Дэвид Эддингс - Повелитель демонов из Каранды Страница 23

Лицо его окаменело.

— Боюсь, что нет, Цирадис, — произнес он, вздохнув. — Ты просишь невозможного.

— Тогда ты обречен на смерть прежде, чем снова наступит зима. Подумай над тем, что я тебе сказала, и хорошо подумай, император Маллореи. Я скоро снова с тобой поговорю. — И она исчезла, скрывшись в сиянии.

Закет не мог оторвать глаз от пустого места, где она только что стояла. Лицо его было бледно, губы крепко сжаты.

— Ну как, Закет? Вы убедились? — спросил Белгарат.

Император поднялся со стула и заметался по комнате.

— Но это же полный абсурд! — внезапно вырвалось у него.

— Возможно, — спокойно ответил Белгарат, — но желание поверить в абсурд — признак веры. Может быть, вера — это и есть первый шаг в подготовке к тому, о чем упомянула Цирадис.

— Дело не в том, что я не хочу поверить, Белгарат, — произнес Закет смиренным голосом. — Просто я…

— Никто не говорил, что будет легко, — сказал ему старик. — Но вам и раньше приходилось справляться с трудностями, не так ли?

Закет опустился на стул, задумался.

— Но почему я? — жалобно произнес он. — Почему я должен в этом участвовать?

Гарион рассмеялся.

Закет смерил его долгим взглядом.

— Простите, — извинился Гарион. — Эту фразу — «почему я?» — впервые я произнес в четырнадцать лет. До сих пор никто не дал мне ясного ответа на мой вопрос, но через некоторое время я смирился.

— Не подумайте, что я пытаюсь уйти от ответственности, Белгарион. Я просто не верю, что могу помочь. Вы же собираетесь выследить Зандрамас, вернуть своего сына и уничтожить Сардион. Ведь так?

— Все несколько сложнее, — ответил ему Белгарат. — Уничтожение Сардиона повлечет за собой катаклизм.

— Я не совсем понимаю. Разве вы не можете просто взмахнуть рукой, чтобы он прекратил свое существование. Вы же, в конце концов, волшебник — по крайней мере, так говорят.

— Это запрещено, — задумчиво произнес Гарион. — Нельзя заставить вещи прекратить свое существование. Ктучик попытался это сделать и уничтожил сам себя.

Закет, нахмурившись, взглянул на Белгарата.

— Я думал, что вы его убили.

— Почти все так думают, — пожал плечами старик. — Это поддерживает мою репутацию, и я ни с кем не спорю. — Он потер мочку уха. — Нет, — сказал он, — по-моему, мы должны все тщательно продумать. Я абсолютно уверен, что Сардион можно уничтожить только в результате последней схватки, в которой встретятся Дитя Света и Дитя Тьмы. — Он замолчал, ему, похоже, что-то пришло в голову. — Кажется, Цирадис проговорилась и сообщила нечто лишнее. Она сказала, что все гролимское духовенство жаждет обладать Сардионом, а потом, перечисляя всех, назвала и Менха. Не значит ли это, что Менх тоже гролим? — Он взглянул на Андель. — С твоей госпожой это часто случается?

— Цирадис не может проговориться, святой Белгарат, — ответила знахарка. — Прорицательницы говорят не своим голосом, а голосом своего предвидения.

— В таком случае она хотела, чтобы мы знали, что Менх гролим или был им и что демонов он вызвал затем, чтобы они помогли ему в поисках Сардиона. Возможно, это демоны хотят через него завладеть Сардионом. Может быть, поэтому они так послушны ему. Демоны сами по себе — вещь неприятная, но если Сардион обладает такой же властью, как и Шар, он ни в коем случае не должен попасть в их руки. — Белгарат повернулся к Закету. — Ну как? — спросил он.

— Что «ну как»?

— Вы с нами или против нас?

— Не слишком ли вы прямолинейны?

— Да, но у нас нет времени, а оно сейчас решает все.

Закет еще ниже наклонил голову, и трудно было уловить выражение его лица.

— Я не вижу, какие выгоды сулит лично мне это соглашение, — сказал он.

— Вы будете жить, — напомнил ему Гарион. — Цирадис сказала вам, что вы умрете еще до наступления весны, если не согласитесь выполнить дело, которое она собирается на вас возложить.

— Не так уж много удовольствия доставляет мне жизнь, она не стоит усилий, которые я затрачу, чтобы ее продлить, Белгарион, — ответил он, меланхолично улыбаясь.

— Вам не кажется, что вы ведете себя по-ребячески, Закет? Здесь, в Хтол-Мургосе, вы ничего не добьетесь. Кровь Ургаса уже пролита, на вашу долю не осталось ни капли, а родина — на пороге катастрофы. Император вы, в конце концов, или избалованный ребенок?! — Гарион снова начал терять терпение. — Вы отказываетесь вернуться в Мал-Зэт только из-за глупого упрямства. И продолжаете упорствовать, когда вам говорят, что в противном случае вы умрете. Это уже не по-ребячески, а просто по-дурацки. Можете забиться в угол здесь, в Рэк-Хагге, и лелеять свои горькие воспоминания, пока не сбудутся предсказания Цирадис, мне на это наплевать, но у меня есть сын Гэран, и ради него я еду в Маллорею. Там я займусь делом, а не пустой болтовней. — Последнее оскорбление он приберег напоследок. — Поймите же, — добавил он безразличным тоном, — вы мне абсолютно не нужны.

Закет вскочил, глаза его метали громы и молнии.

— Вы зашли слишком далеко! — прорычал он, ударив кулаком по столу.

— Удивительно, — с сарказмом произнес Гарион. — Так вы не заснули? Я уж думал, что придется наступить вам на мозоль, чтобы услышать ответ. Ну, раз вы проснулись, мы можем наконец побеседовать.

— Что значит «побеседовать»? — спросил Закет с багровым от гнева лицом. — О чем побеседовать?

— В конце концов, едете вы с нами в Маллорею или нет?

— Не валяйте дурака! Конечно, еду. А говорить надо о вашей ужасающей беспардонности.

Гарион скорчился в приступе неудержимого смеха.

Закет все еще был красен, кулаки его сжаты. Но безразличие как рукой сняло. Еще минута — и он рассмеялся.

У Белгарата вырвался облегченный вздох.

— Как вы думаете, Гарион, сколько времени понадобится вам и вашим друзьям, чтобы собраться? — спросил император.

— Совсем немного, — ответил Гарион. — А в чем дело?

— На меня вдруг нашла тоска по Мал-Зэту. Сейчас там весна, цветут вишни. Вам с Сенедрой Мал-Зэт очень понравится, Гарион.

Гарион не понял, было ли отсутствие «Бель» в его имени случайностью или таким образом Закет предлагал ему свою дружбу. Зато ясно осознал одно: император Маллореи человек гораздо более сложный, чем он предполагал.

— А теперь прошу прощения, — сказал Закет, — я хочу поговорить с Брадором наедине и выяснить кое-какие подробности. Этот Менх, о котором он мне рассказал, кажется, готовит открытый мятеж против трона, а мне это никогда не нравилось.

— Еще бы, — заметил Гарион.

В течение нескольких дней после описываемых событий дорога между Рэк-Хаггой и портовым городом Рэк-Ктэном была наводнена людьми императора. Наконец, в одно морозное утро, когда солнце ярко светило на пронзительно голубом небе и с озера Хагга поднимался пар, они покинули город и поскакали в сторону побережья. Колонну, растянувшуюся на две мили, возглавляли Гарион, закутанный в свой серый ривский плащ, и Каль Закет, расстегнувший ворот яркой шелковой рубашки. Гарион никогда еще не видел императора в таком хорошем настроении.