Елена Мариныч - Мир дважды Страница 24

— На самом деле она лишь отключилась на минуту, — сказал Гиффорд. — наверное, от испуга.

— Но он решил, что это было предупреждение и сел на диету. А через год стал стройным и весьма рад этому. Он даже спортом занялся.

— Я объяснил всё соседям, но они попросили меня ничего, никому не рассказывать.

— Я считаю, опыт был удачен вдвойне, — сказал Альтарес. — И мышь жива и сосед излечился от обжорства.

До «сумеречного леса» они дошли без приключений. А подойдя к опушке, обнаружили, что лес пересекает широкая полоса, залитая солнечным светом. Волшебница сдержала слово и обратный путь недоставил им хлопот.

Выйдя из леса, Мила поинтересовалась.

— Куда теперь?

— Теперь, прямиком в «Поющий замок», — ответил ей Альтарес. — Это священное место для эльфов и гномов. Только там они могут собраться вместе и не поубивать друг друга.

— Неужели их вражда настолько серьёзна, что они могут убить друг друга? — спросила Мила.

— Серьёзна, — безрадостно вздохнул Гиффорд. — Но я слышал, что так было не всегда. Только вот, что их могло так рассорить…

— С этого мы и начнём, — сказал Альтарес. — Постараемся узнать причину.

— А почему, замок называется поющим? — Миле всё было интересно.

— Потому-что, лишь подует ветерок, как слышится хрустальный перезвон, очень похожий на музыку.

— А замок «Красная скала» почему так называется?

— Потому, что он стоит на скале, которая в лучах заходящего солнца становится красной, — пояснил Гиффорд.

— Я так и думала, — сказала Мила.

Она ещё долго задавала вопросы, на которые Гиффорд терпеливо отвечал. Женька иногда вставлял свои комментарии, заставляя всех хохотать. Поэтому путь до «Поющего замка» они прошли в приподнятом настроении, и он не показался им, слишком длинным.

18

«Поющий замок» стоял посреди леса. Он был огромен и очень красив. Казалось, что замок был сделан из хрусталя, так он искрился в лучах солнца. Окружал замок, великолепный сад, в котором было множество самых разнообразных цветов и цветущих деревьев. Во дворе стоял большой, каменный столб, покрытый резьбой. Этот столб, окружал небольшой бассейн с прозрачной водой. Двор был круглый, выложенный камнем. По кругу стояли скамьи, тут же находился круглый стол из дубового дерева и массивные стулья стояли вокруг него. Железные опоры поддерживали виноград, который покрывал тенью весь двор. Здесь и решено было собрать гномов и эльфов для разговора.

В назначенный день, друзья с раннего утра собрались во дворе. Первым пришёл эльф, который поклонился Альтаресу и церемонно представился.

— Глава эльфийского народа, Константин.

— Приветствую тебя Костантин, — Альтрес говорил с уважением.

— Я откликнулся на твой зов принц. Не объяснишь ли причину, по которой ты призвал меня сюда?

— Конечно. Но прежде прошу присесть и подождать ещё одного гостя.

В сторонке стоял небольшой столик, на который Константин сложил своё оружие, лук и стрелы. Садиться за стол с оружием было нельзя.

— А вот и второй наш приглашённый, — сообщил Гиффорд, глядя на приближающегося гнома.

Константин в негодовании встал из-за стола и едва сдерживаясь, произнёс.

— Я не стану сидеть за одним столом с гномом.

— Вам придётся, — твёрдо сказал Альтарес и эльф нехотя повиновался.

Гном, увидя эльфа остановился, будто наскочил на преграду. И с трудом пересилив себя, повернулся к Альтаресу и представился.

— Глава гномов, Руфус.

— Похоже, встреча пройдёт на высшем уровне, — прошептал Жека так, чтобы его могла услышать только Мила.

— Приветствую тебя Руфус, — так-же с уважением ответил ему Альтарес. — Прошу присаживайся.

Руфус искоса глянул на эльфа и, поколебавшись, всё же положил свою секиру на стол, стараясь, чтобы она лежала подальше от стрел эльфа.

Когда все расселись, Альтарес заговорил.

— Вам известно, что сейчас всё наше измерение находится в большой опастности. Древний демон Ссаяхеша, проведя более трёх тысяч лет в состоянии сна и обретя огромную силу, истончает барьер. Объединив миры, она с лёгкостью подчинит их своей воле, воспользовавшись хаосом который неминуемо наступит. Наши миры существуют паралельно уже не одно тысячилетие, незная друг о друге почти ничего. И поэтому, мы абсолютно не готовы к встрече. Начнётся война. Каждое измерение попытается доказать своё превосходство и это неминуемо приведёт к массовому, взаимному истреблению. Мы, во что бы то ни стало должны предотвратить надвигающуюся угрозу. И предотвратить её мы сможем лишь объединившись. Вы представители двух самых могущественных и древних народов и не можете оставаться в стороне. Пора прекратить вашу вражду и забыть о взаимных обидах.

— Ситуация действительно сложна, но ни что не заставит меня пожать руку гному, — Константин с ненавистью посмотрел на Руфуса.

— Это гном никогда не унизится до того, чтобы пожать руку эльфу.

— В чём причина вашей вражды? — спросил Альтарес.

Руфус и Константин, насупившись, молчали.

— Я жду ответа.

Мила заворожённо смотрела на Альтареса. Она никогда не видела его таким. Иммено сейчас, разговаривая с гномом и эльфом, Альтарес был истинным принцем, наследником трона. В нём чувствовалось столько силы, что даже эти два врага в его присутствии старались сдерживаться.

— Никому не дано знать причин нашей вражды, принц, — тихо, но твёрдо ответил Константин.

— Может не дано, никому знать, потому что вы и сами не помните? — спокойно произнёс Гиффорд.

— Эта тайна, которую мы не можем никому поведать, — сказал Руфус.

— Значит вы хоть, что-то делаете вместе, — констатировала Мила.

— Мы ничего не делаем вместе, — воскликнул эльф. — Это абсурд.

Жека между тем с интересом разглядывал секиру гнома.

— Но тайну-то храните, — не унималась Мила.

— Это совсем другое, — начиная раздражаться, сказал Константин.

Альтарес наблюдал за спором и не пытался его прекратить. Он понял, что Мила нарочно пытается вывести их из себя, чтобы они проговорились или дали, хотя-бы, какой-то намёк.

Жека мало интересовался разговором. Его теперь заинтересовала стрела. И он разглядывал её, держа в одной руке секиру.

— И вовсе не другое, — гнула своё Мила. — А может вам просто стыдно признаться, что всё началось по глупости?

— Гномы никогда не делают глупости, — возмущённо запротестовал Руфус.

Жека положил стрелу и секиру на край стола и взял в руки лук.

— Можно подумать, что гномы святые, — с ехидцей сказал Константин.