Андрей Завадский - Вечная Вдова Страница 25

  - Что случилось с твоим слугой? - обеспокоено спросил Зоакр, едва пассажиры вновь оказались на палубе.

От взгляда капитана, вместе со своими людьми встречавшего Кратуса на палубе, не укрылось, что лишь пятеро вернулось с острова на своих ногах, причем Эгерт и еще один воин, имени которого капитан не ведал, носили свежие повязки. Потом матросы, собравшись в кубрике, вволю поговорят об этих странностях, и один из них будет клясться всеми богами, что раны, скрытые кусками полотна, были оставлены не человеческим оружием, но клыками каких-то зверей. Тело шестого спутника Кратуса его товарищи подняли на борт парусника замотанным в плащ, на котором проступили пятна крови.

Зоакр понял, что визит на острова прошел не так гладко, как хотелось его нанимателю. В прочем, быть может, Кратус изначально ждал чего-то подобного, иначе он не взял бы с собой целый отряд опытных рубак. В любом случае, капитан "Ласточки" почувствовал беспокойство при мысли, что по следам его пассажиров может идти погоня.

  - Кто напал на вас, - требовательно спросил мореход. - И что, будь я проклят, произошло с тобой на этом острове?

Среди матросов, столпившихся на палубе, раздался невнятный ропот. Они тоже увидели кровь на одежде воинов, что сопровождали Кратуса. Не остались незамеченными ими и свежие раны, получить которые эти бойцы могли лишь в схватке со скельдами. И было странно, что хоть часть небольшого отряда смогла вернуться на корабль, ведь скельды, великие воины, наверняка не остановились бы, если люди Кратуса напали на кого-то из них.

  - Делай, что говорю, - точно змея, которой наступили на хвост, прошипел, сверкнув глазами, Кратус. - Пора убираться отсюда, капитан, это все, что ты должен знать. Но если ты опасаешься погони скельдов, то знай, что они нас не потревожат.

С этими словами Кратус обмяк на руках своего слуги, потеряв сознание, а Зоакру не оставалось ничего иного, кроме как выполнит очередной странный приказ своего нанимателя.

Целую неделю Кратус, от которого ни на шаг не отходил могучий Эгерт, ставший заботливой сиделкой при своем господине, не покидал каюту. Лишь один из матросов порой относил ему миску с жидкой похлебкой, да чашу вина, которой капитан щедро выделил из своего личного запаса по просьбе самого Кратуса. Путешественник то приходил в себя, то вновь впадал в беспамятство, и никто не мог сказать, что же произошло на том острове, где, верно, остались гнить еще два хороших воина, сына далекого края.

А на восьмой день случилось то, чего Зоакр опасался на протяжении всего плавания. "Ласточка" как раз миновала очередной безымянный архипелаг, горстку торчащих из океана голых скал, на самом краю которых притулились хижины небольшого племени рыбаков и морских грабителей. Острова уже почти скрылись из виду, оставленные по левому борту парусника, когда раздались предостерегающие крики дозорных. Капитан, которого тревога застала во время короткого сна, вскочил на ноги, бросившись на палубу. Зоакру даже не понадобилось сильно напрягать глаза, чтобы увидеть три стремительные узкогрудые ладьи под косыми парусами, неумолимо настигавшие намного менее быстрый и маневренный парусник.

На носу каждого из трех пиратских кораблей уже толпились лучники, а за их спинами потрясали копьями и топорами воины, готовые, словно вихрь из стали и плоти, обрушиться на палубу "Ласточки". Зоакр сразу понял, что погоня не продлится долго, и спустя считанные часы его людям придется сойтись в бою с противником, числом превосходившим команду парусника не менее, чем в три раза, и движимым к тому же сильнейшей жаждой крови.

  - Что происходит, капитан, - от голоса Кратуса, опершегося о фальшборт справа от него, Зоакр вздрогнул. Видимо, чужеземца разбудили взволнованные крики и шлепанье босых ног матросов по палубе. - Эти ладьи преследуют нас, верно?

Взглянув на своего пассажира, капитан едва сдержался, чтобы не выругаться в голос. Кратус был бледен и держался на ногах с заметным усилием. За его спиной стоял нерушимым гранитным утесом верный Эгерт, положивший ладонь на рукоять тяжелой сабли-баделеры, в умелых руках намного более опасной, чем обычный меч. Этому воину единственному из спутников Кратуса капитаном "Ласточки" было позволено иметь при себе оружие.

  - Это пираты с одного из островов, - кивнул мореход, чувствуя, как мгновенно пересохло в горле. Он понимал, что шансов на победу практически нет. Спастись бегством не удастся, а разгоряченные погоней островитяне будут беспощадны, когда все же настигнут непокорную жертву. - У нас нет шансов, почтенный. Боюсь, наше путешествие здесь и закончится. Эти люди не берут пленных, а убивают всех, кого найдут.

  - Думаю, не все так плохо, - слабо усмехнулся Кратус. Это было, пожалуй, первое за все плавание проявление эмоций, и, несмотря на явную опасность ситуации, Зоакр не смог сдержать удивления. - Не думал, капитан, что тебя могут напугать три паруса на горизонте.

  - Господин, - осторожно произнес Эгерт, прежде не осмеливавшийся встревать в беседу его хозяина с кем-нибудь из команды. - Возможно, вам не нужно рисковать. Вы еще слишком слабы, господин.

  - Ерунда, - отмахнулся Кратус. - Пусть только приблизятся, а то так я их точно не достану.

Зоакр понял, что имел в виду его наниматель, спустя полчаса, когда корабли разделяло уже не более четырех сотен саженей. Кратус, не обращая внимания на удивленных матросов, взмахнул рукой, делая жест в сторону ближней пиратской ладьи, и с его пальцев сорвался вдруг сгусток пламени, метеором устремившийся к указанной цели.

Огненный шар прочертил мглистый воздух и ударил в нос пиратского судна, которое тут же охватило пламя, прокатившееся до самой кормы, сметая на своем пути все. Спустя пару секунд корабль грабителей превратился в горящий кусок дерева, а две другие ладьи развернулись, удирая прочь от столь опасной добычи.

Побросав оружие, островитяне яростно орудовали веслами, стремясь убраться от корабля, защищаемого страшным колдуном, как можно дальше. Палубу вспыхнувшей ладьи еще оглашали крики заживо сгоравших людей, а над палубой "Ласточки" раздались возгласы победы.

А Кратус, после этой стычки вновь потерявший сознание, пришел в себя вновь только через два дня, сразу же вызвав к себе капитана. Зоакр удивился, услышав приказ поворачивать к берегу, хотя, признаться, был рад, что оказавшийся чародеем, причем явно не самым слабым, пассажир, наконец покинет его корабль. Чувства капитана разделяли и его матросы, тоже с опаской относившиеся к разного рода магам и всему, что было связано с колдовством.

  - Мы ступим на сушу здесь, - заявил Кратус, с каждым днем все более твердо державшийся на ногах. - Твоя служба закончилась, почтенный Зоакр.