Пирс Энтони - Медь Химеры Страница 24

— Не совсем так, — признался он. В зеркале он и впрямь выглядел как настоящий король. Это одновременно успокаивало и сердило его. В конце концов, естественно иметь круглые уши.

— Я думал о мести.

— О Круглоухом из Пророчества? О Келвине, отродье Джона Найта?

— Что-то вроде этого. Эта женщина во дворце — его жена. Она носит в себе плод нашего злейшего врага.

— Да, да. — Зоанна казалась восхищенной их диалогом.

— Я планирую помучить ее у него на глазах.

— Да, да, да. — Ее глаза ярко загорелись, губы приоткрылись и увлажнились. Королевское одеяние спадало с нее, открывая интригующую фигуру. Глядя на ее формы, с трудом можно было догадаться о том, сколько ей на самом деле лет. Магия была замечательной штукой!

— И, может быть, потом немного магии. Сделай им обоим заостренные уши.

— Это потребует времени. Это не то, что следует сделать, чтобы вытянуть признание. Твой случай был особенным. У них нет подходящих двойников, чтобы у тех можно было занять их уши.

— Ты могла бы начать прямо сейчас. Пусть Стерк смазывает ее уши мазью. Может быть, дашь ей что-нибудь, что могло бы повлиять на этого ее щенка. Если бы она родила какого-нибудь урода или что-либо отталкивающее до того, как им разрешат умереть…

— О, да, да, да! Прекрасно! Ты самый лучший, самый великолепный, царственный супруг! — Зоанна положила руки ему на голову с неистовой яростной страстью, которая его почти испугала. Занаан никогда не была такой! Она целовала его губы, крепко прижимая их к своим. Ее чувства возбуждались теми словами, которые он случайно произносил. Но сейчас казалось, что их обоих возбуждали одни и те же мысли и чувства. Он заключил Зоанну в объятия и отнес на кровать. Она выглядела совершенно также, как его супруга в другом измерении, но так разительно отличалась от нее! Ее злоба и необузданность придавали ей феноменальную чувственность, в то время как отвратительная доброта Занаан делала ее привлекательной только тогда, когда она кричала от боли и унижения.

— Еще так рано! — воскликнула Зоанна. В ее зеленых глазах горели золотистые огоньки. У Занаан они тоже были, но никогда не зажигались ради него.

Все утро он наслаждался королевскими привилегиями в той манере, в которой раньше он делал редко. Хвала богу, он чувствовал себя уверенно благодаря какому-то магическому веществу, добавленному в вино, придававшему ему мощь и потенцию и не позволявшему уставать. Конечно, все это сделала королева, но он совсем ничего не имел против. Что за гибкое, живое, радостное и порочное создание представляла она собой! Ее восторг был почти восторгом боли, которая на самом деле и его могла бы завести.

Во время этих забав и после них он не очень думал о Зоанне или даже о Занаан. О чем он действительно думал большую часть времени, так это о восхитительных новых средствах истязания беспомощных людей, особенно привлекательных женщин. Как сильно все сексуальные реакции и движения напоминали реакции на боль и мучения. Как только он по-настоящему сможет заняться этим…

Глава 7. Квадратноухие

Это случилось так неожиданно, что у Келвина не было времени задуматься. Одно мгновение он безуспешно пытался заснуть на соломенной подстилке, в камере у химеры, а в следующий миг был уже яркий день, и он смотрел вверх на оранжевое небо с быстро несущимися по нему желтыми облаками.

Он чувствовал себя так, словно у него в спине торчала палка. Келвин ощупал землю вокруг себя руками и узнал колючее прикосновение травы. Он был снаружи, на земле. Но каким же образом?

— Приветствуем вас, гости.

Келвин сел. Тот, кто произнес эти слова, стоял рядом с ним: он был коренастый, угловатый, с соломенными волосами, из-под которых виднелись квадратные уши. За ним стояло еще несколько подобных существ.

Кайан и Джон сидели рядом с ним. Стапьюлара нигде не было видно.

— Вы… вы… кто вы? — вежливо поинтересовался Келвин. Он еще не был полностью уверен, что все это происходит наяву, и то, что он сейчас видит, не логово химеры.

— Квадратноухие, — подсказал ему его отец. — Помнишь, о них нам рассказывал Стапьюлар?

Кайан смотрел вдаль мимо них.

— Мы снова в пещере!

— Совершенно верно, — сказал ему квадратноухий. Он держал огромную медную иглу, которая казалась дубликатом жала химеры. — Сейчас вы свободны и можете продолжать ваше путешествие.

— Но… — замялся Келвин. Могло ли все это быть сном? Его сны никогда не были такими ясными. Кроме того, он все еще помнил вкус пюре, которое он ел из кормушки химеры.

— Мое имя Блоорг, — сказал их очевидный спаситель. — Я официальный Встречающий и Провожающий, Хранитель Последней Известной Существующей Химеры. Мне очень жаль, что мы вовремя не узнали, кто вы такие. Мы были заняты другими, более настойчивыми гостями.

— Народ Стапьюлара? — спросил Келвин.

— Да.

— Он все еще там? В камере химеры?

— Да. Он этого заслуживает, хотя сомневаюсь, что химера сочтет его достойным кушаньем.

Келвин задрожал. Бедный Стапьюлар! Но почему же они спаслись, а этот человек нет?

— Это магия, о которой говорил Стапьюлар, — сказал Джон, почти что отвечая на мысли Келвина, — временной замок?

— Да, — сказал Блоорг. — Мы просто забрали вас оттуда незаметно для химеры, вас самих или другого пленника.

— Но почему? — требовательно спросил Келвин. Его удивило, что он начал что-то требовать, но он, видимо, постепенно врастал в роль героя, — почему мы были спасены, а он нет?

— Народ Стапьюлара прибыл сюда намеренно. Они прибыли, чтобы причинить вред. Вы же в отличие от них попали сюда случайно.

— Вы — вы знаете это? Телепатия?

— Ограниченная телепатия, — согласился Блоорг. — Достаточная для того, чтобы общаться этим способом.

— И химера тоже телепат, — сказал Келвин. — Я знаю, потому что…

— Потому что она обменивалась с тобой мыслями. Да, она полный телепат, она способна принимать и посылать мысли, и это часть того, что делает ее уникальной. Но мы с некоторого времени держим ее взаперти. Мы знаем, как оградить от нее наши мысли.

— Вы похожи на сторожей или служителей зоопарка! — сказал Джон. — А ты хранитель химеры!

— Правильно.

— Но почему? — теперь Джон казался таким же удивленным, как Келвин.

— Уникальность. Во всех известных нам мирах это самая последняя из рода химер. Стоит ли уничтожать ее, заставить ее пасть жертвой геноцида, чтобы удовлетворить жадность и алчность чужеземцев?

— Нет. Нет, не стоит, но…

— Ты думаешь об узнике, вашем товарище по несчастью и о его заявлении, что он происходит из Старшего мира. Старший или Младший — это, как говорит ваш народ, зависит от того, кто говорит. Не любовь к знаниям привела их сюда.