Александр Лоскутов - Разорванный круг Страница 24

Иринарх вытянул руку, в которой немедленно образовалось небольшое облачко голубоватой магии. Падший Творец, не отрывая глаз от слабо подрагивающего кинжала, сделал несколько движений пальцами. Облачко магии медленно вытянулось и постепенно приобрело форму полупрозрачного молота.

Арминия удивленно прищурилась, а потом уверенно кивнула.

Кувалда, сотканная из голубоватого дыма, мелькнула в воздухе и опустилась на алтарь. В последний момент кригз, ощутив явную угрозу, попытался соскользнуть в сторону, но было уже поздно.

Могучий удар расколол камень в мельчайшее крошево. В воздух взвились клубы пыли.

Ужасающий вой пронзил эфир. Вой, исполненный безграничной ненависти и злобы. А потом грянул взрыв. Иринарха отшвырнуло назад и крепко приложило о стену. Сверху на него посыпались многочисленные обломки. Очумело моргая глазами, он медленно поднялся, выпустив из рук мгновенно растаявший эфирный молот. Комната вокруг претерпела серьезные изменения. Гранитные глыбы, представляющие собой потолок сползли и перекосились, от внешней стены практически ничего не осталось. Сквозь громадную дыру он мог увидеть внутренности соседней комнаты, откуда на него вытаращился один из перешедших на сторону Свободных Миров волшебников. Иринарх недовольно зыркнул на него. Человечек сразу же исчез, выронив стопку разлетевшихся бумаг.

Какое-то тяжелое чувство стиснуло его сердце. Арминия. Где Арминия? Что с ней? Разумом он понимал, что подобная незначительная вспышка чужеродного волшебства совершенно не способна повредить Творцу. Она Творец. Она практически неуязвима... Но тончайшее гудение внутреннего голоса не унималось.

Иринарх огляделся. И испытал какое-то совершенно неестественное облегчение, увидев отряхивающую платье Арминию, которая непрестанно бормотала что-то похожее на проклятья. Жива. Она жива... Он одернул себя. Конечно, жива. Она же Творец.

Арминия заметила его взгляд и улыбнулась. Иринарх, не осознавая что делает, робко улыбнулся в ответ.

Широкие светлые коридоры губернаторского дворца были устланы богатыми коврами. Вдоль стен стояли величественные статуи и роскошные образчики древней керамики. Слабо дымились курильницы, источая волнующий аромат благовоний.

А за окном медленно шел снег. Зима на Пирту все еще не желала сдавать свои позиции. И хотя с каждым днем солнце взбиралось все выше и выше, а его лучи пылали все ярче и ярче, но холода все еще цеплялись за остатки своей безграничной власти над просторами заснеженного мира. Скоро весна. Мимолетное, подобное легкому прикосновению солнечных зайчиков, лето. Затяжная слякотная осень. И снова зима.

Холодный и не слишком гостеприимный мир. Но, в то же время, богатый и весьма щедрый. Серебряные руды, древесина, меха... Скоро, как только дороги станут проходимыми, а с горных перевалов сойдут снега сюда прибудут сотни и сотни купцов.

Пирту - один из самых богатейших миров Империи. Мир охотников, лесорубов и золотоискателей.

Но шедший по коридорам губернаторского дворца человек не был ни тем, ни другим, ни третьим. Он был всего лишь одним из сотен мелких чиновников, которых всегда множество близ какого-нибудь средоточения власти. Но этот человек не был обычным чиновником, хотя никто в этом мире этого не знал. Его дети, его братья и сестры, его молодая жена и престарелая мать. Никто из них не ведал, что внутри этого человека тусклым огоньком тлеет спящее зерно принуждения.

Но вот час настал, и это семя пустило росток. И тогда он встал, оттолкнул удивленно хлопающую глазами жену, мимолетно погладил по голове старшего сына и вышел из дома, подхватив невесть каким образом оказавшийся в кладовке шрокен.

Он ушел во дворец, дабы выполнить свою миссию. Пирту должен сохранить верность Империи.

Карман оттягивала фляга с вином, которым он собирался угостить нескольких наиболее важных представителей местной власти. Губернатора, казначея, командира местного гарнизона... еще нескольких человек. И не важно захотели бы они пить или нет. Маловажный чиновник вполне обладал достаточной силой, чтобы добиться своего не взирая ни на какие преграды.

Он вошел во дворец. Обычно внимательно следящая за непрошеными гостями стража вдруг сделалась невероятно рассеянной.

Мерным шагом он шел по коридорам. Слуги отступали в стороны и кланялись ему вслед. Он шел, уверенно сворачивая в боковые коридоры и поднимаясь по лестницам. Он знал этот дворец как свои пять пальцев, хотя раньше никогда здесь не был.

Он был принужденным. В его голове горело только одно желание - выполнить волю своего хозяина.

Древко шрокена глухо ударялось о камни пола или шуршало ворсом дорогого ковра.

Какое-то постороннее чувство непрерывно грызло его разум. Но принужденные не способны испытывать чувства. Он ощущал опасность и приближающую угрозу. Но принужденные не способны бояться. Инстинкт самосохранения не властен над ними. Но все же что-то было... И диктующее свою волю хрупкому человеческому телу могучее заклятие принуждения подало сигнал своему хозяину.

Где-то там, далеко-далеко, на теплом солнечном Роднессе Маркел поднял голову и невидящим взглядом уставился в безоблачное небо. А здесь, на заснеженном Пирту глаза марионетки в тот же миг полыхнули отражением далекого нечеловеческого пламени. Маркел смотрел на мир, используя чужое тело. Могучая воля начала собирать в кулак все свои резервы.

Он прошел мимо застывших в оцепенении стражников и поднялся по широкой мраморной лестнице. Покои губернатора были уже близко.

И тут из-за поворота выступила еще одна человеческая фигура со шрокеном в руках. И ее глаза горели отражением багрового огня.

Всего какое-то бесконечно малое мгновение они смотрели друг на друга, а потом с шипением выскользнули на свет мерцающие лезвия шрокенов. Обе человеческие фигуры разом подобрались.

Никогда не державший в руках оружия чиновник вдруг развернулся и, беспечно покручивая перед собой шрокен, медленно пошел вперед, скользя от стены к стене. А навстречу ему таким же ровным шагом двинулся неведомый противник, бывший совсем недавно поваром на дворцовой кухне. Отведенная назад рука ласково поглаживала древко шрокена.

Две руки одновременно вытащили откуда-то два кольца Раканаса и умело водрузили их на головы. Сверкающие уверенной силой глаза уставились на своего врага. Мерцали красноватой дымкой магии лезвия шрокенов.

- Иринарх... - Проскрежетал чиновник.

- Маркел... - Ответствовал ему повар.

Ни один посторонний глаз не успел бы заметить эти движения. Еще только что оба непримиримых врага стояли в расслабленных позах в нескольких шагах друг от друга и вот уже, разбрасывая искры, с сердитым шипением столкнулись два призрачных лезвия. Столкнулись и отпрянули. Ударили вновь. Сцепились в немыслимом напряжении...