Кэролайн Черри - Эльфийский Камень Сна Страница 26

— Не надейся остаться здесь, госпожа Смерть. Это я говорю тебе.

— Гордячка. Госпожа паутин и лохмотьев. Старый дуб сегодня помолодел. А другими ты не хочешь заняться? Или может… в тебе иссякают силы?

— Корни у него уходят в нездешний мир, у этого старого дерева, и в нем гораздо больше всего, чем кажется. Не трогай его. Кое-что и для тебя вредно, госпожа Смерть.

— Много лет, много зим ты пренебрегала этим местом. А теперь ты снова обратила сюда свой взор. Что привело тебя сюда?

— Разве нужны мне причины, чтобы прийти в свой лес?

— Элдвуд стал меньше в этом году.

— Он все время уменьшается, — сказала Арафель и внимательнее присмотрелась к тени, впервые различив намек на руку, кисть, но ничего похожего на лицо.

— Старый друг, — позвала Смерть, — пойдем погуляем со мной.

Арафель насмешливо улыбнулась, но улыбка исчезла с ее лица, когда она увидела протянутую руку.

— Выскочка, какое мне дело до тебя?

— Ты посылала мне души для охоты, Арафель. И я забирала их, когда догоняла, но какой в них толк? Ни благодарности. Ни радости тем паче. Зачем я пришла? Что ты видишь со своей стороны Элда? Что там такого, что мне не суждено увидеть? — тень приподнялась, и пес тоже встал. Подобие руки все еще тянулось к Арафели. — Пойдем со мной, — чуть слышно позвала Смерть. — Разве не создана эта ночь для дружбы? Прошу тебя — пойдем со мной.

Олени бросились врассыпную, зайцы в испуге кинулись прятаться. Но пес не трогался с места, лишь часто дыша во тьме. И вдруг из чащобы послышался цокот копыт и шуршанье, и смутные своры начали сгущаться вокруг.

Ветер возник в кронах деревьев. А в небе, там, где сияли звезды, выросла черная кромка тучи. Арафель перевела взгляд с неба на деревья, в которых плавали тени и шепотки нарушали покой.

— Отошли их прочь, — сказала она, и тени исчезли, а ветер спал. Лишь сгусток тьмы говорил о ее присутствии, да леденящий дух.

Она пошла с ней прочь из круга и дальше, дальше, все глубже в мир, населенный людьми — нелепая дружба — эльф и одно из наименее чтимых человеческих божеств. Смерть была неразговорчива. Им не хотелось говорить — ни Арафели, ни ей. Арафель не боялась ее, ибо эльфийский народ никогда не подчинялся ей: когда они не могли совладать со своими ранами, они просто уходили в тот мир, где смерти не было, и куда она не могла прийти. Теперь уж никого из них не осталось, а Арафель все была тут; они ушли далеко за море, но Арафели не хотелось уходить. Она была последней и слишком любила лес, чтобы поддаваться отчаянию. А может, ее удерживала здесь привычка или гордость — ее народ всегда был горд, а, может, она просто сердцем прикипела к этому лесу. Откуда было Смерти знать, что заставляет эльфов поступать так или иначе.

Она шла человеческой тропой, не удаляясь под свою луну. Смерть не могла за ней последовать в иной мир, и не следовало ее дразнить. Она оставалась любезной с ней, с этой охотницей, хранительницей ее леса, пока она была в отлучках, которая явилась вместе с человеком и полюбила этот лес больше других мест на земле. Смерть показывала Арафели ее владения — огромные вековые деревья, которым было не так-то просто умереть, ибо корни их уходили в иной Элд. Арафель видела их иные образы, отражающиеся под этой луной, и, находя время от времени какое-нибудь смертельно засыхающее дерево, лечила его своей силой.

— Ты мешаешь моей работе, — укоряла ее Смерть.

— Только в своих владениях, — ответила Арафель и снова взглянула на тьму, в которой, казалось, брезжили два слабых огня. — Раз уж я не ушла со всеми, то буду залечивать язвы Элда, причиненные ему людьми. Неужто ты думаешь, госпожа Смерть, что я растрачу всю свою силу? Или этого ты и дожидаешься? Или ты думаешь, мой род может умереть?

— Поживем увидим, — отвечала Смерть спокойным тихим голосом. И что-то, похожее на рукав, всколыхнулось в широком жесте. — Ты все здесь можешь исправить, изгнать людей, взять под свою власть и править.

— А после умереть, как водится.

— И умереть, — еще тише откликнулась Смерть.

Арафель улыбнулась, почувствовав тоску той.

— Девчонка.

— Возьми меня с собой, — попросила Смерть. — Дай мне хоть раз увидеть то, что ты видишь. Дай мне увидеть тебя такой, какая ты есть. Покажи мне… ту, другую землю.

— Нет, — вздрогнув, ответила Арафель и ощутила легкое прикосновение к своей щеке.

— Не надо, не надо ненавидеть меня, — взмолилась Смерть. — К чему меня бояться. А все боятся… кроме тебя.

— Оставь свои надежды. Мой род тает от ран.

— Но разве может что-нибудь ранить тебя! — воскликнула Смерть. — Нет, Арафель. А значит, ты прикована в этому месту и разделишь судьбу Элда.

— Многое может ранить меня, — возразила Арафель, глядя туда, где по ее представлениям у Смерти должно было быть лицо. — Только не ты.

— Разве что когда все деревья умрут. Разве что когда все, питающее тебя силой, исчезнет. Ты будешь долго жить, моя госпожа увядающих деревьев, но не вечно.

— И все равно я обману тебя.

— Возможно, — прошелестел дрожащий шепот. — Знаешь ли ты, куда ушел твой народ? Известно ли тебе, хорошо ли то место? Нет. А со мной ты знакома. Я привычна и проста. Мы старые друзья, ты да я.

— Мы приятели, но не друзья.

— Разве тебе не знакомо одиночество? Его мы делим с тобой.

— Но ты — вся мрак и холод, — сказала Арафель.

— Все видят тебя одинаково?

— Нет, — призналась Арафель.

— Может, ты придешь взглянуть, как выгляжу я.

Арафель ничего не ответила, ибо она была не так жестока, как некоторые ее сородичи, и умела чувствовать боль.

— Я тоже исцеляю, — сказала Смерть.

Но Арафель так ничего и не ответила.

— Пойдем, — позвала Смерть. — Я покажу тебе свое другое обличье.

Арафель замерла при ее прикосновении, ибо та вела ее в другой, третий Элдвуд, бывший в ее власти, и ледяным ветром несло из этого порождения смерти.

— Нет, — ответила Арафель. — Только не туда, моя госпожа, туда — никогда.

— Все, что я беру, я возвращаю, — сказала Смерть. — Все, что падает в котел, снова выходит из него. Я могу быть красивой, Арафель, но ты не можешь этого увидеть, потому что ты не была со мной и не переживала меня. Твое мнение обо мне превратно.

— Ты оказала мне услугу, защищая Элд от людей, — сказала Арафель. — Зачем?

И теперь Смерть замерла, не отвечая.

— Может, я недооцениваю свое время. Может, я задержусь в этом лесу слишком надолго. И ты можешь уповать лишь на это. Но я не стану обнадеживать тебя.

— Мне не нужна надежда, — сказала Смерть. Порыв ветра отодвинул ее. — Но пойдем, если не туда, так в другое место. Я хочу, чтобы ты хорошо думала обо мне. Увидишь… я могу исцелять.