Анна Завгородняя - Колдун (СИ) Страница 26

— Не обращай ни на что внимания, — шепнул мне паренек, — если что-то удивит, то после спроси у меня, а пока просто помалкивай, — мы прошли в двери и оказались в просторном коридоре, который не смотря на то, что на дворе был день, освещался светом множества светильников, развешанных по углам, отчего внутри все отчетливо было видно. Но никто не остановился и все пошли дальше, следом за седым старцем.

— Ты увидишь там в зале красивую черноволосую женщину, — снова зашептал Серко, — Если она попытается как-то тебя задеть, не реагируй и не отвечай на ее нападки!

— Что еще за женщина? — зашипела я, — И почему она будет меня цеплять?

Серко взял меня под локоть, сжал пальцы. Хватка у паренька оказалась не слабая.

— Ты потом все сама поймешь, а пока просто послушай моего совета. Я желаю тебе добра…

Я не успела ему ответить, как мы прошли в огромный зал.

Размер помещения просто поражал. Высокие потолки в несколько метров ростом. На самом верху круглое отверстие, прямо под которым располагался огромный очаг. Чуть дальше я разглядела несколько длинных столов и два таких же стояли по сторонам от очага. Массивные деревянные столбы поддерживали потолок. На каждом висел плоский светильник на тонкой цепи. Вместо деревянного пола песок, посыпанный сверху сухой травой вперемешку с ароматными травами, что делало воздух в зале необычайно свежим. А еще здесь были люди. Я заметила сперва тени, крадущиеся по углам, а затем тени стали выходить из своих укрытий принимая очертания мужчин и женщин. Всего их было человек двадцать и все одеты по образу старика. И только одна женщина выделялась из этой массы. Ее черные волосы струились по покатым плечам до самых колен. Невероятно густые, а сама она показалась мне опасно привлекательной. Властная и какая-то дикая. Именно дикая, так мне сразу пришло в голову. Я мысленно сравнила ее с волчицей… Темные глаза женщины казалось отыскали меня в толпе и теперь пристально рассматривали, словно захотели запечатлеть каждую черточку на моем лице. Нетрудно было догадаться, что именно о ней меня предупреждал Серко.

— Покажи мне девушку, — сказал старик, после того как уселся на высокий трон, что стоял ровно между столами. Бренн кивком велел Серко подвести меня к трону.

Когда мы подошли, Бренн и Серко отступили на шаг, оставив меня стоять перед седым старцем, рассматривавшем меня с не меньшим интересом чем черноволосая волчица, как я про себя окрестила женщину.

— Как твое имя? — спросил старик.

— Влада, — ответила я коротко.

— Влада, подойди ко мне поближе, я хочу лучше рассмотреть тебя, — произнес дед. Я шагнула к нему и остановилась буквально в шаге от его трона. Старик прошелся по мне ничего не выражающим взглядом, словно я не могла ему быть интересна, но и брезгливости тоже не выказал, а затем неожиданно попросил:

— Покажи мне амулет, тот что Ворон дал тебе!

Я склонилась ниже, одной рукой достала из-под одежды камень. Тот сверкнул в огне светильника, отбросив загадочный отблеск на лицо старика. За моей спиной кто-то охнул, кажется, женщина и мимо меня, взметнув облако черных волос пробежала черноволосая, та, что заинтересовалась мной. Старик никак не отреагировал на ее уход и только протянул сухую руку и прикоснулся к амулету, но тот час отбросил его и удовлетворенно улыбнулся.

— Меня зовут Заррон, я хозяин этого дома и всех земель лежащих на многие мили отсюда к югу и северу, — проговорил старик, затем посмотрел мимо меня на застывшего Ворона, — Тебе повезло. Кажется, это та, что ты искал. Камень не может ошибиться. Поздравляю! Я рад!

Ворон нахмурился.

— Пока еще рано поздравлять, — сухо сказал мужчина, — Еще ничего не решено.

Заррон качнул головой.

— Да, это так, но ты ведь постараешься, Бренн, — в глазах старика мелькнуло что-то такое, отчего я совсем не поверила в его наигранную радость.

Какие же они тут все странные, подумала я.

Заррон продолжал говорить с Бренном и я незаметно отошла в сторону, всего на пару шагов, но это не ускользнуло от глаз старика, хотя он и промолчал.

— Какое положение ты присваиваешь Владе, — спросил старик у колдуна.

— Моей ученицы, — ответил тот.

— Где она будет жить? — продолжал Заррон.

— В моем доме, — коротко ответил Ворон.

Старик удовлетворенно кивнул.

— Хорошо, — затем обвел взглядом всех присутствующих в зале, не упустив и те тени, что так и остались стоять по углам, не желая выйти на свет, — Все присутствующие здесь видели и слышали слова Бренна. Влада теперь его ученица и она неприкасаемая для вас. Нарушение карается… — он помедлил и выдержав паузу резко закончил, — Смертью.

Тени зашевелились, а люди в балахонах издали недовольные возгласы. Я оглянулась назад. Близнецы смотрели на меня и Селла неожиданно дружески мне подмигнула. Лица остальных не выражали никаких эмоций по поводу произошедшего. Я чувствовала, что старик только что сделал что-то важное для меня и, кажется, хорошее. Словно он обезопасил меня от чего-то страшного, но это было только предчувствие. Да, здешние обитатели были странными, но скорее всего, это было их единственным недостатком. Я подумала о том, что будь со мной рядом Кнут, я бы пережила и жизнь в подобном месте. А теперь придется терпеть… одной.

— Вы устали с дороги, — между тем проговорил Заррон, — Можете идти, но вечером я жду вас на ужин, — и он повернулся к тем людям, что стояли за моей спиной и произнес:

— Холдор, друг мой, подойди, есть разговор!

Я увидела, что тени и люди в балахонах расходятся, исчезают в бесконечных выходах из зала, которые прятались в тех местах, куда не доставал свет от светильников.

Бренн подошел ко мне, протянул свою руку, словно хотел взять мою, но тут же отдернул и только приказал следовать за ним и пошел вперед, уверенный в том, что я пойду следом. И я пошла.

Кнут качался в седле. Голова его раскалывалась от нестерпимой боли, а молодой мужчина все еще тщетно пытался вспомнить, что же такого произошло с ним и его друзьями и как они попали в такую глушь так далеко от родных мест.

Рядом спал в седле верный Желудь. Кнут пытался расспрашивать друга, но и тот тоже ничего не помнил и не знал, что их потянуло в такие пустынные края.

Мимо проплывали деревья и даже смотреть на их темные стволы, выделяющиеся на белом полотне снега, было больно. Третий спутник Кнута ехал молча, еще более странный чем сам Кнут. Он вообще просто смотрел перед собой и хмурил брови, словно пытался что-то припомнить и не мог, и это его сильно злило.

Но самое странное заключалось в том, что Кнут помнил все и дорогу домой, при этом он был уверен, что уже ехал по этому заброшенному тракту. Как помнил он и то, кто его родители и где он живет. Помнил все свое сознательное детство и отрочество и разные ненужные мелочи, а вот как оказался здесь совершенно себе не представлял. Словно кто-то вырвал солидный воспоминаний из его памяти.