Stashe - Судите и судимы будете Страница 24

Да, у нас есть общий язык, который считается обязательным для большинства. Но существуют диалекты других рас, тайные клановые наречия. Все не выучишь, как не старайся. Шантийцам чуть проще, их память позволяет запоминать с первого раза любую информацию, но если ты что-то не слышал, то и знать никак не можешь. Стоуш хорошо разъяснил мне простую истину — знание способно спасти жизнь, а незнание убить. Но стоило вспомнить отношение к саранче других рас, как это утверждение получило двоякий смысл.

Я натянула штаны. Немного подумала и решила расчесать волосы. Заплела их в косу, завязав кусочком ткани. Пойдет. Неспешно спустилась по поскрипывающей лестнице на первый этаж. Заглянула в умывальню, а затем, через боковой вход пробежалась к уборной. Аккуратный домик мостился в дальнем углу двора.

Когда возвращалась по мокрой дорожке, увидела в окне на втором этаже мордашку Тамары. Она помахала рукой и выкрикнула:

— А я искала тебя! Иди завтракать!

Улыбнувшись непоседливому ребенку, я вдруг поймала себя на мыслях о собственном. Каким он будет? Ведь достаточно скоро — если, конечно, удастся дожить до того времени — я смогу заглянуть в его личико. Неосознанным движением я дотронулась до живота и сразу одернула руку. Чем меньше знают, тем лучше.

Лида крутилась на кухне. Ей никак не удавалось присесть. Она с порога одарила меня быстрой улыбкой и кивком головы. Я села за стол, и Тамара, исполненная важности, поставила передо мной тарелку с куском пирога, источающим вкусный запах свежей сдобы. Затем также медленно и осторожно девочка пристроила рядом кружку рисового молока. Мягкие стебли растения (рисы), как губка, напитаны белой, густой и чуть сладковатой жидкостью. С помощью пресса ее собирали в чан и давали немного перебродить. Получался вкусный напиток, чуть щиплющий язык, прекрасно утоляющий жажду и сытный. Выполнив поручение, она подняла на меня блестящие глаза, наполненные смешинками, и фыркнула, прикрыв рот ладошкой.

— Садись, — мягко одернула ее мать и кивком указала на спокойно жующего подростка.

— Это мой средний, Вацлав.

Паренек неохотно оторвался от пирога и поздоровался.

— Пойдешь с нами на праздник? — спросила Тама, размазывая по щекам сладкие крошки.

Лида цыкнула на дочку и пожала плечами, посмотрев на меня.

— Сегодня волшебники устраивают праздник. Закладка первого камня в храме. Угощение и представление. Как обычно, перед тем как людям придется затянуть туже пояса, их немного умаслят.

Я не торопилась отвечать. Соблазн выбраться из дома и поглядеть на представление был. Но не хотелось оказаться в центре внимания или подвести приютившую меня катаринку. Да и вспомнился вчерашний с ней разговор. Ограничилась вопросом.

— А вы пойдете?

— Скорее всего. Дети любят праздники. Тамара редко получает возможность наслаждаться жизнью. Торговое дело требует учиться ему почти с рождения, а она еще и дочь моряка. Мы состоим в гильдии, должны свой уровень держать. Вацлав останется. У него дела на складе. А мы пойдем к полудню.

Я откусила кусок побольше и стала медленно жевать. Выпечка у Лиды оказалась вкуснейшей. Сладкая начинка из смеси рисового же творога и кисло-сладких ягод полдэ, таяла во рту. Тама пыталась поспрашивать меня еще, но мне удавалось отделываться ничего не значащими фразами. Заметив упорство, с которым я избегаю дальнейшего разговора, Лида осадила дочь. Потекла обычная семейная беседа. Я молча слушала, жевала и думала: 'Что лучше? Проверить свои догадки и постараться узнать об островах еще что-нибудь, пойти на праздник и осмотреться в городе или как можно быстрее отправиться в Дэндрэ?'

— Лида, все эти годы вы общались с островитянами, хоть и на их условиях. Неужели они никогда не покидали своей земли? Не путешествовали сами?

Катаринка нахмурилась.

— Странные люди, говорю же. Хотя, помнится, один такой был на моей памяти. Он, правда, говорил, что гостил у островитян, а не родился там.

Я заинтересовалась.

— Расскажешь?

Лида пожала плечами.

— Да что рассказывать? Плыл на корабле моего мужа. Говорил складно, убедил взять с собой. Рассказывал, что волшебник и у него на острове была тайная миссия. Островитяне его приняли якобы из-за неких тайных знаний волшебников. Жил он у них полгода. Уже удивительно. Кораблей случайных к островам не ходит. Мы наперечет знаем всех торговцев, что бывают в тех краях, все много лет торговлей живем. Гильдии опять же. Если и был корабль, то издалека, с другой какой-то земли, не с нашего побережья. Есть ли там волшебники, знаются ли с нашими, нам, простым трудягам неизвестно. Однако же дружелюбием островитяне не отличались никогда. Я тебе говорила — поторговали, да разошлись. Ни застолий тебе, ни братаний. И уж если бы велись дружеские беседы с волшебниками, про то мы торговцы первыми бы узнали. Потому как на наших кораблях те плавают туда и обратно. Муж мой думал, что человек тот родом с острова. Говор, имя, манеры. Зачем островитянам хитрить понадобилось, не знаю. Не мое дело. Он переночевал у нас и пошел к волшебникам, где и оставался несколько месяцев. А после падения звезды вскорости отбыл и никаких разговоров ни с кем не заводил. Держался на корабле отчужденно, говорил с моряками сухо. А до того, сколько лет жила, не помню, чтобы кто-то еще приплывал с острова или напротив, туда на житье направлялся.

— Калитка хлопнула, — подскочил Вацлав. Лида замолчала и встревожено повернулась к двери. Та распахнулась, и на пороге появился мужчина.

— Лиет! — воскликнула катаринка, и на лице ее смешались радость и растерянность. Помнится, она упоминала, что муж должен вернуться на этой неделе. Корабль пришел раньше?

— Здравствуй, — моряк с нежностью улыбнулся жене и детям, но на меня посмотрел с откровенным подозрением и без улыбки. Тама весело завизжала и бросилась на шею отцу. Он опять заулыбался, обнял девчонку и немного оттаял. Потом посторонился, уступая место вошедшему следом человеку. Узкое лицо, с крупным носом и широким ртом. Темные, чуть вьющиеся волосы. Я замерла, стараясь не выдать свой испуг. На чужаке был серый плащ волшебника, а на груди его тусклым черным кругляшом красовался амулет.

— Это Крис. Он приезжал к нам, помнишь? — обратился Лиет к жене. Та кивнула и уверенно сказала.

— Здравствуйте, гость. Помню, конечно, как не помнить. Поесть с дороги хотите, освежиться?

Вот уж чьей выдержке и самообладанию следовало завидовать. Человек широко улыбнулся ей, но я бы на месте катаринки не поверила. От улыбки так и тянуло ложью и настороженностью.

— Милая хозяюшка, спасибо, не откажусь. Ваши пироги отличные вспоминал добрым словом. Я смотрю, у вас еще гости?