Дмитрий Вернидуб - Магия Летучей Звезды Страница 24

– Да.

– Тащи! Будем закреплять. Да, еще найди книгу, которой он пользовался. Здесь явно что-то не то!

– Но как мы…

– Я что-нибудь придумаю.

Вернувшись, Пина застала сестру за странным занятием. Она стреляла по сорокам из рогатки. Те возмущенно орали, но улетать не хотели.

– Ты чего это? – удивилась Пина.

– Рогатку сколдовала, а теперь тренируюсь. Давай усмарил!

Подобрав круглый как яйцо камень, Тина обмакнула его в черную маслянистую жидкость. Тщательно прицелившись в Пита, она произнесла: "ЭЛЬМАХ ЭРИОР ЧАР!" и выстрелила. "Хлоп!" камень попал в цель, рикошетом задев одну из сорок. Репейник дернулся, перестал вертеться и… заискрился. Только теперь можно было разглядеть подобие крыльев и утиный клюв вместо носа.

– Ой, у него еще и ласты! – Пина так и села на землю.

Тем временем Пит прекратил быть прозрачным, но выглядеть приличней от этого не стал. Местами у него росли перья, отчего он напоминал жирного полуощипанного гуся. Глаза съехали к переносице, а пунцовые щеки раздулись так, как будто в рот набралось с полведра воды.

– Питти, Питти! – запищали двойняшки. – Что с тобой?

В ответ гусеподобный невысоклик завращал глазами и растопырил руки, словно пытаясь ухватиться за верхушки деревьев.

Тина лихорадочно листала трактат "О способах передвижений".

– Вот оно… вот, – вдруг вскрикнула она. – Так я и знала!

И водя пальцем по строчкам, прочитала нужное заклинание.

Репейник вытянул руки по швам, громко крякнул и, не расправляя крыльев, как петарда взмыл в небо. Вскоре о его существовании напоминала только маленькая точка в лазурной выси.

– Совсем улетел! Неблагодарный! – разревелась Пина – Где Олли? Пусть он его вернет!

Но тот уже торопился со всех ног. Его что-то подтолкнуло к выходу из пещеры. Олли почувствовал, что именно сейчас может понадобиться своим друзьям. Интуиция Виндибура не подвела.

Первое, что увидел Олли, выйдя на полянку – стремительно взлетающего Пита, за которым тянулся искристый хвост. "Похоже, ему совсем не нравится быть ракетой, – подумал невысоклик. – Ого, а видок-то у него, еще тот…"

– Это вы его запустили? – закричал он, подбегая к растерянным девчонкам. – И куда? На Луну?

– Он сам виноват! – размазывала слезы Пина.

– Он, похоже, запутался в заклинаниях, а когда мы его закрепили, как рванул… – Тина указала рогаткой в небо.

– Дайте книгу!

Пока Олли изучал нужную страницу, точка на небосводе начала увеличиваться. Репейник вовсю пытался махать крыльями, замедляя падение.

– Ой! У него, наверное, завод кончился, – уголки Пининых губ опять поползли вниз. – Щас как бахнется!

Тина погрозила сестре кулачком:

– Не каркай!

– Да тише вы! – Виндибур лихорадочно соображал, что же делать.

Он прикидывал, что если произнесет снимающее колдовство заклинание, то Пит наверняка разобьется. Вдруг Олли осенило.

"…ЭЛЬМАХ БОР!"

Только и расслышали двойняшки.

Откуда ни возьмись, между деревьев появился огромный паук и стал со страшной скоростью плести паутину. Выплевывая золотистую нить толщиной с палец, он носился от дерева к дереву так быстро перебирая лапами, что их практически не было видно.

Девчонки взвизгнули и попрятались. Олли, недоуменно поглядывая то на паука, то на падающего Репейника, растерянно бормотал: "Я же хотел только паутину… только паутину".

Тем временем, отчаянно машущий крыльями Пит издал истошный не то крик, не то "кряк" и хлопнулся на паука. Тот, как раз, заканчивал плести середину сети.

Паук от неожиданности хрюкнул, паутина спружинила, и оба: и Пит, и ужасное рассерженное насекомое, подпрыгнули вверх. Паук шипел и дрыгал лапами, пытаясь ухватить невысоклика, а Репейник отчаянно верещал, отбиваясь крыльями. Подлетев до верхушек сосен, они уже начали падать вниз, как вдруг воздух вокруг Пита вспыхнул зеленым и бабахнуло так, что половина сорок попадала с веток. Это Олли, спохватившись, прочитал заклинание.

Пока ослепленный и оглушенный паук лежал вверх тормашками, Виндибур освободил товарища от липких пут. Питти, наконец, перестал быть гусем, хотя его внешность оставляла желать лучшего. Вздыбленный, дымящийся и поклеванный сороками, Репейник пребывал с гримасой полного удивления на лице. Ноги и руки его не слушались, а слова не получались. Он бессмысленно мычал и озирался по сторонам, в то время как Олли волок его подальше от опасного места.

И правильно. Великанский паук очухался, перевернулся и стал внимательно изучать поляну. Олли готов был поклясться, что монстр принюхивается словно пес. "Чего доброго, еще найдет девчонок", – от этой мысли Виндибуру стало плохо.

Но все обошлось. Паук попыхтел, потоптался, повращал многочисленными глазами и убрался в лес. "Он даже не подозревает, что исчезнет через пару часов. Так ему, гаду, и надо", – весело подумал Олли.

Глянув на друга, невысоклик расхохотался.

– Ну что, брат, получил камзол с крыльями? Осторожней надо, колдовство – оно точность любит.

Несмотря на дневное происшествие, вечерний пир удался. Уютное местечко над водопадом было устелено коврами и обрамлено разноцветными фонариками, горевшими ровным загадочным светом. В воздухе среди сплетенных из благоухающих цветочных гирлянд парили золотые подносы со снедью и напитками. Стоило лишь поманить еду пальцем, и услужливый поднос подплывал к расположившимся в креслах-качалках невысокликам, укрытым теплыми пледами. В каменной чаше источника, питающего водопад, журчала вода, отражая дрожащие на рябистой глади звезды. Пина постаралась на славу, и все, включая постоянно удивленного Пита, нахваливали ее.

– Я тоже приготовила вам сюрприз, – произнесла Тина, победно посмотрев на сестру.

Она трижды хлопнула в ладоши, и в круг света на столике с колесами въехал грандиозный многоэтажный торт. Изобилие съедобных украшений в виде деревьев, цветов, фигурок птиц и животных поражало воображение, а каждый ярус чудесного торта-сада имел собственный вкус.

– Да здравствует спасительница питов, Тина Уткинс! – провозгласил Олли, хлопая в ладоши.

Тина с достоинством поклонилась присутствующим.

Торт ели ходя вокруг, сопровождая процесс восхищенными охами и смачным причмокиванием. А когда силы кончились, повалились в качалки с блаженными физиономиями. Даже Репейник рискнул изобразить подобие улыбки, после чего Пина попросила больше ее не смешить.

– Не делай так, – давясь хохотом, сказала она, – особенно когда у твоих соседей полные желудки.

Олли, не в силах смеяться, только тихо постанывал.

Наконец, подождав когда все утихомирятся, Виндибур перешел к делу.