассуждая. Вечером меня опять забирал к себе Мастер. Эта сволочь поила меня коньяком, доводила до сумасшествия своими ласками, а потом приходил Господин, бил и очевидно ради разнообразия, оставлял меня на всю ночь то на цепи, то на дыбе, а то в колодках.

На шестой день, когда я уже падала от недоедания, недосыпания и побоев, и ничего практически не соображала, мне кинули в руки маленького пушистого котенка и приказали убить. Я выполнила приказ в ту же секунду, и только потом до меня дошло, что я только что сделала. Но Господин не дал мне времени впасть в истерику, удары плети посыпались градом. Он бил и бил, не разбирая куда. Я пыталась увернуться, прикрыться руками. А потом он скомандовал, - Замри!

С этой минуты во мне что-то надломилось, и я покорно замерла.

– Сними одежду, подними руки вверх и не шевелись.

Он бил меня с оттяжкой, с наслаждением, периодически заглядывая в глаза. А я уже ничего не чувствовала и была где-то очень и очень далеко.

– Все, она готова, она сломалась, - услышала я. - Мастер, можно проводить ритуал.

Глава 1.8.

Всю ночь к небольшому одиноко стоящему высоко в горах коттеджу стекались люди. Среди них были мужчины и женщины самого разного возраста, семейного положения, социального статуса и национальности, но всех их объединяло что-то общее. Они как будто знали великую тайну, сжигавшую их изнутри. И с благоговейной радостью пополам с глубоко спрятанным страхом чего-то ожидали. В торжественном молчании входили они в двери коттеджа и без следа исчезали, словно растворившись внутри. Утром, когда поток паломников схлынул, охрана заперла ворота, навесив на них огромный амбарный замок.

Замок радовался, впервые за последние годы, ощущая так много живительной силы внутри себя, и с аппетитом насыщаясь ею. Он знал, что сегодня, наконец, свершится то, ради чего и был разбужен. Замок с нетерпением гудел и приплясывал, пугая пришедших на ритуал, падающими с потолка камнями и появляющимися на глазах огромными трещинами, радостно разбегающимися во все стороны. То тут то там в углах многочисленных комнат неожиданно возникали и также неожиданно исчезали небольшие смерчи, поднимающие вверх тучи пыли и каменной крошки. В нескольких местах одновременно вдруг забили вышедшие наружу подземные ключи, превратившие часть переходов в бурливые горные речушки. В одном из хозяйственных помещений возник пожар. Голодный огонь с наслаждением пожирал все на своем пути, смачно причмокивая и отрыгивая яркие снопы больно жалящих искр в суетящихся вокруг людишек, пытающихся его потушить. Замок немного забавляла вся эта бестолковая суета, возникающая в разных концах его внутренностей.