Валерий Самохин - Турнир Страница 25

– Батарейки кончились? – задушевно спросил Вовка и выдернул жезл из рук монаха. – Дай сюда игрушку, пока не сломал окончательно.

– Ба…ба… – заблеял напуганный монах, делая попытку приподняться со стула. – Не… не может бы… бы…

– Достал ты меня, ба-ба-баклан! – передразнил его Вовка. – Отдохни малость… поспи! – заботливым тоном сказал он.

Увесистый кулак беззлобно опустился на макушку незадачливого следователя. Гипноз подействовал моментально – монах заснул, закатив к потолку поросячьи глазки. Вовка осмотрелся, зябко переступив босыми ногами по полу. Так и менингит подхватишь, – озаботился он.

Быстро раздев палача – монах не подходил по комплекции – Вовка переоделся в кожаный камзол, натянул добротные сапоги (на портянки пошла монашеская ряса) и накинул черный плащ с капюшоном. Сунул в карман жезл, еще раз оглядел камеру (уходя, проверь – не забыл ли чужого) и осторожно открыл дверь. Пусто.

Ссутулившись и надвинув капюшон на глаза, он шаркающим шагом неторопливо двинулся по коридорам каземата. Поворот, еще один, пять ступеней наверх, решетка. Два знакомых стражника по ту сторону мирно пьют пиво из глиняных кувшинов. На маленьком столике крохотной караульной горка красных раков, лоснящийся жиром лещ и блюдо с сухарями. Лепота.

– А-а, брат Дурилла, – звякнула связка ключей, и решетка со скрипом отъехала в сторону, спрятавшись в толще каменной стены. – Присоединяйся к нам, – стражник приветливо махнул рукой. – Устал, небось, от трудов праведных.

Две луженые глотки дружно забулькали в жалком подобии смеха. Вовка молча сел на лавку и резким движением (Гульчитай, открой личико) сдернул капюшон.

– Ты?! – задохнулся от возмущения стражник, судорожно лапая непослушную алебарду.

– Караул! – прохрипел второй, пятясь назад вместе с табуреткой. – Побег…

– Сидеть! – властно приказал Вовка и достал из кармана жезл. – Придушу как котят… в смысле – поджарю, – быстро поправился он, кивком головы указав на джидаевскую игрушку.

Мясисто-багровые физиономии сморщились, сдулись, покрылись капельками пота.

Вовка неторопливо оторвал клешню у крупного рака, с наслаждением разжевал и отхлебнул добрый глоток прямо из кувшина.

– Мальчонку куда дели?

Стражники недоуменно переглянулись.

– Какого мальчонку, ваша милость? – осторожно молвил один, испугано стрельнув глазами в сторону жезла. – Никого, кроме вас не привозили.

– Яном кличут, – напомнил Вовка, вгрызаясь в леща. – Дерьмо у вас, а не пиво.

– Дык, ваше сиятельство, – расплылся в угодливой улыбке первый стражник.- Их в Северный Замок отвезли, сразу после ареста. Личный приказ его преосвященства.

– Это где? – опорожнив кувшин, Вовка брезгливо заглянул внутрь и отбросил жалобно хрустнувшую посудину в угол. – В городе?

– Никак нет, ваша милость, – сглотнул слюну второй стражник, жадным взором провожая остатки леща. – Верст двести отсель будет… – поймав вопросительный взгляд, угодливо пояснил: – Через Синие перевалы, в Лунных лесах.

Угу. Нижнее дупло крайнего дуба в третьем ряду. Спросить дятла… Вовка вытер руки о бороду испугано вздрогнувшего стражника и неожиданно спросил:

– А там что?

Головы стражников синхронно повернулись в указанном направлении и через мгновенье с глухим бильярдным стуком отскочили друг от друга. Удовлетворенно крякнув, Вовка подхватил связку с ключами и, беспечно посвистывая, направился к выходу. На улице темнело.

Куда идти дальше он не знал. Мальчонку было жаль – зацепил чем-то его сорванец! – но тащится за двести верст к черту на рога, да без гроша в кармане… Наведаться к его дяде?

– А ты уверен, что он к аресту руку не приложил? – вылез Зануда.

Уверенности не было.

Перейдя на другую, неосвещенную сторону улицы, Вовка направился куда глаза глядят. А глаза глядели на смазливых горожанок, трактирные вывески и магазинные витрины. Одеяния палача были, признаемся честно, не парфюм.

Внезапно тихая суета вечернего городка взорвалась тревожными криками, бряцаньем оружия и ржанием лошадей.

Погоня. Сомнений в этом не было никаких.

Вовка оглянулся по сторонам. Ни переулков, ни проходных дворов. Прямая, как стрела улица, с плотно стоящими каменными зданиями. У парадных подъездов вооруженная охрана, возле магазинчиков – добры молодцы с короткими дубинками. Приплыли.

Взгляд упал на небольшую лавку с тусклым фонарем над рассохшейся дверью. "Аптека Цириуса. Зелья и снадобья" – гласила обветшалая вывеска. Воровато оглянувшись, Вовка неторопливо (адреналин, разве что из ушей не брызгал) открыл предательски взвизгнувшую дверь и спустился по каменным ступеням в полуподвальное помещение. Нос забила волна лекарственных ароматов.

– Чем могу служить, молодой человек? – раздался скрипучий вкрадчивый голос. – Желаете зелье приворотное купить, аль соперника отравить? Сразу хочу предупредить – яды без особого рецепта не отпускаю. Есть свежие пиявки из Запретных болот, клык дракона…

– А яйца черепахи Тортиллы есть? – криво ухмыльнувшись, перебил Вовка.

Голос доносился из-за скудно освещенного дубового прилавка. Справа и слева от него высились до потолка полупустые стеллажи с банками, бумажными разноцветными свертками, склянками с подозрительной мутной жидкостью и прочей аптекарской утварью. Остальная часть помещения тонула в полумраке. Аптека явно переживала не лучшие времена.

– К-хе… – поперхнулся аптекарь и осторожно спросил: – А что это за зверь? Никогда не слыхал о таком.

Вовка скептически оглядел хозяина лавки. Вылитый Дуремар из "Золотого ключика". Даже колпак один в один. Вместо ответа он молча выложил на прилавок жезл. Еще недавно черный камень теперь приобрел нежно-голубоватый цвет. Бережно взяв жезл в руки, аптекарь поправил пенсне и задумчиво пробормотал:

– Интересно… очень необычно. Простой охранный артефакт, но цвет… первый раз такой вижу. – Оторвавшись от созерцания, он спросил: – Хотите продать?

– Хочу, – коротко ответил Вовка и, прислушавшись к шуму у входной двери, с угрозой предупредил: – Тихо!

Увесистый кулак у носа аптекаря возник сам по себе.

– Интересно… очень необычно.

– Вы повторяетесь, милейший, – усмехнулся Вовка, слегка расслабившись. Шум у дверей стих.

Аптекарь отмахнулся от него, как от назойливой мухи, продолжая вертеть в руках Вовкин кулак. Осторожная попытка высвободиться из цепких пальцев успеха не принесла.

– Скажите, любезнейший, как вам достался этот перстень?

– Наследство бабкино, – соврал на всякий случай Вовка.

Перстень на пальце отозвался легким уколом.

– Бабушка значит, – отпустив руку, аптекарь недоверчиво прищурился. – Тогда вы должно быть знаете, что если перстень не признает нового хозяина, жить ему не более суток… Признайтесь честно – когда вы его купили?