Николай Ютанов - Оборотень Страница 25

— Третий век! — восхищенно сказал Тессей.

Де Фиелисс встал, лицо осветилось улыбкой. Из сумерек вышел длинноногий жилистый жеребец вороной масти. Герцог ласково похлопал его по белому пятну на морде. На груди коня блестела глянцевая бляха с белым кречетом, вцепившимся лапами в раскаленный диск солнца.

— И что же, — по-прежнему жестко спросила маленькая фехтовальщица, двести лет вы переживали свое поражение?

— А вы действительно — забияка, — сказал де Фиелисс.

— Так все же, — сказала Арианта, — где вы были двести лет?

Де Фиелисс с улыбкой снял с эспадрона последний кусок мяса.

— Смотрите, — сказал герцог, проводя обломанным концом шпаги по каменной крошке около костра, — пусть каждый камешек — это человек. Угловатый, неудобный, острый… Как сохранить его несломанным, но умеющим хранить соседа от своих острых кромок?.. Я говорю путано? — герцог улыбнулся. — Вы поймите, что ровные, нецарапающиеся человечки хороши лишь для свиты тридцати сытых королей. А в деле нужны совсем другие люди колючие, веселые, добродушные, ехидные, непослушные, что ли… И все могучие, как ветер, горящие огнем жизни.

На лице де Фиелисса светилась счастливая мальчишеская улыбка. Он сжал кулак:

— За двести лет моим друзьям удалось создать Горную Федерацию Удивительных Городов. Вы понимаете, милые мальчики, Удивительных в Королевстве стало чуть меньше трети всего народа!..

— Герцог, — вдруг сказал принц, — про такой успех мы во дворце и не слышали…

— Вы из дворца? — удивился де Фиелисс. — Я думал, что вы — дети Федерации.

Арианта хихикнула. Герцог настороженно взглянул на нее. Принц недовольно посмотрел на сестру.

— Так что же плохо? — спросила Лена, подгребая золу носком кроссовки. — Казалось бы, еще шестьсот лет, и Королевство станет Удивительным.

— Не иронизируйте, маленький забияка, — сердито сказал де Фиелисс. Он собрался, стал жестче. Голос зазвучал напряженнее. — Сработал Закон Кольца…

— Закон Кольца… — эхом откликнулась принцесса.

— Мне казалось, что я разорвал его в самом слабом звене — я выбросил всепобеждающее оружие. Моим клинком стало слово, а гардой — дело. Я хотел, чтобы в людях поселилась ненависть к оружию. Дети в наших городах не играли деревянными пистолями, не убивали себя понарошку ореховыми шпагами, а главной игрушкой стало ремесло, перерастающее в мастерство…

— И? — сказала маленькая фехтовальщица.

— И!.. — герцог болезненно прищурился…

…Гроза над жизнью-вареньем в Королевстве Тридцати Близнецов грянула утром того дня, когда путешественники вышли к берегам Сии.

На восходе солнца, когда утренняя смена часовых будила ночную, в королевский сад, грохоча копытами по зеленым дорогам, ворвалась орда лиловых конников. Неизвестные разогнали дозор и, развернув пушку, в жерле которой часовые до этого хранили только три колоды игральных карт, дали залп по дворцу лидитовым ядром. Судьба власти Тридцати Близнецов была решена.

Взрыв разворотил парадный вход, ликвидировал остатки стражи и очистил дворец от толпы царствующих королей и королев.

С южной стороны Дворца, омываемой мутной водой Твидлди, появился небольшой двадцатипушечный галеон. Корабль бросил сходни на королевскую пристань и возвестил о своем прибытии квартетным выстрелом из четырех пасволант. Дворцовая пушка ответила одиночным холостым залпом. Тогда по опущенным мосткам на настил пристани сошла странная процессия.

Идущий впереди толстяк, одетый в лиловое, как и его спутники, вел под уздцы гнедого жеребца. На спине лошади сидел маленький толстый мальчик и повизгивал от восторга. Позади чеканил шаг отряд из двухсот молодцов, вооруженных мушкетами. Парни были одеты в серые плащи с лиловыми огненноглазыми пауками. В Твинзе все знали этот символ — эмблему невинного клуба игроков в го, или, как они себя называли, — Ордена Светлоглазого Паука.

Процессия вошла в тронный зал. Из сундука с мочалками для бани лиловые извлекли дрожащего министра печати, который и провел церемонию коронации. Стараниями панМарци II в бывшем Королевстве Тридцати Близнецов была установлена Тысячелетняя Лиловая Диктатура во главе с королем Ритоном I Беспощадным.

Лиловые наводнили Твинз. В столице была проведена облава по выявлению лазутчиков Удивительных. Все подозреваемые в принадлежности и сочувствии к ним были убиты или брошены в Подземелье, в логово Эджевза — дракона, охраняющего Королевство. В стране было введено военное положение и объявлена мобилизация. На площади перед Дворцом лиловые сожгли остатки книг. Малейшее неповиновение со стороны жителей Королевства отныне наказывалось тюрьмой или расстрелом…

— Королевство родило лиловую погань, — брезгливо сказал герцог, — которая не знает и не умеет ничего, кроме как убивать!.. Понимаете, мальчики, это — не Разбойники, которые грабят, это — лиловые, которые убивают.

Тессей вспомнил разрушенный Аск, мертвых парней, взорванную башню трикветрума и свой первый мрачный бой.

— Что могут поделать самые искусные мастера против скотины, умело владеющей мушкетом и шпагой? — горько сказал герцог. — Даже я, старый солдат, мастер тисстока — древней школы фехтования, — не могу уже спокойно ударить противника шпагой. Не могу. Потому что я помню смех детей в наших городах и помню ту синеглазую женщину в замке убитого Симплесаула.

— Да-а… — Лена подняла правую бровь. — И теперь ваших Удивительных перетопят, как добродушных беспомощных щенков.

— Надо же что-то делать! — возбужденно сказала Арианта.

Она стояла на коленях и смотрела то на де Фиелисса, то на Лену.

— Значит, нельзя быть добрым и беспомощным? — сказал принц.

Он поднялся.

— А что, можно быть безудержным убийцей? — Принцесса тоже вскочила.

— Тогда, может, хранить шпагу в тайнике? — сказала Лена. — Чтобы враги знали про него и не совались?

Де Фиелисс продолжал сидеть.

— А потом появится мастер талантливее Сеттля, и его шпага будет сильнее, — сказал герцог, не поднимая головы. — Или сразу тысячи мастеров. И появится еще один молодой де Фиелисс, — он кивнул на маленькую фехтовальщицу, — который будет уверен, что уж он-то точно сможет перекроить лиловых в звездочетов одним взмахом волшебного оружия.

Герцог медленно встал, отряхнул плащ, поправил отворот ботфорта.

— Ну что, маленький забияка, как сделать из человека оборотня, знающего цену доброте и неподвластного силе оружия? Как?

— Не знаю, — насупленно сказала маленькая фехтовальщица.

— Так что, — спросила принцесса жалобно, — теперь Удивительных убьют? Всех?